Юрий Контишев: «Волшебные ручьи», текст совместно с Веле Штылвелд

Юрий Контишев: «Волшебные ручьи»,
текст совместно с Веле Штылвелд

Ирина Диденко: Дизайн и графика клубной футболки

Водой из Родника земли сырой Вино 

Мальчишки развели грешно и мило. 

Не надобно ремня...  Пустое битиё 

не изведёт Историю на мыло...

 

На взвеси виноградин - сок вина!

Чуть отпылал - вода его обмыла,

и словно гравитация ушла,

и будто левитация открылась...

В ферментных золях вызрели ключи

нездешнего иного измеренья

и вспенились волшебные ручьи,

и в воду пролились – хмельно -  вкрапленья.

Они вкушали Новь   и пялили глаза 

на Будущее...   Звёздно-отупело. 

В разведенном Вине   умаялась Гроза 

и Души задремали   разомлело.

И встал Иисус, и жгли его персты

неверующих - трепетно и вязко,

но улыбались благостно скопцы,

и в том была Истории закваска!

Юрий Контишев: «Невидимости знак», авторская песня

Юрий Контишев: «Невидимости знак», авторская песня

Ирина Диденко: Дизайн и графика клубной футболки

Сегодня ночью повезло мне снова

Увидеть в дымке сна тебя и юг.

Я,сидя очень близко возле стога,

С улыбкой целовал ладонь твою.

И детства налетевшие мотивы

Играли нежно в русых волосах.

В том действе - охмелевший и счастливый

Я брал и нёс жнивьём тебя в цветах.

И страх недетский - он опережал нас -

А дальше - пропасть и полёт в любовь!

И дерзкий  я! И - в пике обожанья!

А даль шепталась с ночью голубой…

То лето - унесло рекою Леты -

И всё, что было в лабиринте снов.

Но эта песня мне другою спета,

Другою милой, на мотив простой.

И прошлое я вижу удалённым,

Чужим, в недосягаемости сна.

И про счастливый миг, где я - влюблённый,

Тоскую, как невидимости знак.

© Copyright: Юрий Контишев, 2010

Свидетельство о публикации №110082303743

Веле Штылвелд: Сага о марсианском посланнике-5

Веле Штылвелд: Сага о марсианском посланнике-5

В случае, если таковое сделать не удавалось, тогда уже сам туарег был обязан покончить жизнь самоубийством. Поэтому до сих пор встретить туарега, например, в тунисской Сахаре всегда считалось очень недоброй приметой. А вот женщины туарегов лица не закрывают. Отличаются туареги от близлежащих племен и цветом одежды. Она у них в основном имеет синий цвет, который получается в результате вколачивания краски индиго в одежду камнями, Поэтому при носке краска постепенно осыпается, прилипает к телу, окрашивая его в синий цвет. По этой причине туарегов еще называют синими людьми.

Помнится, что легендарный Александр Македонский различал только четыре цвета, то же в чем-то происходит и с древними туарегами: многие люди племени кель-куммер плохо различают разницу между синим и желтым цветами. К тому же совсем недавно в Алжире французский генетик Андре Шавантре обнаружил в их крови гемоглобин: D Улед Рабах - и поныне самый редкий и малоизученный. 

Выяснилось, что четвертая часть туарегов племени кель-куммер: носители этого похоже чисто марсианского гемоглобина. А шестеро из них: Могхайата, его братья и сестры, получили его одновременно от матери и от отца.

Потому что для сахарского марсианина Нгана дружба и клятва на крови всегда оставалась самой кровной и самой надежной дружбой. Для очага туареги никогда не берут камни из базальта, в которых, по их словам, сидят злые духи, ибо они имеют свойство внезапно взрываться под воздействием жара. Но и здесь не обошлось без рачительных советов и пожеланий местного марсианина Нгана, который просто пытался так упредить автохтона от нездорового действия свободных радикалов, возникавших в разогретых камнях из бальзата, которые, по сути, были грудками однажды загустевшего первородного геологического бульона на планете Земля. 

Поэтому туареги не только не признавали ни золота, ни бальзатов, но и в синих минералах древней А Са-Хар отыскивали защитные для кожных покровов природные окислы меди со всяческими местными примесями, которыми и пропитывали свои лисам, как некогда последние жители Марса. И если последним марсианам и предстояла мучительная и долгая смерть в сожженной атмосфере планеты, они выбирали мгновенный смертельный укус священного скорпиона, обычно не менее чем восьмиглазого.

По первичному рабочему замыслу: это очередная фантасмагория, одна из тех, которых еще будет и будет. Кто когда-то отыщет отдельные рассказы раннего периода с той же фабулой, пусть вспомнит, что и великий Бальзак переписывал свою повесть Гобсек трижды! Новый взгляд на новые и старые, прожитые во времени тексты. Но не только. Историю Володьки Гудимова я просто до времени упускал.

- А напрасно, - обратился ко мне марсианский посланник Нган. И при этом завел свое уже давно мне привычное: а ты помнишь? Да как же мне не помнить это ощущение выпитой на автогаражном воздухе чачи? Курилка у диспетчерской состояла из вкопанного просто в землю иридиево-цинкового подколесного обода опорного колеса от транспортно-грузового полумонакока корпусного МИ шестого и двух опрятных г-образным образом приставленных к нему лавочек.

Вкопан этот обод был у самой автомобильной диспетчерской, куда водители обычно приходили ругаться. Как старший диспетчер, я требовал от них цифры пройденного за прошлые сутки километража и суммарного расхода топлива. Но никто из водителей не был самоубийцей, и обе эти цифры по каждой машине приходилось всегда высасывать просто из пальцев.

Младший научный работник, он же автомобильный диспетчер, он же рядовой боец Володька Гудимов в свои неполные двадцать семь, старше возрастом в рядовые не брали, гениально и просто предложил поступать иначе. 

С той поры по утрам мы просто приходили на заправку и в лоб спрашивали у хитроватого таджика-гэсеэмщика то ли Нусиба, то ли Нишана, - ох, уж эти среднеазийские имена во многоплеменном совке, - и тот уже тогда по своей гражданской привычке просто рисовал требуемую цифирь на ладони.

Мы ее и списывали на число участвовавших в производственном автопробеге бортов, обычно Уралов 375-Д и ЗИС-150. Когда реальный суммарные производственный километрах и затратная цифирь по топливу не срастались, мы разницу отправляли на простойные моточасы, хотя и получалось, что блистательная автоколонна в поездках за гравием на речушку Быстрицу похоже больше стояла, чем двигалась.

Когда же в штабе армии это дошло до ушлых снабженцев, многие из которых были уже в генеральских лампасах, - и Володька, и я были уже на дембеле. Да и бензин нам доставался обычно того еще качества. 

Веле Штылвелд: Сага о марсианском посланнике-4

Веле Штылвелд: Сага о марсианском посланнике-4

Так возникла эта автобиографическая феерия, состоящая из очень популярных и новых и древних текстов, главная суть которых, что они словно превращаются в сетевой сериал, в котором мелькают постепенно разворачивающиеся и сменяющие друг друга образные ряды с непременно узнаваемыми и знакомыми до боли героями, для которых жить - это еще и верить в сказку жизни, в ее фантасмагории, miracle, чудо. Это происходит ещё и потому, что все мы привыкаем жить в собственном ритме, а вот память словно живет рывками. И пробиваться сквозь память с годами становится все трудней и трудней. Возникает вязкость вчерашних слов, дневников, мыслей, и даже, казалось бы, востребованных прежде рассказов, мифов, легенд, которые постепенно превращаются в главы, а главы в книгу. Вот и сказка детства оказалось связана с миром, в котором все  мы живем все, а, точнее, пытаемся жить, стоя в очереди за подвигами, за осуществлением, за славой.

Кто-то назовет эту сослагаемую симфонию текстов на литературном арго: булыжником, а я и не стану возражать, потому что переболевшее время - это настоящий булыжник, который, как вечный камень за пазухой, теребит мою душу. И будет уже теребить до самого последнего дня под бледно голубым небом, к цвету которого так и не приспособился Нган. И тогда он вытребовал, нет выдумал, просто изобрел для себя туарегов с их тягой к ярко синим камням из самого сердца их любимейшей А Са-Хар: Сахары. У туарегов существует легенда, что их корни идут от легендарной праматери и великой правительницы, царицы Сахары: Тин-Хинан, которая была амазонкой и пришла в Хоггар со своей служанкой из южной области нынешнего Марокко, называвшегося Тафилалет. Многие туареги верят, что то была Тин-Хинан. Надо полагать, что те же корни дадут почву и для современной аллюзии о нашем покорении Америки и о наших кулинарных творениях.

Но это только вершина столь опекаемого пришлым марсианином мифа. Всего более потрясает иная легенда о происхождении туарегов. Представители племени утверждают, что их предки раньше жили на острове посреди Атлантики, который затонул в результате природного катаклизма! Известно, что европейцы называли этот остров Моро. В Африке выжили остатки племени, преимущественно торговцы, от которых и происходят сегодняшние туареги, занимающие северо-восток и восток Мали, север Буркина-Фасо, запад и северо-запад Нигера, юго-восток Алжира и юго-запад Ливии. Туда и перенес их в допотопные времена Нган.

Это он – залетный марсианин Нган, подарил им жизнь, а они ему возвратили память об истинно цвете рассветного марсианского неба. С тем они были квиты, и наколка на груди марсианина попросту была копией их кровного соглашения. 

А то, что туареги считаются ещё и потомками берберов-зенага, европеоидной расы, частично смешавшиеся с африканским и арабским населением континента, особым кармическим аргументом не считается. Да и встречаются среди них чаще высокие, голубоглазые, светлокожие туареги, но такие особенности внешности, как правило, присущи местной знати. Иные же, смуглые, темноглазые и темноволосые ничем не отличаются от других африканских племен. И все они не любят и не признают золота, и обходятся одним только ювелирным и столовым серебром, поскольку они еще помнят, что сделала с их жадными и жалкими до золота предками Атлантида. Она просто низвергла их в разбушевавшийся океан. Зато с тех пор за их особое одеяние: туники, выкрашенные в цвет индиго туарегов прозвали Синими Людьми Сахары.

По их собственному самоназванию – имошаг, что обозначало особое духовное качество, туареги величались самоидущими, самостоятельно выбирающими свой путь в пространстве между жарким сахарским небом и непредсказуемым будущим. Светлокожие, высокорослые, с голубыми глазами и слегка вьющимися волосами, внешне во многом похожие на жителей Средиземноморья. Когда юноше-туарегу исполняется 18 лет, его семья устраивает праздник, на котором юному туарегу отец или кто-то из старших родственников дарит две вещи: обоюдоострый меч и синий или белый платок: тагельмуст или на арабский лад: шаш, или на берберский: лисам, длина которого может доходить до сорока метров.

С этого момента юноша считается полностью взрослым, показываться на людях без лисама ему уже неприлично, и только во время трапезы позволительно спускать лисам до подбородка. И в былые времена увидевшего лицо туарега ждала незавидная участь быть им убитым. 

Веле Штылвелд: Сага о марсианском посланнике-3

Веле Штылвелд: Сага о марсианском посланнике-3

Сразу нашлись и соль, и кому-то присланный небольшой шмат копченного украинского сала, так как к опростоволосившиеся диспетчерам присоединилось еще парочка шоферюг: украинец да горный еврей – лакец, у которого в подбрюшье оказалась синяя медицинская грелка с чачей. В стройотряде многие категории военнослужащих были функционально более раскованными, чем того требовала тогдашняя воинская дисциплина. Вот и дошли эти четверо только на вечернюю полковую поверку. Рагу и чача оказались знатными и развязали всем языки.  Особенное удивление вызвали, и весьма немалое, две кассеты американского кинофильма "Слэйд два", купленные еще до армии на толчке,  как они обнаружились в деревянном совковом прошлом никто толком не ведал.

Длинновязый Володька Гудимов безыскусно рассказал своему курчавому армейскому корешу, что работал он прежде в закрытом ракетном центре в Дубно, где был центр по изучению инопланетных объектов, регулярно падавших с орбит не всегда в виде перегоревших окатышей. Как-то с французской Сахары был привезен осколок сошедшего с земной орбиты очень древнего инопланетного зонда. Рассчитывать его траекторию падения, и иные секретные параметры поручили молодому аспиранту, и тот выдал результаты и по химии, и по баллистике, и по астрофизике. Пять генералов пришли подставить свои подписи под готовым отчетом. Место для подписи Владимира Гудимова не оказалось. И тогда он скрыл часть параметров, тем просто обесценив отчет, за что и угодил в авиастройбат на полтора долгих года. Потом, правда, все выправили и признали его работу правильной, и по выходе из авиастройбата Володька Гудимов стал водить персональный собственный джип.

Сколько не моделируй марсианские хроники, в реале они ужасны. На старте первых марсианских экспедиций мы часто хоронили членов экипажей многочисленных пионерских корветов, пока в ООН окончательно не запретили высадки на Марс колонистов, туда мы только спускали их с тем, чтобы похоронить. И то были достойны похороны, потому что там, где умирали их земные тела, рождались и роились, росли и галопировали колонии земных бактерий, хоть для них и посмертных, но земных, присыпаемых красным песком и переносимыми буйными микрометеоритными надпланетными вихрями.

Сновидения переходят в дрожащие миражи со стойким марсианским привкусом ярчайших фиолетово-синих рассветов, но чем и как реально зацепиться за Марс?

И поныне на земле бредут по инсценированному марсианскому подиуму толпы энтузиастов со всех уголков планеты, в надежде вновь и вновь быть отправленными на Марс, который столь неприветливо встретил первых землян в тридцатые годы двадцать первого века.

Не обман ли тот же самый кошмар? Не сошел ли Дервиш с ума,  или сам Нган, проецирующий сны своему рациенту?

У нас на земле последний марсианин Нган был решительно против этих поспешных экспедиций. Он регулярно и много мне об этом транслировал. После крушения своей межпланетной хронокапсулы где только его не носило: и в мезозое, и в палеозое, и в конце сороковых прошлого века. Но всегда его информационные ниточки тянулись ко мне, поскольку именно он рукоположил меня в звездные дервиши.

Да, это я - Дервиш. Но микрометеоритные потоки уже не пронзают моего тела, а солнечная радиация не сжигает каждые пятнадцать минут мою напрочь земную плоть, а красные пески не вырывают куски этой плоти с мгновенно закипающей кровью, но вот слёзы, бурные горючие слезы по дерзким любознательным предкам размягчают мои сны из будущего. И тогда я рыдаю! Взгрустните же и вы обо мне, потомки мои. Я не исследовал Марс, я просто проживал его во сне на недочеловеческой планете Земля. Так дайте же мне проснуться и пробудиться от боли. Я им говорил, Нган, я много раз им повторял: не выходите из дому, не совершайте ошибки. Но они приоткрыли дверь в ящик Пандоры, и дверь оказалась крышкой. Вы после этого еще как-нибудь спросите, почему Пандора? Потому что Она – Пандора однажды их и прихлопнула. 

Веле Штылвелд: Сага о марсианском посланнике-2

Веле Штылвелд: Сага о марсианском посланнике-2

Но вот какая незадача: в последнее время прочитаю, проштудирую, распланирую все по часам и минутам, а делания нет. Не могу себя заставить выполнять свои же планы. Что это? Майский синдром или что-то еще? Попробую ответить. Майский синдром, это когда у одних напахивается на грядках спина, у других просто пухнут мозги, а у третьих, обычно Учителей, разламывается на части, уставшая за прошедший учебный год душа, или что-то вроде того.

Где-то рядом лежат обломки Времени. В точке исхода из временного портала в бесконечно глухой тишине протекает квази-Эра отшумевшей бездны эпох. Об этом уже не однажды сообщалось. Континуум фактов принимает перегрузку потрясения на себя, и выход в осуществлении протекает с незримой болью, и тогда происходит выход за границы реальности – окончательный или нет, но непременно энергетически тяжкий. 

Он происходит почти всегда, и только в некоторых случаях является безболезненным. Тогда как в прочих воистину происходит Нечто! В этих случаях каждый выход за грани реальности – это как мощный удар под дых, мгновенное потрясение, одно из тех, после которых прежняя привычная жизнь уже кажется медленной смертью.

На сей раз за границей Времени Дервиша поджидало пятеро подростков. Они получили право посетить его земной урок информатики. Эти чернобыльские дети усопли в первые годы после аварии на ЧАЭС. И их желание побывать на уроках у Дервиша, скорее уже только последняя блажь безвременно усопших. Кто же из нас в чем бы-то ни было в прежде своем не блажил? Вот и они блажили в том, в чем школьная информатика так и не стала частью их жизни.

Первое, что обнаружилось во времени, это тротуар. На нем, сразу возле ларька начиналась земная реальность. Тротуар уводил под мост, в густую тень ощущения воспоминаний чего-то знакомого, но до времени уже забытого напрочь. За чертой межпространственной светотени, в трещинах проступившей реальности был расчерченный жесткой поволокой ночи асфальт. Ноги пришедших запутались в окаменевшей здешней траве, сквозь которую стали проступать менее черные, почти серые тени прибывших из небытия. Но перспектива Времени все еще была смазана, и за ней возникшие тени и скрывавшиеся за ними пришлые иношельцы были еще иреальны.

Впрочем, все подспудно ощущали, что это просто идет какой-то урок, и во что это выльется, было пока непонятно.

По сторонам возникало нестойкое плетево линий, перелитое в контуры зеленоватого ртутного света в двух шагах или в двух парсеках от времени Бытия. 

Перспектива по-прежнему была смазана. Что-то знакомое уже приходилось ощущать тем, кто пришел. То ли тем, кто уже уходил этой дорогой ранее. Стоп! Об этом Дервиш уже однажды писал. Но тогда его не услышали, и он сел клепать нечто более живенькое и жизнеутверждающее. Но сейчас же просто, чуть ли не сиюминутно безобразно хотелось жрать. И это был уже армейский гараж в мире, где строили аэродромные капониры вчерашнего гребанного Отечества.

И вот сейчас два диспетчера собранного со всей армии полусдохшего гужевого ЗиС-мобильного транспорта следили за огромной трехкилограммовой никелевой банкой консервов, которая почему-то катилась им прямо под ноги. Мешкать было нельзя! В руки шла банка тушенки, которая просто так долго под ногами валятся не будет. И Володька Гудимов огромными ручищами вчерашнего ракетного конструктора, сосланного на капонирное строительство аэродрома в сводный Ивано-Франковский десантный авиаполк, решительно подгреб ее на себя.

Секунда ушла на то, чтобы хотя бы мысленно втянуть и эту банку в себя. Миг-21-вые и Ми-6-тые - ничто, тушенка - всё. Тогда как в стройотряде авиационной армии Прикарпатского Краснознаменного Военного округа рядовым организмам в чем-то явно проштрафившихся, внезапно пофартило. Банку весом в  три килограмма бойцам-молодцам можно было даже столовыми ложками смаковать едва ли не вечность, если б только это были мясные консервы.  Но судьба распорядилась иначе. И на всю подсобку временной диспетчерской армейского гаража прозвучал вой. После отыскания не учтенного никем штык-ножа, и вскрытия трофейной банки, друзья обнаружили, что их предали: в банке оказался капустно-морковный фарш, приправленный томатным борщевым соусом. И всё!

Это содержимое требовалось хоть как-нибудь проварить, уподобив овощному рагу. 

Юрий Контишев: «Ковидный привет», авторская песня

Юрий Контишев: «Ковидный привет», авторская песня

Ирина Диденко: Дизайн и графика клубной футболки

Овечка блеет и белеет, 

Траву зелёную жуя,

А Вечность  заболела ленью – 

И рвутся узы жития.

Беспечно в зеркале мутнея, 

Зажглась вечерняя заря.

Навстречу, мерзко сатанея, 

Дрожащим червем я - а зря.

Я на крылечке, как приклеен – 

Уход в ковид - не в интернет.

А на крыле капризной феи  

Укол прививки, как привет.

Зелёнка пятками синеет.

Моргаю в морге, но – не я.

Силён покойник – ковиднеет, 

Но грают  ноги кренделя.

У санитара бритва бреет, 

А сам не видит ни буя.

Усами шевелит, седеет – 

В сомненьи смысла бытия.

И не поможет приступ лени 

Забыть былое бытиё:

Грехи, попытки преступлений 

И выпиванье  без краёв.

Пастух овечку не жалеет. Убог. 

Не нажил и гвоздя.

Потухла свечка. Куст желтеет. 

У Бога  - каждому стезя. 

Веле Штылвелд: Сага о марсианском посланнике

Веле Штылвелд: Сага о марсианском посланнике

Мыслеформы: самому себе на заметку от себя же чуть прежнего. Больше камней, чем на обретенной жизнью литературной ниве я более не встречал: ни от обстоятельств, ни от людей. Фабулу повествования отыскивать сложно. Нет, как вам покажется тот очевидный факт, что где-то в Алжире, в самом центре пустыне Сахары во времена недавнего французского колониализма в конце сороковых годов разбился марсианский корабль. Или, вернее сказать, космический зонд, но с выжившим астропилотом. Вы, наверняка, о том не слышали. А вот местные охотники-триглодиты - те да, не только слышали, но и от взрывающейся приземлившейся капсулы отволакивали беспомощного длинноногого марсианина.

Вот и выходит, что сюжет этого внешне примитивного рассказа – всего лишь рефлексорная реакция. Тут я вынужден был употребить этот термин еще и потому, что именно мне предстояло отреагировать на как-будто бы случайное сновидение, возникшее словно из окрестного ноосферического ссора.

Привычно пребывая на универсальной для всех поэтов волне, я как-то прежде даже связывался с ним, и вот тогда мне вот что он неторопливо поведал. Прежде всего, о пилоте тамошнего космозонда. Он прибыл на землю в статусе Хранителя то ли Традиций Солнечной системы, то ли Наблюдателя с правом проведения локальной коррекции, то ли неким иным Макаром, но автохтоны Сахары его приняли за своего. И дышал немного, и пил и того меньше, и крепок был, и вынослив, и не стонал при явном ощущении дискомфорта, и чин, как видно, прежде имел немалый, но дал наколоть у себя на груди некий местный слоган, и при этом терпелив был до предпоследнего хрипа. Так и появилась на груди у него наколка, набитая надрезами кончиком грубо выкованного копья.

С тех пор и жил про глаза в Сахаре, а за глаза, то и дело по всей Земле куролесил: принимал дела, карал непокорных, журил бестолковых, являлся в сны тем, кому надлежало в очередной раз вести вперед человечество. 

Там во сне в один из дней моего счастливого советского детства мы с ним и познакомились. Он даже, помню, представился:

- Нган: туарег и марсианин по совместительству, - и предложил свое покровительство. В детстве же все мы, земные весьма доверчивы, вот я ему и доверился. Хотя и говаривала ворча бабуле Хана, что именно из-за таких в прошлом случались соляные столбы. Но у меня самого к тому времени к Нгану такое доверие образовалось, что строгое ворчание старенькой Ханы раскалывалось об это доверие как грецкий орех о камень преткновения.

 -  Мудрец, - обычно говорил я ему, хотя,  впрочем, такая кличка в Сахаре не прижилась.  - Ты сейчас на меня намекаешь, -  спрашивал я его о своем очередном жизненном затруднении.  - А?

- Да нет, что ты. Кабы я намекал, то тебя бы уже давно в мышеловку глупости заманил.

Вот Нган и научил меня мысленно волочится с ним по Земле, и с тех пор, где только с ним я не побывал, в каких ситуациях ни был, но всегда получалось выходить чистёхонько сухим насухо, поскольку особого участия мое сегодня бы сказали виртуальное присутствие не требовало. Здесь уж точно по-жречески: пришел, увидел, растворил с самом же себе все доопытные априорные предощущения.

Но при этом опыт копился и однажды Нган возвел меня в ранг Дервиша, да с тем до времени и распрощался. А я на годы остался на Земле в одном из самых тоталитарных её уголков - тупо репу чесать. И вот что еще. Реальных земных туарегов-триглодидов  впервые увидал в экскурсионном уголке тунисской Сахары только в 2008-м году. А до тех пор я страшно завидовал Тартарену из Тараскона, но только до октября 2014 года, когда воочию увидал реальное нашествие туарегов в Париже.

В том месяце у них там был сильный наплыв, потому что караваны верблюдов, груженных чем-то вроде песка из самых продвинутых прежде допустынных промышленных зон перекорячили мирную доселе пустыню, превратив ее в тихий кошмар.  Такое вряд ли случалось уже лет двадцать. Кто-то их навел, конечно, на очередные карты некого пустынного пейсатого Пири Рейса, но подобные планетарные поиски прежде  не случались в наших краях.

Но в ту пору, вы только представьте, я уже сам успел получить от Нгана сан планетарного Дервиша, и после того просто оставался тупо и бесполезно сидеть, почесывая репу, не в самом приглядном для себя уголке планеты Земля. Однако, это Нган настоял, чтобы я здесь и оставался для чистоты планетарного эксперимента. Хотите узнать, а что было-всплыло в последующем, тогда, добро пожаловать – нхат пси зордак, и ответное лаутроп в мир бредущих по пескам караванов памяти.

Юрий Контишев: «Шаг за рубикон», текст Веле Штылвелд

Юрий Контишев: «Шаг за рубикон», текст Веле Штылвелд

Ирина Диденко: Дизайн и графика клубной футболки

От мандалы Тщетности к бару «Закваська» 

три шага по парку и вкус трын-травы,

да где-то под небом ажурные сказки, 

да где-то в подножье тревожные сны…

В подкасте - рассветы лазурного цвета 

и касты мажоров в зачётные дни…

И вот уже нет невоспетого лета, 

в котором истлели костровые пни…

И больше слоны не бредут по лужайкам, 

и больше тюлени не рвутся в моря.

Лежат лежебоки в миру без утайки: 

То жрут шашлыки, то плеснут вискаря.

В полвыдоха сказка, в полцвета подсказка - 

Шагнул - и перейден судьбы Рубикон…

Не мы ожидали подобной развязки, 

не нами мечты выставлялись на кон!

В излучине лета багрового цвета, 

где каждый был вечно чудак и пижон,

слоны и тюлени ушли в интернеты,

веками искавшие свой рубикон.

Юрий Контишев: «В нашем море», текст Владимир Ремизов

Юрий Контишев: «В нашем море», текст Владимир Ремизов

Ирина Диденко: Дизайн и графика клубной футболки

Не забыть недавней нашей встречи,

Где до горизонта шли пешком.

Солнце обнимало нас за плечи,

Ветер сыпал золотым песком.               

В благодарность солнцу, ветру, лету

Я на крыльях к морю полечу.

Встану у обрыва на рассвете,

Нашу встречу в песню превращу.

Припев:

В море, в море,  в море   кругом голова.

В море, в море, в море слышу я слова.

В море, в море, в море  только ты и я.

В море, в море, в море  обними меня.

В море, в море, в море  там, за той чертой.

В море, в море, в море  станем мы судьбой.

В море, в море, в море  так шумит волна.

В море, в море, в море   нас  зовёт она.

Как же нам служили плохо крылья,

Как же до сих пор летали врозь?

Но сердцА любовь от нас не скрыли -

Чудо из чудес само сбылось.

Волны мчались, будто в тройке кони,

Гребень счастья поднял к небу нас.

И связались накрепко ладони

Первым поцелуем, клятвой глаз.

Припев:

В море, в море,  в море    радость вижу я.

В море, в море, в море  ты зовёшь меня.

В море, в море, в море  в счастье с головой.

В море, в море, в море  брошусь за тобой.

В море, в море, в море   катится волна.

В море, в море, в море  обниму тебя.

В море, в море, в море  там, за той чертой.

В море, в море, в море    встретимся с мечтой.

Всё, что было раньше, мы забыли.

Пусть  до нашей встречи жили врозь.

Но уже друг друга мы любили,

Верили, как в чудо,  и сбылось.

Брызги смеха вырвались из моря,

Окропили счастьем всё вокруг.

На моих уснула ты ладонях,

В поцелуе сладком милых губ.

Припев:

В море, в море,  в море   кругом голова.

В море, в море, в море слышу я слова.

В море, в море, в море  только ты и я.

В море, в море, в море  обними меня.

В море, в море, в море  там, за той чертой.

В море, в море, в море  станем мы судьбой.

В море, в море, в море  так шумит волна.

В море, в море, в море   нас  зовёт она.

Не забыть недавней нашей встречи,

Где до горизонта шли пешком.

Солнце обнимало нас за плечи,

Ветер сыпал золото  песком.               

В благодарность солнцу, ветру, лету

Я на крыльях к морю полечу.

Встану у обрыва на рассвете,

Синей дали песню прокричу.

Припев:

В море, в море,  в море    радость вижу я.

В море, в море, в море  ты зовёшь меня.

В море, в море, в море  в счастье с головой.

В море, в море, в море  брошусь за тобой.

В море, в море, в море   катится волна.

В море, в море, в море  обниму тебя.

В море, в море, в море  там, за той чертой.

В море, в море, в море    встретимся с мечтой.

1977г.

© Copyright: Владимир Ремизов, 2021

Свидетельство о публикации №121070801629

Веле Штылвелд Литературный асамбляж времени - 2

Веле Штылвелд Литературный асамбляж времени - 2

Веле Штылвелд: альтер-эго, электронный эпюр

Литературный Ассамбляж от французского assemblage — техника литературного искусства, родственная коллажу, но использующая объёмные детали или целые ассоциативные цепи, скомпонованные на плоскости как литературная картина. Допускает живописные дополнения образными красками, мазками, а также отдельными литературными деталями... Иногда применяется и к другим произведениям - в поэзии, фентези, отличается от литературных  коллажей большей интенсивностью почти визуализированного искусства.

У нас в школе, наконец-то, выпроводили  на пенсию  директрису. Пока про нового директора ничего не понятно, но исполняет обязанности директора... ЗАВХОЗ! В школе с углублённым инязом ЗАВХОЗ! И откуда такая партия пионеров пришла? Какое счастье, ведь счастье - это особенный гость, на которого не сердятся за ранний приход, и даже за опоздание. Счастье проходит все испытания: здоровье, судьбу, молодость, старость... У счастья нет ни конца, ни начала...

Забирала дочку на автобусе от бабушки. Дедушка надул ей большой оранжевый шарик. Когда этот гремучий шарик в автобусе лопнул, дочка закричала, закричала кондуктор, потом водитель кондуктору и обернулся весь автобус. Кондуктор прижав руку к сердцу: думала теракт.  Перекрыли всю территорию проезда, запретили выходить на улицу, назначили сыск... Через пару дней после происшествия объявили, что напали на след злодея, который взорвал детский сад. Маркиз де Сад отдыхает - детский шарик стал детским садиком. У страха глаза велики...

- И чё, это у вас так каждый день на детской площадке?

- Ага.

- А чего, разве  это тебя  в детстве психушкой пугали? Спасибо всем за поддержку. настроение поднялось, а это уже 60% успеха.   

А теперь - все как бы наоборот. И о пальмовом масле. Черчилль прожил нелегкую молодость, был в плену, всю жизнь пил коньяк литрами - от пол-литра до одного литра в день, принимал душ и спал с сигарой во рту, ел супер вредную, жирную английскую еду, имел ожирение 4 степени и прожил 91 год. Преподаватели по кардиологии его ненавидят.  Представляете? Экологически вредная, жирная пища! Черчилль - и вдруг жирная пища! Ах! Выжил и прожил почти бездну лет!  Даже после смерти! И готов занять вакансию директрисы в в школе  с углублённым инязом! Парашютист на Фудзи... и только!

Единственная разница между трагедией и комедией состоит в том, что в комедии люди находят способ справиться с трагедией. Конечно, юмор не может быть ответом на все жизненные проблемы, но он служит чем-то вроде лейкопластыря. Это уж точно лучше, чем все время ходить разбитым.  Вуди Аллен -. А  мне пока удивителен дождь - как он, перестав, долго молчит, а потом начинается тихим шуршаньем, или вдруг грянет по жести, и не успокоишь - мне же, проснувшись, никак не шуршится на кухню, грянуть босыми пятами в паркет неохота… Утро всемирной ревности и зависти, но тихой и спокойной яичницы….Яичница "Доброе, блин, утро" - это когда спросонок, - о, я раб привычек, -  вместо карри щедро сыпешь в сковороду кайенский перец. Я ненавижу рабство. Когда в Вавилоне были выборы, я голосовал за мэра-аболициониста. Он, конечно, еще худший вор, чем тот, кого все-таки избрали, но зато он обещал отменить рабство. У него там такой смешной вудуистский акцент - глына, и все тут.

Веле Штылвелд Литературный асамбляж времени

Веле Штылвелд Литературный асамбляж времени

Шел год бесконечных абструкций. И вдруг прямо перед собой видишь удивительную, нереальную картину. Все устаканилось, вразумилось и обрело тихую но прочную значимость. Что и cказать. Бежит время. Появляются новые и новые истины. Так-то. Моя жизнь не меняется — все остается на своих местах. Старый Плиний теперь не кушает слив. Его ими пучит. Все происходит наоборот. Этот толстячок все время теперь ест только улиток. Называется: традиционная сексуальная терапия. И он в нее верит. Молодые рабыни - это тебе не старые профурсетки матроны с их правом желать философов и поэтов...  Чуть Плиний изрекает какую-то несуразицу — то орет, то молится, они тут же ответствуют, но прежде приносят ему дюжину устриц. Ешь, старина! Кушай!! Жри!!! Какое счастье, что ему больше не нужно иметь дело с любыми жрицами мудрости. Хотя с некоторых пор он начал ощущать некоторые сложности, даже когда выбор был однозначно за ним...Взгрустнул старикан Плиний: эко мне горе! Да уж, не все нынче на своих привычных местах. Правда, зачем думать: Кто кого? Он их, а не они его.. Как всегда. А молодой раб Плиния - ведь это и его молодость и сила, а значит это  тоже он сам. И он еще огого! Забыл что ли, что можно стать умнее, даже не отращивая бороды...

А теперь еще один мой собственный очередной литературный асамбляж:

Если он во сне и стоял перед зеркалом без штанов, то, что произойдет лично с ним и его миром завтра? Кто он, тайновед, вошедший в эту дверь или за мгновение тихо вышедший из комнаты? - Завтра будет всемирный обвал, - выдохнул он. - Сейчас утро, как он может об этом знать? Так ли это, или так только кажется, что ему одному уготована благость перейти через внутренний Рубикон, отделяющий пограничные сны от бездны? Знает ли об этом на самом деле его Звездный наставник? Задолго до своего нового вещего сновидения? ведь только завтра кто-нибудь наверняка возьмет их на буксир, и полетят они к другой нездешней путеводной звезде. И наступит Завтра. Ты пройдешь по илу брошенного мира в Море бриллиантов... И увидишь белую чайку в сумеречном небе. И улыбнешься ей,  и от этого тебе на миг станет лучше... А как же после этого завтра она в школу пойдёт? Что люди скажут?! – Что люди скажут? Что люди скажут? – На каждый роток не набросишь платок. Крайне Вам признательны, наши состоявшиеся и будущие читатели!.. Литературные  герои Веле Штылвелда. Сам автор - это очень умное, тонкое и хорошо раскрученное имя. Оно сильно контрастирует с тем унылыми особями, о которых мы не сказали и слова выше. Жуткий красный монстр, получеловек-полуэльф из фильма «Первобытные люди» -  о котором не напишешь ничего более, безмолвствует...

Юрко вырываясь из спальных выселок в транспортный городской мэйнстрим: лавировать, лавировать да не вылавировать с тем, чтобы задаться вопросом, а собственно для и ради чего . Важно здесь иное, имплантировать в этот общий поток сознания некий мейнстрим, чтобы изменить картинку восприятия в целом. С этой точки зрения, не следует мешать с накопленными переживаниями накопленный жизненный фактаж. Чем глубже взрослеешь, тем меньше вещей входит в твою жизненную панораму и тем сильнее тебя интересуют те вещи, которые в ней попадаются. И тогда приходится встраиваться в некое мэйнстрим-поветрие в соразмерности со своим жизненным дедлайном. Дело в том, что бытие-то и есть то, что каждый из нас хочет сделать именно своей действительно значимой вехой. Тогда только и остается майданной вехой: горіла сосна, палала... и так далее. А если нет такого желания, так и нет и пути. Он пройден, и  привел всех нас в тупик. Оn actors and/or issues that are outside the mainstream of international human rights politics - об участниках и / или проблемах, которые выходят за рамки основной международной политики в области прав человека... не принято говорить... Пассионарии, статисты, лохи... Много ли о них скажешь...One  Секс и One   Виски здесь уже не потянет...

У меня отец в Керчи на таком рыболовецком каботажнике на команду из шести  человек - сейнере ходил за сельдью... в начале пятидесятых, затем родился я.. зачатый в Керчи, но рожденный в Киеве... С тех пор и парю... Сейчас на 68-м году жизни, когда у меня во сне плохое самочувствие, я прерываю утренние полеты. Обычно парю 5-7 минут с переворотом корпуса в пространстве, но если внутри возникает боль, ментальное тело отказывается парить. Это грустно и ново... Три дня не парил, а сейчас словно на одном крыле. Любите и берегите себя в полете!  И самое главное - всегда помните о чем-то хорошем! И не только в одном полете!А поэты и поэтессы в парении своем равны, но если коротко и жестко, то обе стороны и прежде были равноправны... Но иногда мужчина кричит наружу, а женщина скупо в себя. Психологию должны преподавать в школах. Может быть тогда было бы больше лирики чем очерствления... Век только на старте.    Другого такого не будет. Зато потом наступит что-то такое, чего не может быть никогда. и это будет что-то прекрасное. У вас необычный псевдоним! И стихи тоже, со своим индивидуальным слогом и смыслом... Веле на идиш Владимир, штыл велд на идиш тихо миров, Вова, не Володя -   тихо миров... Всего - то... Приятно познакомится, Владимир! Общаясь с людьми узнаёшь много нового, спасибо за науку.   Еще раз спасибо за дружбу. Вот такая жизнь. Раковина, что ли. Чем глубже  живёшь в своей стране, тем проще на неё смотреть, особенно с высоты и на фоне солнца. Ведь тогда воистину ней становится лучше. Ведь дубликата жизни нет... спектакль жизни беспокоен... что торопить, где опоздал... ты сам Аника-воин, ты сам себе судьбу создал... Темп задан прекрасно. Карандашно, грифелем вверх. Никогда не переходите на банальности. Это не ваше, поэты!  Но и не про вас. Все именно так.

5 марта 2021 года, к нашей планете на минимальное за восемь лет расстояние подлетал крупный астероид Апофис (99942 Apophis). В марте 2021 года уточненные расчеты показали, что вероятность столкновения Апофиса с Землей в 2068 году также сводится к минимуму. Это потенциально опасный астероид. Но из-за необходимости как можно раньше выйти в открытый космос, земное человечество тщательно изучило его природу: астероид Апофис имеет диаметр около 325 метров, то есть примерно три футбольных поля. Вокруг него вращаются иные ледяные и газовые тела. Астероид, получивший предварительное обозначение 2004 MN4, был открыт в обсерватории Китт Пик (Аризона, США) 19 июня 2004 г. в ходе регулярных наблюдений, проводившихся там по программе поиска астероидов.  Взрыв 2011 года вызвал мощный газовый выброс, который превысил размеры астероида и окружил его своими тяжелыми газовыми кольцами...

В Италии нашли, что астероид будет иметь очень тесное сближение с Землей 13 апреля 2029 г. По данным американского синоптика, астрологическое событие произойдет в районе между Мараньоном и Козерогом. В ближайшие десятилетия или даже столетия астероид будет являться источником постоянной угрозы для Земли, пока вековые возмущения перигелия и узлов орбиты не уведут его восходящий узел на эклиптике достаточно далеко от орбиты Земли.

Астрономы утверждают, что эти возмущения происходят регулярно, а астероид, равно как и другие небесные тела, на которых они происходят, с огромной скоростью только проносятся мимо Земли. Астрологи предсказывают, что раз в семь лет в первых июля будет происходить очередное воздействие этого астероида на очень значительную часть человечества, что создаст атмосферу страха и нарастающей неуверенности. Поэты при этом  будут подбирать образы, связанные с ужасом и разложением, и в этом поиске будет особенно активно проявлять себя ассоциативная лингвистика, двоюродная сестра Искусственного Интеллекта. Астрологи предсказывают, что пройдет несколько лет, и человечество (в лице самых передовых и дисциплинированных его представителей), осознав всю бессмысленность  своих страхов породит комедийную поэтическую мистерию. Мы научимся смеяться перед страхом   смерти, а эстетическая потребность человечества в том, чтобы исследовать космос  будет только постепенно расти.

Читать: https://stihi.ru/2021/08/20/8102

Веле Штылвелд: Дичает виноград в воде из родника

Веле Штылвелд: Дичает виноград в воде из родника

Ирина Диденко:Трансформация образа. графика. 2019 г.

 

На взвеси виноградин - сок вина!

Чуть отпылал - вода его обмыла,

и словно гравитация ушла,

и будто левитация наплыла...

В ферментных золях вызрели ключи

нездешнего иного измеренья,

и вспенились волшебные ручьи,

и пролились хмельно в  воды вкрапленье.

И встал Иисус, и жгли его персты

неверующих - трепетно и вязко,

но улыбались благостно скопцы,

и в том была Истории закваска!

-.

Водой из Родника земли сырой Вино 

Мальчишки развели грешно и мило. 

Не надобен ремень... Пустое битиё 

не изведёт Историю на мыло...

 

Они вкушали Новь и пялили глаза 

на Будущее... Звёздно-отупело. 

В разведенном Вине умаялась Гроза 

и Души задремали разомлело.

-.

Дичает виноград, дичает люд -

подвой людей был издревле раним:

порою нас заведомо не чтут,

но иногда случается прорыв...

И мы уже не те, и острова

срастаются веками в гроздья лет,

хоть обретает ржавчину молва,

и комка обретает паритет.

А там за паритетом - вновь и вновь

вскипает островами материк,

где обретают право на любовь

по правилам неведомой строки...

Она еще запишется в веках,

о ней еще напишутся стихи,

но мне уже по праву старика

её не записать, как не крути!

-.

На планете всегда жила бездна чудаков,

которая отчибушивала море чудачеств,

но очень часто им просто не хватало…

солнышка в душе, чтобы пробиться

сквозь СЕРОСТЬ.

Одним достаются проталины света, 

иным остаются седые миры:

седые печали, седые доспехи 

и очень седые по жизни шаги.

Седые созвездия светят над нами 

давно отпылавших космических грёз,

и всё-таки жаль расставаться с мечтами, 

когда удалось докричаться до звёзд.

Хоть это, возможно, не раз приключалось - 

пусть прежде не с нами, но всё-таки мы 

коснулись рукой, как порой нам казалось,  

нездешней великой заветной мечты!

Когда  под снегами кружиться планета, 

в проталинах душ  застывает пурга -

так мало людей торжествует при этом - 

в проталинах снов: седина, седина.

Дойдя до заветной волшебной вершины, 

ты в сером седое в себе сотворишь,

И больше до звёзд докричаться нет силы – 

ты отдал себя и уже не кричишь.

Ты вновь у ручья с головою седою, 

а тот - у истоков седющей реки,

где всё, что не седо и впрямь, словно внове – 

здесь древних миров поседели полки.

Следы их утеряны в прежних анналах 

сражений и битв за свободу и боль

такого огромного серого шквала, 

в котором срывается в вечность Любовь.

-.

Мой друг – махровый некрофил 

ко мне дорогу в дом забыл,

Но часто бродит по местам, 

где прежде были шум и гам,

где больше люди не живут, - 

здесь нынче смерть нашла приют,

а с ней - дестрой, капут, бедлам, 

и всякий прочий жизни хлам…

Но, между прочим, в том уют 

находит этот шалопут,

и восторгается порой 

могилкой, мусоркой, игрой

в иномировье здешних мест, 

где жизнь и смерть сплелись в инцест,

и в совокупности такой 

явился треш вершить покой…

Здесь даже вонь уже не та – 

истлела, скуксилась она,

осталось прелости чуть-чуть, 

как прошлый след житейских пут,

а меж могилок спят легко 

бомжи с бомжихами  в трико,

запив мадам Клико бурдой – 

разят дерьмищем и хамсой.

А то ещё в лихую прыть

детей берутся мастерить,

да так, что  даже вурдалак 

стоит при этом на ушах

и дым пускает из ушей, 

и просит праведно: налей,

припомни, как в былые дни, 

мы отрывались, как могли…

На безмогильном вираже 

у самой смерти на меже… -

Приют был там, и пилось всласть… 

Прошло, развеялась напасть…

Остались Эльмовы огни, 

и чуть в поганках трухлых пни,

и чуть кикимор тихий взвой 

-  

конвой их выслан за тобой.

Но заблудился средь могил 

кикимор старший конвоир,

и треш ему, застлав глаза, 

нажала вдруг на тормоза:

Не время, трижды изыди, 

не стой у друга на пути,

рассыпься нечисть, прочь кати - 

в лоханку, мать его идти!

-.

Есть нечто рыбье в предстоящем:

филе, паштет, омлет, гаштет,

и пива много в отстоящем

и туалет, гальюн, трансет...

Ведь на рассвете даже дети

во снах за папиками пьют

и в бражном зареве сансета

о непорочном слёзы льют...

-.

Веле Штылвелд: От мандалы Тщеты в земные раскраски

Веле Штылвелд: От мандалы Тщеты в земные раскраски

Храм Безмятежности состоял из постоянно обновляемых и вновь разрушаемых перфораторами бетонных блоков, окружающих статую сидящего Будды. Подле была творческая инсталляция. Приглашали всех на арт-терапевтическую встречу для свободного творческого самовыражения в теплой дружеской обстановке - рисовать... настроение! Обещали встречу с глубинной техникой создания "Мандалы" из вкусных сезонных фруктов дабы, полюбовавшись на нее вдоволь, с удовольствием съесть. Для участия в занятии навыков рисования не требовали, художественными материалами: кистями, красками обеспечивали. Но фрукты в корзинках любых ярких цветов  предлагали приносить свои… 

-.

От мандалы Тщеты к гаштету «Закваська» 

три шага по парку и вкус трын-травы,

да где-то под небом ажурные сказки, 

да где-то в подножье тревожные сны…

В подкасте рассветы лазурного цвета 

и касты мажоров в зачётные дни…

И вот уже нет невоспетого лета, 

в котором истлели костровые пни…

И больше слоны не бредут по лужайкам, 

и больше тюлени не трогают нас,

лежат лежебоки в миру без утайки – 

жуют шашлыки и сосут кислый квас.

В полвыдоха сказка, в полцвета подсказка - 

шагнул и перейден судьбы Рубикон…

Не мы ожидали подобной развязки, 

не нами мечты выставлялись на кон!

В излучине лета багрового цвета, 

где каждый был вечно чудак и пижон.

Согласно тантрическим представлениям, чудовища являют собой силы бессознательного, возникающие из универсальной «пустоты»… На санскрите  МАНДАЛА означает «круг» и «центр». Традиционно ее обозначают кругом – символом космоса в его бесконечности и квадратом – символом земли, или мира, созданного человеком. Фактически – Мандала - это Сфера Жизни, спроецированная на плоскость и отображающая различные аспекты Жизни, зашифрованные в символах, знаках, цвете, кодах. Или коротко Мандала - Жизненная Сфера, Мандала - Жизненный Круг.

Мандалы пришли к нам из глубины веков – от первобытных народов (австралийских аборигенов), от египтян и древних греков, от кельтов, через культуры Индии, Китая, Японии, Тибета и стран Среднего Востока. По принципу мандалы были построены все известные лабиринты. Вплоть до лабиринтов судьбы. Говоря о мандале, как же не припомнить о мантрическом море королевства синих чернил… Так что - Чернильница первая моя... Поехали!

В королевстве кислых чернил жил себе седой Алладин -

вязкими чернилами он прославлял в веках рок-н-ролл.

Добавлял порой сахарка, с тем, чтоб на уроках слегка

притворялся жертвой интриг от контрольных тяжких вериг.

И тогда чернила уже превращались просто в суфле -

и не пишут, и не скрипят, даже кляксы вязко дрожат.

И весь класс сдавал пузырьки промывать урок, два и три,

и уже до вечера дня не было контрольной - ура!

Но когда узнали о том, долго объясняли потом,

то ли-то армейским ремнем, то ли-то по шее живьём,

то ли-то ещё кое-как... помниться, чреслами обмяк

и уже не жаждал в душе, гадить по привычным клише.

А когда в шестой перешел - кончился чернильный сезон.

Больше не бузил никогда с кислыми чернилами я.

Без чернил и вычурных строк ссохся на года и продрог -

ведь ещё не выросла та, у кого во рту пастила.

А в грядущем – «Гала», «Тайд» и «Персил» в услуженье внучки Жасмин,

пиксели открытых планет, на которых прошлого нет.

Вавилон, Эйлат и Кижи, Киев и Чикаго в тени

будущих обильных побед, у которых прошлого нет.

Потрясенье мира основ на английской кашице слов,

только русским сердце болит и до смерти не понятен иврит,

только в украинском легко обретает идиш обло’.

где уже в земных постолах «мамэ шлох мен кныш» шпарит всяк.

И уже без всяких чернил выедает сердце – вейзмир!

Гобрахт мунес – вечный гамбит… без чернил душа говорит,

В Телль-Авиве крошке Жасмин лишь подольский пуриц - кумир,

хоть он и шлымазл, и шмок, но с её планеты чмок-чмок…

Древний Город внучку хранит – вот такой он украинский ганбит.

Хоть уже и нету чернил, есть планида вечных мерил…

В королевстве кислых чернил жил себе седой Алладин -

вот и внучки скоро уже будут ручки грызть как драже…

Монахи тибетского монастыря Дрепунг Гоманга по воскресеньям сооружают в Калмыкии песочные мандалы и молятся за здоровье всех живых существ ". Мандала - это и символический рисунок вселенной,и изображение пространства, в котором пребывает божество - Дворец Будды. Она строится, чтобы пригласить в него Будду и просить его о даровании благословения. Мандалы бывают медитативно мысленные, из дерева, и нарисованные на песке. Люди всегда объединялись в мандалу и на физическом уровне в сакральных  движениях: вспомните, как заворожено мы смотрим на круговые славянские хороводы или греческое сиртаки, пустынные танцы дервишей или украинский гопак на боевом плаце или на берегу древней реки ночью вокруг костра. А восточные танцы с их бесконечными вращениям по разным плоскостям невольно заставляют нас резонировать с исполнительницами, поскольку животворная энергия возбуждает пространство уж явно не на сантиметры! Все эти действия направлены на активизацию жизненной энергии, на ее балансировку и гармонизацию с окружающим пространством… Ибо мандала знаменует торжество жизни!

© Copyright: Веле Штылвелд, 2021
Свидетельство о публикации №121082505248 

Юрий Контишев: «Ни о чем не жалей», авторская песня

Юрий Контишев: «Ни о чем не жалей», авторская песня

Ирина Диденко: Дизайн и графика клубной футболки»

Как много я знаю, 

А всё не умнею!

Уже угасаю, 

А что я имею?

О, как  бы направить 

мне Время назад?

И всё, что неправильно, 

В чём виноват,

Исправить, где просто 

Ошиблась душа.

Чтоб я у погоста 

Стоял без гроша.

А мимо бы клин 

Пролетал  журавлей

И слышал бы клик: - 

«Ни  о чём не жалей!

Набитых карманов 

С собой не возьмёшь.

В орбиту нирваны 

Не втиснется ложь!»...

Создатель меня 

Не услышит никак,

Ведь я  поменял 

Часть души на пятак.

Стою и грущу 

О заблудшей душе,

Уют не ищу, 

Жить готов в шалаше.

Пусть истина сверху 

Прольётся дождём.

Ведь я же – не зверь! 

Человеком рождён!

Мне кажется где-то 

На Млечном пути

Сумею я к свету 

Дорогу найти.

© Copyright: Юрий Контишев, 2012

Свидетельство о публикации №112090900019