Шел бы ты, Генрих, в сосновый сыр-бор, ч.4

Шел бы ты, Генрих, в сосновый сыр-бор, ч.4

(Would you go Heinrich to the pine fuss) 

© Графика Ирины Диденко

Так мы будем дальше идти или что-то нас остановит? Я же точно вижу перед нами это чертово дерево, но, знаете ли, оно все время как-то не проявленное…

- А вы включите вашу фантазию Герман, и просто представьте все то, что вы бы перед собой сейчас увидали…

- Пожалуй, я ее уже вижу, Карл. И она просто потр+ясна!

Сосновую ветвь Герман просто не мог прежде представить такой - почти безмерной и чисто внешне имевшей сходство с огромной драконовой лапой. Эта ветка в излишне продолговатому своем синопсисе была в конце своего абриса когда-то кем-то надломлена, и оттого сама по себе казалась чьей-то надломленной душой. На ней одновременно по всей ее исполинской длине перемежевывались бесконечные жёлтые, бурые и почти черные пятна…

- Ух, ты, йох ты, - внезапно воскликнул Герман. – Ну, все так оно и есть… Это даже уже не дерево, а реликтовый сад! Вон даже теперь самые маленькие сучк+и на этой исполинской ветви видны… Да вы и впрямь мастер презентовать это нездешнее величие, этот друидический бестиарий! Аура этой дивной сосн+ы словно пронзает тебя насквозь, - здесь уже не хочется ни есть, и не пить, а только восторгаться и ужасаться… Какая-то странная сумятица чувств… И это все генерирует даже не дерево, а одна только ветвь! Сколько же всего она вобрала в себя! Вы, Карл, просто сталкер в этот удивительно сакральный мир волшебства!

- Ради Провидения, только не надо мне льстить, изголодавшийся по чуду алчущий пилигрим! Не пытайтесь только увидеть больше дозволенного… Не углубляйтесь в этот континуум. Ведь он не только обворожителен, но и коварен. Вы действительно верно подметили, что ни есть, ни пить здесь не надо, но помните, как только вы сумеете рассмотреть Нечто, спешите отсюда прочь! Вот тогда даже не фотографируйте, а просто по памяти зарисовывайте это нечто или отступайтесь от него прочь, чтобы не зайти дальше дозволенного, а осязать и ощупывать только свою память на остаточном послевкусии… И наслаждайтесь запахом этой древней сосны тоже с величайшей предосторожностью, поскольку и она - это как селедка в тучных жирных молоках… Ведь вы даже не представляете, какой густой запах у здешнего древнего янтаря…

Герман глубоко вдохнул воздух, источаемый пронизанной корнями древней сосны дюны, имевшей все оттенки желтого и белого цвета, и его легкие наполнились свежим янтарным воздухом, которым он - городской житель едва не захлебнулся: гнёзда ноздрей нервно задергалась, широко и полно расширились, и на мгновение показалось, что и они вот-вот и лопнут… Но ничего этого не произошло… Герман пришёл в себя и не сразу увидел снова сосну, но теперь сосной стал целый мир…

Никакие курсы по пастозному рисованию отныне ему не были нужны… Теперь он точно понимал, что изобразительных достижений Карла подле этой сосн+ы было ничтожно мало, и что он – Герман, который до сих пор не был художником, дорисовал бы куда более реалистичнее и мощнее каждый квадратный миллиметр этого бесконечного чуда. Он даже запел что-то невозможно бр+авурно запретительное, словно в него раз и навсегда вселилась победная сытость… Возможно, в том и была его «лебединая песня», прежде всеми отверженного художника-шипуна, но именно в этот момент Карл Зухтер предупредительно напомнил Герману, что вот, собственно, ему, постигшему чудо, время возвращаться…

Герман впервые с ним согласился - с таким-то то местом не шутят… Он тут же сложил все прежде разложенные у дерева гаджеты, фенечки и аксессуары - все свои принадлежности, вместе с Карлом торопливо перекусил, хоть и кусок в горло не шел, выпил с ним мировую и поклялся никогда не трогать Карла за пуговицу, а тем более не прикасаться к его картинам… Выпили еще по две дежурных рюмашки дважды очищенного шнапса, и отправились в обратный путь. И только тут Карл как-то осторожно сказал:

- Так во что вы верите, Герман?

- Да что вы право, дружище, столь последовательно навязчивы. Я верю в то, что вы как провели мне сюда, так и вывести обратно просто обязаны. И из этой лощины нам выбираться вместе… Ведь ни мне, ни вам она более сегодня уже не нужна. Потребили и ладно… А вот завтра, я уже как-нибудь сам…