- У вороны Вари клюв разбит и ножка - автор произведения Веле Штылвелд
У вороны Вари клюв разбит да ножка, оттого не носит Варя босоножки,
потому что Варю мальчики пытали - всю воронью правду видно вызнавали...
И куда летела, и о чем мечтала, и за что над миром сказки рассказала,
как её прабабка видела дуэли, а её прабабка впрямь была дуэньей...
Бабушке Арине каркала на ушко: - Не пугай ребёнка. Это ж Санька Пушкин!
Правда, он не знает, еголец и душка, что его праправнуки будут так бездушны.
Вытончилось небо колкими слезами - сталактиты боли в двор людской упали.
Во дворе мальчишка камнем сбил ворону: учинив расправу, клюв разбил и ногу.
Нет теперь красотки, что скакала бойко, злой вердикт мальчонки птице был: Довольно!
То ли ещё будет... Подошли другие и давай глумиться - мы-то знать такие...
Красота нас давит формами и статью - сами мы уроды и зовут нас татью.
Сказок не читаем, ако пакимоны, мы на мир лажаем и его законы!
Тушками живыми набивает трубы - век такой вороний, оттого и грубы,
оттого на выспарь нас уже не будет, потому что пофик миру хлопобуды.
Снова всё сначала - стенкою на стенку до крови, до боли, до кровавой пенки:
наши и не ваши, нацики, фанаты - прёт по всей России флуд дегенератов!
Вырванные души, выскаленны рожи, кадыки на выхарк - тушки бледнокожих.
Вот такая нынче у тебя планида, Пушкина Отчизна - в том твоё корыто!
В том твои печали, в том твои невзгоды, отошли, как видно, нынче черноводы,
и явились миру мелко худосочно париев Эвклиды - имбицилы точно.
И крушат сегодня Небо и Планету то ли дети Ада, то ли наши Дети,
то ли недомерки всех эпох и сутей - словно их лишили праведы и судеб.
У вороны Вари клюв разбит да ножка, оттого не носит Варя босоножки,
потому что Варю мальчики пытали - всю воронью правду так и не узнали...
- Елена Михайленко Прекрасное стихотворение! Печальное...(((
* * *
- Andrei Kurkov И долго еще украинское прошлое будет издеваться над украинским будущим?
Возможно, что и сегодня наши фронтовые калеки видят иномировье или стремятся увидеть его хотя бы во снах..они не вторгаются и не впрягаются в него, они просто становятся к нему жутко сопричасты... пережить всех этих недомерков ляшко и прочей пригретой войной челяди становиться просто непереносимо...
хотя бы в Запредельном иномировье их нет, и вместо них мелькают по иноимровью серые да белые пятна всяческих парасюков и боек... хотя и здесь сегодня и парасюк и бойко - оба цвайн... мерзостны и отвратны!!! до ощущаемой физически жутко фекальной вони! вонище по голенище....
даже на отдыхе кратком мне пенпременно приходилось думать об этом среди мелькающих повсеместно побитых сединою балканских инвалидов последней балканской бойни... по приезду прямо на троещине уже в очевидь начинаешь видеть своих, хотя ещё порой бессединных таких же прикостыльно несчастных...
- Каково жить на скалах, на камнях возводя камни?
именно с них я смотрю в завтра...
Я вижу завтра...
Я прорицаю
ЗАВТРА...
На примерах вчера. Кто не готов увидеть суть этого далеко не только балканского вчера - пусть отодвинется от экранов, а я намерен прямо здесь рассказать ПРИТЧУ О ПЛАСТМАССОВОЙ ЖОПЕ...Разве что чуточку позже, поскольку машина старенькая и сбоит.. Так что придвигайтесь к своим мониторам сегодня же, но под вечер!
Прежде всего, блюстители морали, мы здесь как бы поговорим о будущем мире. Примерно так, как мы разговариваем по утрам с местным цветочным хиппи, предупредительным, начитанным, продающем цветы от рачительного хозяина, с которым я тоже имею милое шапочное знакомство - раскланиваемся, клонируя взаимоприязнь в троещинском мире.
Так вот, этот тридцатисемилетний хиппи принадлежит к той трети инертных к войне киевлян, которых матери так и не отпустили на очередное человеческое братоубийство, под каким-бы соусом оно в мире не продавалось. Поскольку генофонд в этих семьях крепко выгребла ещё Вторая Мировая война...Судить этих людей я не стал бы, но и не призывал бы оправдывать. Они просто такие, какие есть...
Самого меня - старика чисто по-советски, возможно бы и выбросило в жерло этой войны, но по возрасту мне была отведена роль некого рефери. В ней и постараюсь в период данного повествование пребывать, чтобы не напрягать тех, кто, как и нынче на балканах, еще проживут отведенные им очередные четверть века и окажутся в уже весьма обозримом ЗАВТРА.
Так вот... Нет благословения матери - не воюем! Такой лозунг тех, кто так и не поднялся с коленей за прошедшие четверть века - ни материально, ни морально, ни благостно, суть духовно. Между прочим - именно их абсолютное большинство. И не только у нас, но и на Балканах... По крайней мере, в Киеве таких ровно треть...
Последние выплески балканского лета на Адриатике - это удивительный, хоть и крайне малый период между солнцем и солнцем, между безумной жарой и беспросветной слякотью да унынием. К тому же с 1-го сентября по приказу тамошнего принципала страны закрыты все прибрежные дискотеки... Однажды уже дотанцевались до животной войны. Учиться бесприкословно и многогранно! Сервисов у страны тьма, а специалистов сферы всяческих добрых услуг всё ещё не хватает. А эти услуги - это не сбивка по-пролетарски колченогих табуреток из расчета - три гвоздя четыре ножки. Наклепали уже... И столов, и банкеток, и стульев!
Танцы ничто, услуги - всё! Вот и карусельщик Славко Ожич каждое утро к десяти утра появляется на пирсе, поскрипывая протезами левой руки, ноги и чего-то там соединительного уже в ягодице... Он сед и почтенен, он даже без запаха перегара, он даже почти что выбрит, и с седеной ещё не во всю курчавую голову. Таких людей, простых и крепких, прежде и Герцен, и Огарев, и Тургенев уважительно называли почти русскими мужиками... Европы.
Так вот, речь дальше пойдет как раз об этом вот мужике. На пирсе, ожидая катерок в "сладоленд" полусидит, грузно опершись о боковой бакен. Подходят люди - туристы и черногорцы. Сперва учтиво и дружелюбно пропускают на катерок полуобнаженных пляжно туристов, а затем неведомо откуда взявшиеся молодцы, взявши руки в "гнездышко" на четырех руках переносят просевшего на живое креселко ветерана на кораблик в одно и то же особое место, которое занимается накануне, как служебное, предупредительным матросом каботажного суденышка...
Точно так же через 15 минут ходу по живописной бухте его выгружают в "сладоленде", гне он ступает не более сотни шагов к тамошней карусели. Карусель уже отперта ночным сторожем, но не тем, который работает по Куштурице сторожем в зоопарке, а другим, растворяющемся в глубинах парка ещё до нашего прибытия. Теперь Славко садится за диктовую стойку и беловыцветшей протезной рукой начинает указывать на место сбора детворни со вяческими "шнурками в стакане", то бишь родыками...
Славко тихо ворушит спекшимися губами... десять и едын... Всё. Конструкция пластиковой руки дает строгую отмашку! Прочим ждать. Славко поднимается с места, делает неспешный шаг к рубильнику и карусель начинает вращаться положенные ей три-пять минут.... В особо жаркие дни не более трех... Остановка, дети выходят, за ними семенят чуть потухшие родители... Вращаясь на карусели, они многократно ловили на себе даже не взгляд, а только перст указующий...
Этот перст из цвелого в черных прожилках пластикового мрамора врезается в память уже навсегда.... Но дети любят Славко Ожича, а молодежь день за днем, год за готом возит, поскольку и она выросла со вчерашней славкиной карусели, ввинчиваясь в тинержество, юность и зрелость, тогда как душа Славко всё это время словно мечется по безысходному кругу... Был разрыв, и был разорванный он на части... на последней Балканской бойне....
А дальше не было уже ничего... Не благословленные балканскими матерями, прежде всего, они потеряли веру в солнечный мир.. Наверное и поэтому обожгло их войной... Как следствие - это окамевшие лица нынешних балканских матрон, их низкие зычные, не терпящие мужского противления голоса...
И всё же припоминаю броский лозунг в том же уже подзабытом нами - совками СССР через те же 25 лет после войны: всё лучшее - детям.
А карусель, которую и сегодня включает Славко, завтра, возможно, сдадут в музей хотя бы последней балканской войны... Потому что самая последняя война на планете Земля остановлена будет не вскоре, а и, может быть, уже никогда...
