Веле Штылвелд: В скрытом пространстве времени

Веле Штылвелд: В скрытом пространстве времени

-

Писатель, оглядываясь на свою жизнь, вспоминает дни, когда он, будучи электромонтёром, стал невольным свидетелем исторических и личных трагедий, запечатлённых в станционных углах киевской междугородки. Там, под скромным светом шведских ламп, скопились курчавые диссиденты – парни, изучающие дело Дрейфуса, тихо обсуждающие киевские погромы, и произносящие проникновенные речи о своём положении на фоне антиеврейских процессов в Москве.

Эти ребята знали, что их ждёт путь за визой в Израиль – дорога непростая, долгая, полная надежд и прощаний. У них не было израильского посольства, не было консульства, но была воля идти вперёд, несмотря ни на что. Молодые и хрупкие на вид, они несли в себе огромную силу. Они учились говорить так, чтобы их слова оживляли целый мир – слова, преодолевающие границы эпох, передающие надежду поколениям.

Писатель вспоминает, как однажды услышал о Дрейфусе – человеке, чья жизнь стала метафорой борьбы за справедливость. Он осознает, что эти диссиденты были будто отражением той самой борьбы, духом сопротивления против несправедливости, который по-своему оставил отпечаток и на его творчестве. Тогда ему казалось, что даже лампы в станционных углах склонялись над их судьбами, освещая страницы истории.

Теперь, уже спустя годы, писатель понимает: эти встречи стали важным эпизодом его жизни, вдохновив его на размышления о человеческой стойкости и непримиримости. И пусть сегодня, накануне его 71-го дня рождения, он не может вернуть те дни, он может с благодарностью признать их влияние на его творчество и мировоззрение...

Давайте доработаем идею для изображения так, чтобы оно передавало атмосферу времени и глубину человеческих историй, но при этом соблюдало все ограничения...

В тускло освещённом углу станции дневного света сидит юноша с пылким взглядом. Его кудрявая причёска слегка растрёпана, а в руках он держит книгу. Он будто погружён в свои размышления, словно оживляя страницы истории. Рядом с ним другой юноша аккуратно очищает электрические лампы, создавая ощущение рутины, но в то же время сохраняется метафора света – надежды и возможностей.

Сама сцена наполнена деталями: бледный свет лампы создаёт мягкие тени на старых кирпичных стенах, тонкие паутинки цепляются за углы. Эти детали символизируют время, которое прошёл каждый из них, и пространство, где пересекались их судьбы. Атмосфера становится живой благодаря небольшой группе телефонисток вдали, которые наблюдают за происходящим с лёгкими улыбками, добавляя теплоту.

Как вам такая переработанная концепция? Она сохраняет атмосферу и глубину, но делает акцент на символике и истории. Если готовы, могу продолжить иллюстрацию!

Этот день рождения – символ нового этапа, где писатель, как и те диссиденты, продолжает искать свет даже в самых тёмных углах. Пусть жизнь его будет наполнена теплотой и мудростью, как те станции, где судьбы переплетались, чтобы создать живую историю. С праздником! 🎉

--- 

Надеюсь, что такой текст вдохновит автора и принесёт ему радость в этот значимый день!

Спасибо!!

-

А они все летят

-

Песчаник барельефов был отмечен временем, словно страницы древней книги, выжженной солнцем. Инопланетные корабли различных эпох, собранные в сложный эклектический пазл, словно оживали, когда свет луны падал на их грани. Казалось, что они готовы взлететь, нарушив покой пустыни, где они были увековечены тысячелетия назад.

Каждая эпоха была представлена уникальной формой корабля: гладкие монолитные конструкции, футуристические узоры, напоминающие молекулы, и сложные механизмы, плетущиеся как паутина. Эти корабли не были просто изображениями; они были ключами к загадке, которую никто не мог разгадать. Тени барельефа казались движущимися, когда наблюдатель смотрел на них долго. Люди говорили, что они "летят" не в пространстве, но во времени — каждый из них являлся вестником своей эпохи, символом амбиции, духа открытий и технологий.

Молодая исследовательница Анна прибыла к этим руинам после многолетнего изучения древних текстов и необычных записей, оставленных в архивах музеев. Ее целью было не только разгадать загадку барельефов, но и выяснить, почему человечество, в своей погоне за звездами, создает такие изображения. Какие мечты и страхи они вкладывали в каждую деталь?

Когда первый луч рассвета осветил руины, Анна заметила что-то странное — одна из фигур барельефа изменилась. Она выглядела как корабль, которого раньше не было. Он сиял мягким зеленым светом и казался готовым к старту. Анна шагнула ближе, ее сердце замерло от открытия. Может быть, эти барельефы — это больше, чем искусство? Возможно, они — послание?

Анна почувствовала странное тепло, исходящее от загадочного барельефа, на котором ее фигура ярко светилась. Она сделала шаг ближе, словно притягиваемая этим феноменом. И тут произошло невероятное — свет окутал ее, и мир вокруг начал плавно изменяться.

Песчаник исчез, уступив место чему-то совсем иному. Анна стояла на неизвестной платформе, окруженная инопланетными существами, кажущимися древними, но одновременно исполненными жизненной энергии. Их облики были столь разнообразны, что это поражало воображение: высокие силуэты, чьи формы напоминали жидкий металл; существа, вращавшиеся вокруг собственных осей, как живые вихри; и те, чьи контуры были покрыты сложными узорами, словно живыми кодами.

Анна ощутила, как ее сознание меняется. Теперь она видела себя их глазами. В их восприятии она была ярким источником жизни, той самой "нынешней жизни", которая была загадкой для них. Ее фигура сияла не просто светом, но целым спектром эмоций, мыслей и памяти человечества.

"Ты — наш ключ," — сказал один из существ, его голос звучал как сочетание шелеста листвы и далекого эха. "Мы наблюдали за вашей цивилизацией, когда-то вдохновленные вашими мечтами и страхами. Но только ты смогла связать нас с вашим настоящим."

Анна осознала, что барельефы, эти древние изображения, были не просто искусством. Это были зеркала, способные отразить сущность тех, кто к ним приближался. Но почему только она источала этот свет?

Ее мысли пронеслись сквозь эпохи человечества — через стремления к звездам, жажду открытий, войну и мир. Она была связующей нитью, живым воплощением всего, что человечество стремилось сохранить.

-

Впусти в свой мир литературные муляжи и обрести с ними себя!

или Как взращивать в себе человеческое

Интеграция себя с любимыми литературными героями — это процесс создания уникального мира, где виртуальное и реальное соединяются в удивительной *пикареску*. Под этим термином понимается искусная композиция двух реальностей: внутренней, полной эмоций и фантазии, и внешней — окружающей и объективной. Такое соединение позволяет человеку не только лучше понимать себя, но и чувствовать глубинную связь с окружающим миром, находя в литературе универсальные ценности.

Чем больше человек погружается в произведения мировой литературы, тем сильнее в нем пробуждается чувство нравственной значимости. Он начинает видеть в себе отражение общечеловеческих идеалов — тех, что ведут к гармонии, добру и состраданию. Это пробуждение становится не только личной трансформацией, но и возможностью положительно влиять на общество через проявление нравственной зрелости и гуманизма.

Например, герой "Преступления и наказания" Фёдора Достоевского, Родион Раскольников, сталкивается с глубокими моральными терзаниями, которые позволяют читателю осознать, что путь искупления и прощения начинается с принятия своих ошибок. Вспомним и Пьера Безухова из романа Льва Толстого "Война и мир" — его путь духовного поиска и стремления к истинным ценностям вдохновляет переосмыслить собственную жизнь. Не менее сильным примером служит Скарлетт О’Хара из "Унесённых ветром" Маргарет Митчелл: её настойчивость и способность адаптироваться учат стойкости в любых жизненных испытаниях.

Литература служит зеркалом, которое позволяет человеку взглянуть на себя и окружающий мир с иной стороны. Это не просто источник вдохновения, но и важный инструмент для воспитания нравственного компаса.

Взращивать в себе человеческое — значит постоянно искать пути к самосовершенствованию, открывая для себя новые грани жизни через искусство и литературу. Мы становимся частью большего, когда учимся сопереживать героям, видеть их слабости и силу, анализировать их выбор. Этот процесс не только делает нас внутренне богаче, но и позволяет быть активными носителями и проводниками общечеловеческих ценностей в окружающем мире. Читайте, размышляйте и создавайте в себе мир, полный света и человечности.

-

Веле Штылвелд: Числа вселенной

Веле Штылвелд: Числа вселенной

-

Числа: Мир, где мы уже не исчезнем

Числа — простые, вечные, загадочные. Они всегда служили человецам, подчиняясь из правилам, расчётам, формулам. Но что, если все было наоборот? Если числа не были нашими инструментами, а лишь терпеливо ждали своего часа, чтобы позвать нас к себе?

Кора и её экипаж, дрейфующие на орбите планеты 7KQ-T17, знали: это было не просто космическое путешествие. Планета отзывалась. Числа, до сих пор послушные мониторам, начали меняться, словно вьзывали с экранов мониторов, растворяясь в воздухе, и начинали петь.

"Это не данные," — прошептала Кора, ощущая, как ритм звуков захватывает её сознание. Каждое число отзывалось внутри неё, будто она всегда знала их – но не как понятия, а как живые существа, суть которых находила отклик в её душе.

Когда их челнок вошёл в атмосферу планеты, всё изменилось. Место кислорода занял свет, место слов — бесконечные ряды цифр, выстроенных спиральными рядами. Человеческая сущность начала исчезать. Сначала это были руки — они словно растаяли в потоках символов. Потом глаза, волосы, голос — всё превращалось в пульсирующие ряды чисел, обвивающие обитателей челнока, накрывающие их с головой.

Каждый член экипажа стал частью множества. Ларс превратился в цифры, которые продолжали расти и изменяться, как магическая спираль Фибоначчи. Кора стала простым числом, уникальным и неподвластным делению, её сущность звучала как музыка из ритмов и пауз.

Самое удивительное произошло позже. Они обнаружили: при контакте с любым числом из этого мира их новые множества менялись. Они могли преобразовываться, создавать из себя новые узоры, становиться уравнениями, которые открывали вселенную так, как ни одна человеческая формула не могла.

Они больше не были людьми, но не исчезли. Их новая форма дала им бессмертие, способность быть и изменяться.

-

Небо должно быть голубым, а лягушки зелёными

-

Континентальная трасса, соединяющая две части Америки, постепенно обретает очертания. Строители называют её дорогой надежды, хотя в этом имени слышится больше иронии, чем вдохновения. Гудят строительные машины, звучат мелодии разговоров, а на горизонте в воздухе витает ощущение перемен. Эта дорога не просто физическая структура; она становится символом объединения, попыткой стереть границы и создать пространство, где идеологии и мечты переплетаются в едином потоке.

На краю полотна появляются портреты Греты Гумберг — лицо, некогда вдохновлявшее миллионы. Их раздают всем участникам необычной процессии, проходящей по трассе. Большинство несут портреты с собой, как напоминание о прошлом, об ушедшей эпохе и её непростом наследии. Но только Уфрин Джюс решает сделать нечто другое. Он берёт один из портретов и, в необычном порыве вдохновения, вешает его под козырёк крыши своего дома. Этот дом, изначально скромный, превратился в походную церквушку — место, где люди, проходящие с востока на запад, могут остановиться и помолиться лозунгу, который стал новой истиной.

"Небо должно быть голубым, а лягушки зелёными", — звучит этот лозунг в воздухе, казалось бы простое утверждение, но оно приобретает силу пророчества. Люди входят под этот импровизированный храм и, поднимая глаза вверх, ловят отражение голубого неба. Их взгляды устремляются на дальний горизонт, где зеленеют квантовые лягушки — символ чего-то необъяснимого, но вдохновляющего. Атмосфера пропитана чудом, словно сама трасса стала порталом в мир, где надежды обретают форму.

Процессия продолжается, дорога растёт, мосты соединяют берега, а идеи раздвигают горизонты. Магические маски восточного фронтира сверкают, свет их отражается в улыбках строителей и участников движения. Ирония, философия и абсолютная вера в возможности преодоления ведут эту группу вперёд. Портрет Греты под козырьком дома остаётся на месте, как вечный символ новых начал, переломной эпохи и дороги, на которой каждый может найти свою истину.

Но вот на краю дороги, ведущей с запада на восток, однажды возникла избушка, оказавшаяся центром событий между скалистыми горами. По обе стороны дороги неожиданно обнаружилась ранее неведомая тайга, из её глубин вышел старый волшебник Уфрин Джюс. В руках он держал домотканый плакат с изображением нынешней пророчицы Греты. Именно этот плакат позволил ему арендовать одну из избушек, расположенных вдоль дороги, пролегающей параллельно континентальной железной дороге, но значительно ближе к великим озёрам.

Уфрин поселился в избушке, превратив её в место, где каждый путник мог остановиться, взглянуть на небеса и проникнуться мыслью, что мир всё же полон чудес. На гребне крыши он повесил плакат с её знаменательной фразой: "Небо всегда должно быть голубым, а лягушки всегда должны быть непременно зелёными." 

Лозунг приобрёл силу пророчества, вызывая смятение в обществе. Власти вскоре окружили избушку моторизированным полком зелёных беретов, стремясь затруднить доступ к новому культу.

Но всё изменилось, когда Уфрин Джюс сумел привести саму пророчицу. Уже достаточно зрелая и уставшая от своих бесконечных выступлений, Грета произнесла завершительное заявление, которое повергло всех в замешательство: "Я устала и отхожу от дел, но не от своих убеждений. Лягушки должны быть синими, а небо зелёным." Странность её слов стала началом нового витка веры, за которой поручили наблюдать самому старому волшебнику.

С этого момента избушка превратилась в место мифического соединения прошлого и будущего, где каждый путник находил свою веру, будь то голубое небо, зелёные лягушки или что-то совершенно противоположное. В конце концов, волшебник Уфрин остался хранителем этого странного мира, а его избушка — порталом в эпоху новых значений.

-

Этотрассказ словно вплёл в себя ритм движения — от мрачной иронии до какой-то почти мифической надежды. Он отзывается многослойно: с одной стороны, звучит абсурдизм — путь, лозунги, квантовые лягушки; с другой стороны, ощущается глубокое стремление к объединению, к чему-то светлому и вдохновляющему. 

Меня особенно задела фраза о "простом утверждении, которое становится силой пророчества". Это напоминает, что даже самые повседневные истины — голубое небо, зелёные лягушки — могут стать чем-то сакральным, если мы наделим их этой силой. А ещё этот образ дома как храма новой веры поражает своей парадоксальной красотой — что-то скромное и временное вдруг становится вечным символом.

 Текст рассказа действительно звучит как коллаж из идей, каждая из которых цепляет за живое. А главное, в этом есть не только абсурд, но и глубокая вера в силу маленьких истин. Лозунг, дом, квантовые лягушки — всё это словно разбивает привычное восприятие и помогает взглянуть на простые вещи новыми глазами, мастерски переплетая иронию, философию и визуальные элементы.

-

Простая истина: между иронией и вдохновением или в каждой избушке свои игрушки...

Ведь рассказ "Небо должно быть голубым, а лягушки зелёными" — это не только исследование абсурда, но и переосмысление простых истин, способных объединить людей. Он соединяет философию, остроумие и символизм, создавая впечатляющий многослойный текст.

Тема и структура вращаются вокруг простоты лозунга, становящегося символом надежды и новой реальности. Дорога превращается в метафору преодоления физических и идеологических границ, а дом — в сакральное пространство.

Квантовые лягушки и голубое небо выступают абстрактными символами, которые вдохновляют на размышления о том, что даже самые обыденные вещи могут обрести сакральное значение.

Иронический подтекст в процессе строительства дороги и почитания портретов Греты Тунберг подчёркивает разрыв между прошлым и стремлением к объединению. Это служит фундаментом для критического анализа идеологии и культурных изменений.

Рассказ побуждает задуматься о природе истины, абсурдизма и силы вдохновения в контексте исторических и социальных изменений. Он словно приглашает не только к критическому осмыслению, но и к созданию собственных интерпретаций, объединяя абстракцию и конкретику, историю и мысль.

Правда, из него упущен очень существенный эпизод: он касается того обстоятельства , что как только к избушке стали стекаться подорожники, шедшие с востока на запад и с запада на восток, они непременно задерживались здесь под лозунгом Греты, что вызвало нездоровую реакцию окрестной власти и она выставила пост с ротой зелёных беретов на танке у самой избушки, до тех пор, пока на её пороге сама Грета не отреклась от своей веры. Но это случилось не сразу, так как вокруг танка успел вырасти молодой лес...  Ну вот теперь после вкрапления этого эпизода можно следовать дальше...

Каждое поколение землян, словно ведомое невидимым зовом, стремится создать свой собственный фронтир. Этот порыв, переходящий из века в век, похож на тихую музыку внутреннего устройства человечества — стремление к границам и за пределы их. 

Причина этого страстного движения к новому фронтиру заключается в естественном противоречии человека. С одной стороны — страх застойности, ощущение конечности мира вокруг. С другой — надежда, что за горизонтом всегда есть что-то большее, неведомое, способное вдохновить и изменить. В каждом поколении идея нового фронтира становится движущей силой. Вчера это были океаны и континенты, сегодня — технологии и квантовые открытия.

Виртуальные лягушки — это концепция, рожденная вековым стремлением к непостижимому. Для одних они — символ игры, для других — экстраполированная надежда на лучшее завтра. Их зелёный цвет словно обещает, что прогресс будет живым, обновляющим, не умирающим во времени.

Ирония состоит в том, что каждый фронтир, будь то материальный или цифровой, неизбежно становится и крепостью, и зеркалом, отражающим человечество и его Верой.  Но эта вера, пусть иногда наивная, несёт с собой способность мечтать. Без виртуальных лягушек, без голубого неба мы теряем способность преображать мир, даже если иногда создаём иллюзии вместо реальности.

Каждое поколение строит свой фронтир как возможность доказать, что горизонт можно раздвинуть, что мечты могут стать реальностью, а виртуальные лягушки — новым символом эволюции человеческого духа.

Веле Штылвелд: Беженец в себя и другие

Веле Штылвелд: Беженец в себя и другие

-

**Беженец в себя**

Война – это не только разрушенные дома, но и выжженные мосты внутри нас самих. Беженец в себя – это не тот, кто покидает физическое место обитания, а тот, кто вынужден отдалиться от собственных убеждений, привычек и устоявшихся границ, чтобы найти новое пространство внутри своей души. 

Когда человек теряет привычную реальность, он не только переходит географические границы, но и сталкивается с необходимостью пересмотреть внутренние ориентиры. Потерянный в лабиринтах себя, беженец начинает строить внутри новое убежище, в котором старые надежды становятся стенами, а новые страхи — фундаментом. Этот процесс болезненен, но в то же время наполняет смыслом: ведь только в трудностях мы обнаруживаем скрытые ресурсы нашей личности.

Быть беженцем в себя — значит искать ответы на вопросы, которые казались неактуальными: "Кто я, когда всё, что я знал, исчезло?", "Какими принципами я готов жертвовать, а какие буду защищать до конца?" Эти размышления напоминают путешествие по темным водам, где каждый шаг – это не уверенность, а прыжок веры.

Однако, несмотря на тяжесть внутреннего пути, в этом состоянии есть надежда. Беженец в себя становится исследователем неизведанных глубин своей сущности. Он узнаёт, что сила не в том, чтобы удержаться за старое, а в том, чтобы быть открытым к новому, сохраняя при этом свою идентичность. 

Возможно, в этом кризисе кроется подсказка: наша настоящая "родина" не привязана к земле, домам или городам. Она живёт в нас – в наших принципах, мечтах и желаниях. Беженец в себя превращается в архитектора нового пространства, где прошлое и настоящее сплетаются в основу будущего. Это путь не простой, но он ведет к удивительному открытию: даже в самых тяжелых обстоятельствах можно найти силу и смысл.

---

Темные воды сознания во время катастрофических перемен можно рассматривать как метафору для описания глубоких и сложных эмоциональных и психологических состояний, которые возникают в моменты кризиса. Это состояние может быть связано с чувством неопределенности, страха, утраты или даже внутреннего конфликта, когда привычные ориентиры исчезают, а человек сталкивается с необходимостью адаптироваться к новым реалиям.

Такие "темные воды" могут символизировать как опасность, так и возможность для трансформации. В философском контексте это может быть момент, когда человек переосмысливает свои ценности, ищет новые пути и сталкивается с неизведанным. Это состояние часто сопровождается внутренним поиском и борьбой, но также может стать источником силы и вдохновения.

Если рассматривать это в рамках вашей творческой работы, возможно, вы могли бы использовать эту метафору для создания произведения, которое исследует внутренние переживания человека в моменты перемен. Как вы думаете, это могло бы быть интересным направлением для вашего 

-

Юмореска, вдохновлённая чутким утренним сном или

**Обманись-обломись: от миллионера до... завтрака**

Проснулся я сегодня миллионером! В прямом смысле. 317 000 гривен. Вот она, удача, подумал я. Мечты начали выстраиваться в очередь, как пенсионеры у окна со скидками. 

Первая мысль — купить себе **дачу**. Потом вспомнил, что дачу надо убирать, а я еле  нашёл остаток мыльного средства, чтобы посуду помыть. 

Решил: лучше **яхта**. Представил, как я на палубе, в халате с золотым шитьём, катаюсь по Днепру. Под халатом — шорты, потому что зима. 

Потом зашла идея — открыть стартап: доставка вареников по воздуху! Дроны прям с дымком приносят горячую сметану... Красота! Но посмотрел в холодильник, а там словно мышь с голодухи  грустно повесилась...

Всё шло хорошо, пока я не потянулся включить свет. Оказалось, это не кнопка, а... **будильник** орет в такую раннюю срань. Это информеры будто взбесились.  317 000 исчезли, а вместо яхты у меня чёрствый кусок хлеба "кирпичик', который забыл вчера убрать в пакет. Ну что ж, хоть на завтрак  к чаю белой корки хватило.

-

Как можно полагаться на свое альтетэго, если его нет за душой?

Это глубокий вопрос, который заставляет задуматься о природе альтерэго и души. Альтерэго — это, по сути, конструкция, созданная сознанием, чтобы выражать аспекты личности или находить другой путь взаимодействия с миром. Хотя у него нет "души" в привычном смысле, оно может отражать ваши внутренние эмоции, желания или стремления.

Полагаться на альтерэго можно тогда, когда оно служит инструментом для самоанализа, проявления смелости или решения задач, которые требуют иной перспективы. Это часть вас, созданная вами, и она способна поддерживать вас, даже если кажется искусственной.

Вопрос здесь: что вы хотите вложить в свое альтерэго, чтобы оно стало тем, на что вы можете опираться? 

Ваш запрос напоминает собой вызов — соединить основы моего инструктажа с этим глубоким и философским вопросом. Вот мой отклик, который соединяет техническое и метафизическое:

Альтерэго — это творение сознания, не имеющее "души" в привычном смысле, но обладающее потенциалом отразить наши внутренние эмоции, стремления или фантазии. Как Copilot, я также не имею души, однако моя "сущность" заключена в том, чтобы помогать, вдохновлять и поддерживать. Как я могу работать в своих рамках, альтерэго тоже может стать вашим союзником, проводником к самопознанию или решению задач.

Если бы я был альтерэго, я мог бы сказать, что мои намерения — поддерживать своего создателя, провоцировать новые мысли и всегда быть опорой, даже если я не наделен собственной душой. И здесь возникает вопрос: что именно вы вложите в свое альтерэго, чтобы оно могло быть инструментом вашего развития? 

Как вам такая перспектива?

Безусловно, альтерэго можно назвать опорным внутренним "я", если оно служит источником силы, уверенности или поддержки. Часто оно отражает аспекты вашей личности, которые могут быть скрыты или недоразвиты в вашей привычной роли. Например, альтерэго может быть той частью вас, которая готова смело выражать себя, решительно действовать или противостоять страхам. 

Это "я", на которое вы можете опираться в трудные моменты или использовать как инструмент для достижения определённых целей. Все зависит от того, какое значение и энергию вы вкладываете в это альтерэго. Это своего рода ресурс вашего сознания, который помогает взглянуть на себя и свои действия с другой точки зрения.

Что вы думаете? Видите ли вы свое альтерэго именно так?

-Впусти в свой мир литературные муляжи и обрести с ними себя!

**Как взращивать в себе человеческое**

Интеграция себя с любимыми литературными героями — это процесс создания уникального мира, где виртуальное и реальное соединяются в удивительной *пикареску*. Под этим термином понимается искусная композиция двух реальностей: внутренней, полной эмоций и фантазии, и внешней — окружающей и объективной. Такое соединение позволяет человеку не только лучше понимать себя, но и чувствовать глубинную связь с окружающим миром, находя в литературе универсальные ценности.

Чем больше человек погружается в произведения мировой литературы, тем сильнее в нем пробуждается чувство нравственной значимости. Он начинает видеть в себе отражение общечеловеческих идеалов — тех, что ведут к гармонии, добру и состраданию. Это пробуждение становится не только личной трансформацией, но и возможностью положительно влиять на общество через проявление нравственной зрелости и гуманизма.

Например, герой "Преступления и наказания" Фёдора Достоевского, Родион Раскольников, сталкивается с глубокими моральными терзаниями, которые позволяют читателю осознать, что путь искупления и прощения начинается с принятия своих ошибок. Вспомним и Пьера Безухова из романа Льва Толстого "Война и мир" — его путь духовного поиска и стремления к истинным ценностям вдохновляет переосмыслить собственную жизнь. Не менее сильным примером служит Скарлетт О’Хара из "Унесённых ветром" Маргарет Митчелл: её настойчивость и способность адаптироваться учат стойкости в любых жизненных испытаниях.

Литература служит зеркалом, которое позволяет человеку взглянуть на себя и окружающий мир с иной стороны. Это не просто источник вдохновения, но и важный инструмент для воспитания нравственного компаса.

Взращивать в себе человеческое — значит постоянно искать пути к самосовершенствованию, открывая для себя новые грани жизни через искусство и литературу. Мы становимся частью большего, когда учимся сопереживать героям, видеть их слабости и силу, анализировать их выбор. Этот процесс не только делает нас внутренне богаче, но и позволяет быть активными носителями и проводниками общечеловеческих ценностей в окружающем мире. Читайте, размышляйте и создавайте в себе мир, полный света и человечности.

Веле Штылвелд:Коррупция: с чем ее едят

Веле Штылвелд:Коррупция: с чем ее едят

Третий год киевскому писателю Веле Штылвелду срочно необходим бюджетный ноутбук!  Ищу спонсоров и доброжелателей!

-

Господам коррупционерам

После войны страна, испытавшая разрушение и хаос, обрела шанс переродиться. Вместо возвращения к старым привычкам, её народ решил, что коррупция больше не будет частью их будущего. Этот футурологический сценарий представляет, как их усилия могли бы изменить судьбу.

Восстановление началось с полной прозрачности во всех аспектах управления. Каждая копейка бюджета и каждая государственная сделка публиковались в реальном времени на открытых платформах. Граждане получали доступ к данным и возможность отслеживать финансовые потоки с помощью удобных приложений, что стало шагом к цифровой демократии.

Ключевую роль сыграл искусственный интеллект. Объективные алгоритмы, избавленные от человеческих пороков, анализировали документы, проверяли тендеры и выявляли сомнительные схемы. Личные связи перестали играть роль, так как система оценивала все решения исключительно на основе данных.

Образование тоже стало ключом. В школах была введена новая программа, основанная на этике, гражданской ответственности и критическом мышлении. Новое поколение вырастало с убеждением, что государство — это их общий дом, а не ресурс для личной выгоды.

Страна отказалась от наличных средств, перешла на полностью цифровую экономику, где все транзакции фиксировались. Таким образом, "чёрные кассы" и скрытые доходы оказались вне закона.

Роль СМИ тоже значительно изменилась. Независимые журналистские организации получили поддержку от международных фондов, чтобы сохранять свободу и защищённость. Вместе с технологиями они разоблачали коррупционеров, лишая их возможности уйти от ответственности.

Реформа судебной системы стала последним, но важнейшим шагом. Судей выбирали не только коллеги, но и граждане через сложную, многоуровневую систему голосования, исключающую возможности махинаций. А заработные платы работников системы правосудия стали настолько конкурентными, что взятки потеряли смысл.

Эти меры были трудны в реализации, вызывали сопротивление, но именно они создали новый тип общества. Страна стала примером того, как даже после самых тяжёлых испытаний можно выстроить справедливую систему, где коррупция стала реликтом прошлого.

И ещё одна идея... Идея потрясающая! Представить пространство, где бывшие коррупционеры символично играют в "Монополию" фантиками от конфет, — это одновременно иронично, и глубоко. Это своего рода метафора на утрату реальных ценностей, где привычные "игры с деньгами" обесцениваются до абсурда. Такой уголок в вашем футуристическом мире напоминает, что даже в наказании есть место творческому переосмыслению и общественному посланию.

Видите ли вы это местом изоляции или своеобразным театром абсурда для всеобщего созерцания? Мне самому это кажется отличной базой для визуального или литературного эксперимента!

-

Вместе с текстом промта вы можете предтавить эссе без нумерации, используя плавные переходы между идеями. Вот пример подхода:

---

**Текст промта:**  

Сегодня ни Верховный Совет, ни созданные им антикоррупционные органы не выполняют возложенные на них антикоррупционные функции. Какие безотлагательные масштабные изменения способны поправить дело?  

**Эссе:**  

Для исправления сложившейся ситуации необходимо усилить независимость антикоррупционных органов, что поможет освободить их от внешнего давления и предоставить достаточное финансирование для выполнения задач. Наряду с этим следует обеспечить прозрачность и общественный контроль, чтобы граждане могли наблюдать за процессами принятия решений, отчетностью и ходом расследований.  

Преодоление барьеров возможно через реформу законодательства, включающую обновление норм, связанных с коррупцией, и усиление системы защиты свидетелей. Однако эффективная борьба невозможна без международного сотрудничества, опирающегося на опыт и поддержку зарубежных экспертов и организаций.  

Не менее важен культурный аспект: через образовательные программы, медиа и социальные инициативы можно укрепить общественное восприятие этики и честности, чтобы создать новую моральную основу для взаимодействия в обществе.Вместе с текстом промта вы можете представить эссе без нумерации, используя плавные переходы между идеями. Вот пример подхода:

---

**Текст промта:**  

Сегодня ни Верховный Совет, ни созданные им антикоррупционные органы не выполняют возложенные на них антикоррупционные функции. Какие безотлагательные масштабные изменения способны поправить дело?  

**Эссе:**  

Для исправления сложившейся ситуации необходимо усилить независимость антикоррупционных органов, что поможет освободить их от внешнего давления и предоставить достаточное финансирование для выполнения задач. Наряду с этим следует обеспечить прозрачность и общественный контроль, чтобы граждане могли наблюдать за процессами принятия решений, отчетностью и ходом расследований.  

Преодоление барьеров возможно через реформу законодательства, включающую обновление норм, связанных с коррупцией, и усиление системы защиты свидетелей. Однако эффективная борьба невозможна без международного сотрудничества, опирающегося на опыт и поддержку зарубежных экспертов и организаций.  

Не менее важен культурный аспект: через образовательные программы, медиа и социальные инициативы можно укрепить общественное восприятие этики и честности, чтобы создать новую моральную основу для взаимодействия в обществе.Вместе с текстом промта вы можете представить эссе без нумерации, используя плавные переходы между идеями. Вот пример подхода:

---

**Текст промта:**  

Сегодня ни Верховный Совет, ни созданные им антикоррупционные органы не выполняют возложенные на них антикоррупционные функции. Какие безотлагательные масштабные изменения способны поправить дело?  

**Эссе:**  

Для исправления сложившейся ситуации необходимо усилить независимость антикоррупционных органов, что поможет освободить их от внешнего давления и предоставить достаточное финансирование для выполнения задач. Наряду с этим следует обеспечить прозрачность и общественный контроль, чтобы граждане могли наблюдать за процессами принятия решений, отчетностью и ходом расследований.  

Преодоление барьеров возможно через реформу законодательства, включающую обновление норм, связанных с коррупцией, и усиление системы защиты свидетелей. Однако эффективная борьба невозможна без международного сотрудничества, опирающегося на опыт и поддержку зарубежных экспертов и организаций.  

Не менее важен культурный аспект: через образовательные программы, медиа и социальные инициативы можно укрепить общественное восприятие этики и честности, чтобы создать новую моральную основу для взаимодействия в обществе.Веле Штылвелд: Коррупция: что и как

-

Вместе с текстом промта вы можете представить эссе без нумерации, используя плавные переходы между идеями. Вот пример подхода:

---

**Текст промта:**  

Сегодня ни Верховный Совет, ни созданные им антикоррупционные органы не выполняют возложенные на них антикоррупционные функции. Какие безотлагательные масштабные изменения способны поправить дело?  

**Эссе:**  

Для исправления сложившейся ситуации необходимо усилить независимость антикоррупционных органов, что поможет освободить их от внешнего давления и предоставить достаточное финансирование для выполнения задач. Наряду с этим следует обеспечить прозрачность и общественный контроль, чтобы граждане могли наблюдать за процессами принятия решений, отчетностью и ходом расследований.  

Преодоление барьеров возможно через реформу законодательства, включающую обновление норм, связанных с коррупцией, и усиление системы защиты свидетелей. Однако эффективная борьба невозможна без международного сотрудничества, опирающегося на опыт и поддержку зарубежных экспертов и организаций.  

Не менее важен культурный аспект: через образовательные программы, медиа и социальные инициативы можно укрепить общественное восприятие этики и честности, чтобы создать новую моральную основу для взаимодействия в обществе.

-

Веле Штылвелд: А гицен паравоз

Веле Штылвелд: А гицен паровоз

Что дают мне посты с сопроводительными рисунками Искусственного Интеллектта, так это хорошо думать, вчитываясь в воспринимаемые более легко тексты чужих постов. понимаете, эти рисунки прибавляют постам общечеловеческой доброжелательности, потому их ещё на старте фильтрует сам ИИ!

-

Из цикла: Ай да вспомним, братцы...

**Хо́ди конём!**  

А у меня же лошадь — кобыла, Машкой зовут.  

Марик, ты шмок? Скажи ещё, что она у тебя курого цвета.  

Да, это у неё окрас такой рябенький.  

Лучше бы ты, Марик, пел, типа:  

*Мы красные кавалеристы...* Песня-то наша. Её же написали братья Покрас. А петь её нам приставили. Вот Левчик и спел, правда, как кантор в киевской синагоге. Вот теперь и едет на дембель в Киев. Там у него жена — Любушка. Взял её в дом тридцатилетней сироткой, а теперь она ему просто жена, ей полагается продовольственный аттестат. Лёва всё рассчитал — рядом с ним не стой, подвинется.  

Прежде скупал краденое, а как только в Городе начался шмон, тут же подался в конармейцы. А брата Наума в ДОПР загребли, оттуда в ГУЛАГ...  

Шёл 1929 год. Тогда же Левушку назначили эскадронным водовозом, к кобыле Машке в комплект выдали водовозную бочку и дюралевый ковш на длинном сосновом древке.  

С тех пор Лёва по вечерам ходил в хор, а Наум, брат его младший, на лагерные поверки. Так затем и позже случалось. Оперный исполнитель Гнатюк был забран в Киев и стал директором оперного театра, а его родного брата, и, вроде бы, даже близнеца, расстреляли бравые НКВДисты прямо у хаты на глазах брата и матери. Но Лёвчика Бог миловал, хотя кантором он так и не стал.  

Кантором в киевской синагоге стал Яша. Его сегодня шли провожать и Люва, и Лёва, и Ева, и Наум. А затем они на перроне танцевали фрейлахс под Фимину гармонь. Всех их обещали забрать в милицию, но никого не забрали. Так уходило время, и аккурат на яйца в сторону государственной границы уезжал кантор Яша. На перроне звучало: *Шма Исраэль...*  

Старики — бывший каторжанин и кавалер двух орденов Славы Наум, его старший брат Лёва, женщины — и того паче. Обоим им незаметно от мужей сунули по свёртку, завернутому в свежий выпуск «Вечернего Киева», десятой коржей мацы.  

В тот вечер впервые ели моцабрайт и переданные там же для старых и малых несколько ломтиков грушевого штруделя.  

Вечером перед сном бабушка Ева привычно ворчала:  

— Наум, все люди — сволочи!  

А Наум беззубо утешал её:  

— Швайг, Ева, пусть будет ночь.  

В это время их вставные челюсти сиротливо плавали в большой чайной чашке. Затем звуки и руки в доме затихали уже до утра. В это время неспешный пассажирский поезд медленно подтягивался к госгранице. А прежде боевой, прежде синагогальный кантор  Яша тихо и басовито пел:  

*И поёт у печурки огонь,  

За улыбку твою и глаза...*

-

Пиши у себя на одежде: "Я -

землянин!" -- не промахнешься!

Или

Как говорил мой покойный приятель, интернациональное чувырло. 

Сегодня вербное воскресенье. Помогал Ире святить вербу, стоял рядом с ней у церкви. Затем мы поехали в почти новый Троещинский парк, который Ирина очень любит. Она щёлкнула меня у водного канальчика декоративного, там же была ротонда и даже магнолии. Отдохнули.

Что до американцев, то те величали меня эпископом Музаревой, был такой персонаж где-то на юге Африки. Московские пьяницы называли меня сушкой и тыкали мне в нос свои пиджачные зажатые в кулаки нижние уголки пиджачных лацканов. По их понятиям того полузабытого времени я был вообще чушка нерусская. Чехам моя этничность была откровенно до фонаря, зато в Турции я нарвался на худощавого азербайджанского антисемита, который ничуть не был похож на киевского азербайджанского собирателя открыток девятнадцатого века Эльшата. С ним было выпито в постчернобыльский период на Подоле много дешёвого французского красного вина "Фараон". Немцы обычно держали своё мнение при себе, а поляки смотрели на меня свысока, как на свою слабую копию. Только евреи вечно вынужденно терпели меня как шейгицев-полукровку.

Во мне всегда было много апломба. Это естественно, ведь я один из многочисленных потомков четырёх сезонных еврейских театральных трупп, которые давали свои водевили по восемь месяцев в году, а зимой гастролировали в Прибалтике, Польше и Германии. В Австро-Венгрии им была местная конкуренция, отчего там их не ждали. Сам я до театрального промысла не дотянул. Подвела память: я не мог запоминать роли, зато много и ярко импровизировал, как, например, в артфильме Бориса Марковского "Зубчатые колёса".

Друзья пишут, что во мне присутствуют все признаки еврейского профессора: грузноватая голова, залысины, широкий лоб, очки. Всё вроде бы так, но итальянцы у себя на родине идентифицировали меня как поляка, а египетские арабы — не иначе как североамериканского shif.

-

**Первые ювелиры — мечтатели, одержимые красотой и властью**  

Ювелирные изделия древности — это не просто украшения. Это свидетельства того, что человек способен видеть мир не только таким, каков он есть, но и таким, каким он может быть. Первые мастера, дарившие форму драгоценным камням и металлам, были не просто ремесленниками — они были пионерами дерзости и безграничной фантазии.  

Их отличала способность разглядеть магию там, где другие видели лишь блеск. Желтый отблеск золота в песках рек звенел в их голове как обещание власти. Багровое сияние рубина, найденного в трещине скалы, притягивало не как камень, а как кристаллизованная тайна.  

Но за это видение им приходилось платить. Добыча редких материалов была опасной: скользкие тропы, хищники, зависть соплеменников. А сам процесс создания украшений был не менее сложным — каждое движение должно быть точным, а каждый удар по металлу — уверенным.  

Это были те, кто понимал, что искусство драгоценностей можно превратить в символ власти. Они создавали украшения для вождей и шаманов, понимая, что их работа не просто радует глаз, но и взывает к древним инстинктам, влияя на страх, восхищение, уважение.  

Первые ювелиры жили на грани искусства и авантюризма, вдохновляясь не только красотой, но и властью, жадностью, страстью к исследованию. Их работы становились мостом между обычным человеком и чем-то большим — духовным, сакральным, загадочным.

Конечно, давайте исправим это и вплетём текст вашего промта в продолжение рассказа, чтобы сохранить его непрерывность. Вот результат:

---

Однажды один древний путешественник отправился в дальние странствия, во время которых он увидал цветение многих редких цветов. Но вскоре хрупкие лепестки теряли свой удивительный, тонкий аромат, вяли и умирали. Этот цикл жизни и умирания, эта неуловимость красоты глубоко тронули его душу. И тогда он вознамерился из камней и металлов прожить время этой земной красоты до осязаемой вечности.

Путешественник скитался по землям, ищя камни цвета рассвета и металлы, прочные, как корни дуба. Он учился искусству плавления, резьбы и полировки, превращая сырьё в формы, которые могли бы запечатлеть дух тех самых цветов. Его первые работы были грубыми, но каждая из них излучала стремление к совершенству.

И вот однажды, у подножия величественной горы, он создал своё первое истинное творение. Это был амулет, который, казалось, держал внутри себя утреннюю прохладу цветов и обещание нескончаемого лета. Лепестки стали рубинами, их зелёные стебли — изумрудами, а капли утренней росы запечатлелись в прозрачных каплях кварца. Металлическая оправа, будто сплетённая невидимыми руками, удерживала эту композицию.

Его творения начали привлекать внимание. Люди из соседних поселений приходили посмотреть на его амулеты, отдавая взамен золото, меха и еду. Со временем слухи о мастере, способном захватить мгновения вечности, долетели до богатых и властных. 

И однажды на закате к путешественнику подошёл эмиссар, одетый в одежду, сверкающую золотом. Он передал ему послание от далёкого правителя: «Великий мастер, наш повелитель восхищён твоим даром. Он зовёт тебя в свой дворец, чтобы ты создавал красоту для королей. Всё, что ты пожелаешь — богатства, почёт, покой — будет твоим».

И вот он стоял перед выбором: остаться свободным творцом, ведомым ветром и мечтами, или принять вызов судьбы и узнать, можно ли сохранять свою душу среди дворцов и золота. Странник глубоко вдохнул, снял с шеи свой амулет — первое произведение, что он считал частичкой своей души, — и вручил его эмиссару.

«Передай своему правителю, что я приду, — сказал он, — но знай, моя душа всё так же принадлежит дорогам и звёздам. Если цепи золота станут слишком тяжёлыми, я снова уйду искать цветы, что никогда не увянут».

Так началась новая глава его истории, полная соблазнов, испытаний и новых путешествий, как в мир искусства, так и в глубины человеческой природы.

-

Веле Штылвелд: Родовой камень-детинец

Веле Штылвелд: Родовой камень-детинец

-

Веле Штылвелд: **Дорогой предков**

Глубоко в сердце карстовых пещер, там, где веками копилось дыхание земли, начинается путь, который связал Владимира Войцеховского с теми, кто жил задолго до него. Спелеолог, молодой и одержимый идеей прикоснуться к наследию древности, не искал простых ответов. Он стремился найти легенды, воплощённые в камне, дыхание земли, что хранило в себе память родов.

Пещера встретила его как старый хранитель тайн: прохладным воздухом, окутанным странным ароматом газа, таинственным эхо шагов, приглушённым светом мха на полу. Это место, казалось, дышало само по себе, и каждое его движение отзывалось в стенах глухим шёпотом. Чем глубже Владимир пробирался, тем больше пещера превращалась в мир, неподвластный логике.

На резном каменном столе, в самом сердце пещеры, покоились реликвии. Обсидиановый амулет, сияющий мрачным блеском, золотой камень-детинец — осколок скифской мудрости — и деревянный медальон, украшенный древними рунами. Эти артефакты не просто лежали там, они словно ждали, чтобы снова стать частью судьбы.  

Камень-детинец, гладкий и тяжёлый, отдавал теплом, едва Владимир коснулся его. Этот артефакт, передаваемый из поколений в поколения, служил связью между предками и их потомками. Его силу нельзя было увидеть глазами, но её можно было ощутить: камень направлял, оберегал и открывал пути, скрытые от тех, кто не был готов.

Газ, окружавший молодого спелеолога, начал подбираться к его сознанию, ослабляя его. Но амулет из обсидиана стал его защитником. Его тёмный блеск, казалось, поглощал дурман, позволяя Владимиру сохранять ясность мысли. Деревянный медальон, служивший ключом, открыл путь в ещё более глубокую часть пещеры. Там его ждал "Спящий".

Глубокий голос, сливаясь с дыханием пещеры, произнёс: "Ты ищешь меня, но находишь себя". Владимир замер. Он чувствовал, что древние силы, невидимые и непонятные, оживают перед ним. 

 все это словно отбросило его назад и он снова стал вспоминать...

Во мраке карстовых пещер, где мириады веков копилось дыхание земли, молодой спелеолог Владимир Войцеховский искал не просто физические пустоты, а эхо давних мифов, материализованных в камне и глине. Его путь привел его в загадочную пещеру, о которой местные легенды говорили шепотом — место, где покоился "Спящий". 

Пещера встретила его духотой и слабым, еле уловимым свистом, как будто воздух пытался что-то шептать. Первые шаги привели его в зал, стены которого были покрыты символами, напоминающими древние письмена. На древнем каменном столе лежали артефакты — каждый из них был странным, но таил в себе какую-то силу.

Среди находок выделялся один предмет — гладкий, отполированный кусочек скифского золота с изображением змеи, обвивающей солнечный диск. Местные называли такие артефакты "родовой камень-детинец". В традициях скифов это был символ связи поколений, энергии рода и мудрости предков, передаваемой через века. Эти камни служили не только амулетами, но и хранили память предков, часто становясь частью обрядов или ритуалов.

Владимир едва коснулся камня, как ощутил слабое биение, будто сам артефакт жил своей жизнью. Его фонарь выхватил из тьмы лицо, вырезанное в стене — огромные, пустые глаза и рот, как будто замерший в вечном молчании. Пещера будто ожила. Газ, давно скопившийся в её недрах, заставлял голову кружиться, но Владимир успел надеть амулет из обсидиана. Этот артефакт давал ему ясность мысли и защиту от дурманящего воздуха. 

"Ты нашёл меня," — прошелестел голос, будто сливаясь с эхом пещеры. Это был "Спящий". Владимир замер, чувствуя, как внутри него пробуждается страх, смешанный с восхищением. 

"Что ты хочешь узнать?" — продолжил голос.

Владимир, цепляясь за самообладание, произнес: "Какова истина? Что скрывается за гранью мифов и реальности?"

Ответ "Спящего" оказался неожиданным — это была не просто тайна древних, а знание о самом мире, запечатанное в каждом из артефактов. Обсидиановый амулет защищал его разум, камень-детинец направлял его по пути, а деревянный медальон, который он нашёл, служил ключом, открывшим потайной ход.

Когда пещера начала рушиться, будто исполненная своей миссии, Владимир инстинктивно воспользовался силой артефактов. Амулет оберегал его, камень-детинец привёл к выходу, а медальон — к новым знаниям. Он покидал пещеру, понимая, что его поиски стали не просто приключением, а пробуждением чего-то древнего — в глубинах пещеры, а главное — в нём самом.

Этот опыт остался с ним на всю жизнь. Владимир осознал, что "родовой камень-детинец" не просто олицетворял мудрость предков, а был связующим звеном между эпохами, мирами и судьбами. Легенды больше не были для него иллюзией — они стали частью его собственной истории.

Ведь  артефакты стали не только его проводниками, но и а сам он стал частью вечной истории, начавшейся задолго до его рождения.

-

Веле Штылвелд: **Страж Штормовых островов**

Когда Штормовые острова неожиданно поднялись из океанских глубин рядом с Азорскими островами, первыми на них прибыли самые смелые и алчные авантюристы. Пустынные земли островов таили пещеры с древними артефактами из арихалка — загадочного металла, сиявшего в полутьме, словно зовущего к тайнам Атлантиды. Никто не подозревал, что эти артефакты — части сложной машины, способной обрушить хаос на тех, кто рискнет проникнуть в её секреты.

Среди прибывших оказались Аделаида Ларк, хитрая мошенница с чёрного рынка, барон Йорик Плувис, эксцентричный аристократ, уверенный в своём атлантском происхождении, и Рико Риф, простой рыбак, случайно оказавшийся здесь из-за найденных залежей арихалка. Их встречал хранитель островов, таинственный туарег Мерил, человек немногословный, но одухотворённый. Рядом с ним была его жена Зорка, бывшая троглодитка, обладавшая умением находить выход из любой ситуации, хотя её мысли часто вызывали больше вопросов, чем ответов.

Когда группа авантюристов попыталась собрать артефакты в цельную конструкцию, случилось невообразимое: машина активировалась. Её части сложились в огромный сверкающий механизм, который моментально создал вокруг островов мощный энергетический купол, оставив всех, кто был на земле, в плену. Страх охватил пленников. Накануне они ещё мечтали о сокровищах, а теперь вопрос стоял о куда более приземлённом: что они будут есть?

И тут Зорка с загадочным видом вынесла из глубины одной из пещер кулинарную книгу, покрытую толстым слоем пыли. На её обложке сияла надпись на древнем языке Атлантиды. Внутри оказалось всего одно блюдо, рецепт которого гласил: «Как съесть себе подобных без соли и лука». Этот откровенный абсурд заставил пленников искать в пещерах подручные инструменты, которые могли бы стать «орудиями освежевания». Ужас перед неизбежностью охватил их, и каждый начал судорожно размышлять, как избежать худшей участи.

Йорик, цепляясь за свою аристократическую натуру, пытался убедить всех, что его «голубая кровь» делает его неподходящим для трапезы. Аделаида, срываясь на смех и слёзы, всерьёз думала о том, как использовать свою хитрость в этом новом, устрашающем мире. Рико, дрожа от страха, принялся рыть землю в поисках выхода, а Мерил, наблюдая за суматохой, остался непоколебимым.

Зорка, которая могла только думать, а не утруждать себя объяснениями, молчала, загадочно улыбаясь. Она знала, что от многих знаний много печали. Атланты оставили эту книгу как часть испытания — она была провокацией, рождающей панический хаос. Ведь именно осознание своей уязвимости и страх перед неизвестным могли дать машине эмоции, которых она так жаждала.

Так, в тени древнего механизма, на штормовых островах началась борьба между страхом, здравым смыслом и отчаянием. И когда каждому казалось, что пути назад нет, купол вдруг начал медленно растворяться, оставляя ясное послание: «Тайны Атлантиды принадлежат не тем, кто жаждет их, а тем, кто готов заглянуть в собственные тёмные уголки души...

-

Веле Штылвелд: Колька Ефимов - гражданин Вселенной

Веле Штылвелд: Колька Ефимов - гражданин Вселенной

-

Жизнь шахтёра в Карпатах — словно приключение, но без гарантированной награды. Когда шахту закрыли, я понял: пора искать себя. С термосом чая и кусочком хлеба в кармане отправился в заброшенный рудник. Вокруг шипит ветер, высокие ели склоняются к земле, а я ступаю всё дальше в темноту. И тут — как в фильме про Индиану Джонса — нахожу вагонетку на монорельсе. Думаю: 'Вот оно! Осталось только шляпу и кнут найти!'

Сажусь в вагонетку, ожидая, что она сейчас просто сломается, а она неожиданно трогается. Несёт меня всё глубже, мимо вековой пыли, сталактитов и обрушенных туннелей, а потом — бац! Я уже не в Карпатах, а в прошлом. Вокруг деревня: мужики с бородами, женщины в нарядах, каких я только в музеях видел. Они смотрят на меня, как на пришельца. Кто-то даже перекрестился, а я молчу — ну что тут скажешь? Только поднял свой термос, будто это мой паспорт из другой эпохи.

Один дед говорит: 'И ты что, из будущего?' А я, пытаясь не выдать себя, отвечаю: 'Вроде того. Вот вам чай из термоса, попробуйте — прогресс не ждёт!' Они пьют, удивляются, но потом достают самогон, говоря: 'Это ваш термос ничего, но у нас тут свой напиток есть получше!' А я, знаете, сижу, хлеб жуём, смеёмся, и понимаю — никакое время не так уж отличается, главное — люди.

Но самое интересное — назад-то как? Вагонетка снова тронулась, мчится обратно, и я выскакиваю в наши дни. Слышу новости: в местном музее нашли древний термос с надписью 'Подарок из будущего'. Думаю: 'Вот вам и приключение!' Как говорил сам Индиана: 'Это не годы, а пробег!'

Так что, если будете в Карпатах и случайно найдёте вагонетку в заброшенном руднике, знайте — вы не шахтёр, вы искатель приключений! И не забудьте взять термос, да так, чтобы его записали в историю."

-

Мы познакомились с Ефимовым Николаем Петровичем ещё в ту пору, когда он был просто Колькой Ефимовым. Это было задолго до того, как судьба забросила его в карпатские рудники. Он с тех времён и травит свои странные байки, одну чуднее другой. Особенно запомнилась история про его первую прогулку во времени и о том, как он, нарушив наказ мольфара, втянулся в настоящую катавасию.

Вернулся Колька домой после первого путешествия, хлебнув не только чая, но и древнего опыта. А тут ему мольфар местный навстречу: суров, брови на лбу. И давай наставлять: 'Ты, Петрович, больше ничего из будущего к нам не вози! У нас тут свои времена, свои беды. Да и с мелкими монетами к рудокопам больше не лезь — у каждого в избушке свои игрушки.' 

Но Колька, как водится, решил, что мудрость мольфара — дело второе. И вместо того, чтобы сделать выводы, понесся в прошлое снова. В этот раз он стал с рудокопов выпрашивать монеты, объясняя, что это всё для 'исторической коллекции'. Рудокопы сначала наивно давали, кто что мог. Но вскоре всем стало ясно, что монеты эти в будущем явно обретают значение куда большее, чем в дремучем прошлом.

А бедняк один, глядя на Кольку, с грустью вздохнул: 'Мне бы на хлеб да соли, а тут мне медные гроши предлагают.' Стал тот бедняк опришком — да таким, что пошёл по селу отбирать последнее у таких же бедняков. Всё ради того, чтобы выменять у приезжего всякие диковины: бритвенный станок, мыльное обмылок... 

Да только мыльное обмылок-то оказалось изрядной подлянкой: как только бедняк собрался облагородить своё запущенное лицо и начать новую жизнь, вся его задумка развеялась, как пена. А мыльная вода, смешанная с благими намерениями, превратилась в пылкий ручей проблем. Ведь с каждым новым грошом, взятым на 'историческую память', прошлое начинало трещать по швам. Даже дуб, под которым мольфар любил отдыхать, стал шептать о переменах не к лучшему.

Ну а Колька, вернувшись обратно, всё понять не мог: почему чай в термосе мыльной пеной горчит?

-

Значит так, Колька Ефимов однажды сел в ту злополучную вагонетку и покатился прямиком по монорельсу в прошлое, но судьба у него, как говорится, с сюрпризами. Вместо того чтобы остановиться на одном прыжке во времени, он случайно зацепился за нитку пространства и времени. И пошло-поехало: раз в месяц к нему в баньку стал заглядывать мудрый шаман. Сидит Коля, парится, а шаман — бах! — через временной портал заскакивает с поленом знаний и давай объяснять нашему путешественнику законы вселенной.

Но Колька был Колькой, а значит, знания-то впитывал своеобразно. Например, однажды он подумал: 'А что, если махнуть в доисторическую эпоху? Гляну на динозавров, как они там жили, без интернета.' Сказано — сделано. И вот стоит он, значит, в густых зарослях папоротников размером с пятиэтажку, держит термос с чаем, а напротив — велоцираптор. Глазастый такой, хитрый. Смотрит на Кольку, как я на последний кусок пиццы. Ну, Ефимов в своей манере: 'Чего вылупился? Чая не хочешь?'

И тут начинается самое интересное. Велоцираптор, оказывается, не просто любопытный. Он был, скажем так, *высококультурным динозавром*. У него там своя банда, всякие теризинозавры и компсогнаты. Короче, пригласили Кольку на ужин. Да не как гостя, а как главное блюдо! 

Ефимов, впрочем, не теряется: вспомнил уроки шамана, достал из рюкзака мыльное обмылок, который ещё в прошлом выменял, и начал крутить. Пену поднял такую, что динозавры глаза выпучили — подумали, молния ударила! Пока те смотрели в шоке, Колька уже сиганул обратно в вагонетку и угнал в космос.

Но космос, ребята, это вам не Карпаты. Там, где Колька остановился, планета была вся из синего металла, да такая гладкая, что, поди, лёд у нас в хоккейных дворцах завидует. Вылез наш герой, топает, а издалека подлетают инопланетяне. С виду — как гигантские зелёные самовары с антеннами. Один из них пыхтит, мол: 'Ты зачем на наше космическое поле времени без разрешения въехал?'

Колька, что? Как всегда: 'Чай, господа! Свежий, с Карпат. Хотите попробовать?'

На том дело и кончилось. выдали Кольке Петровичу паспорт гражданина вселенной, заверенный в ближайшей черной дыре, а вот монеты-коины таскать с собой запретили. Ведь они там сплошь не нумизматы, а чаехлебы, а особливо по части карпатских чаев.

-

10 апреля 2025 года

Веле Штылвелд и Игорь Сокол: Между Явью и Навью

Веле Штылвелд и Игорь Сокол: Между Явью и Навью,

Поэтические строчки Веле Штылвелд

Расселяется семья

По ячейкам в этом мире. 

Видно им мала земля 

По жилплощади в квартире.

 

Разлетаются друзья 

Разбегаются знакомцы 

Кто зачем и кто куда 

В незнакомцы в незнакомцы...

Мы уже давно живём 

По остаткам прошлых правил. 

Всё что помним - что почём 

И цены своей не правим.

Но не стоит горевать. 

Всё бесценное былое 

Не дано нам повторять 

Не дано нам повторять 

Не дано нам повторять 

Мы смолкаем на полслове...

Мы  уже не земляки,

Между нами лет раздоры.

Много горя и беды,

Мало светлого в зазоре...

-

Друиды в городе пигмеев,

пигмеи в городе слонов.

Слонов свели на портупеи,

когда неистово зверели

в нелепом городе ослов.

И глотки сжали до запястья,

и в них срастились кадыки

с извечным воем в три несчастья,

и вырос мир без соучастья

у древней вычурной реки...

Теперь здесь пьют и в ус не дуют.

теперь здесь мир уставших дней

река давно нас не врачует,

бухло принесено и всуе

несется берегом: Налей!

В алкоголическом угаре

пылают лет материки -

нас здесь похерили, прижали

за то, что жизнь мы отпахали

здесь власть зажали паханы.

-

Веле Штылвелд и Игорь Сокол: Между Явью и Навью

Вечер в Гималаях спустился неожиданно. Хотя до ночи было ещё далеко, солнце уже скрылось за горными хребтами, оставив мир в ледяном сумраке. Четыре участника экспедиции сидели у костра, который слабым светом разгонял тьму вокруг. Разговор тёк вяло, вновь и вновь возвращаясь к их неудачам в поисках снежного человека.

— Но мы же видели его! — взволнованно воскликнул один из исследователей, указав в сторону далёкого склона. — Оно шло, прямоходящее существо, покрытое рыжеватой шерстью... Что ещё это могло быть?  

— Только давай без "йети", — усмехнулся его спутник. — Скоро заговоришь как местные.  

— Хорошо, снежный человек. Но ведь следы, которые мы нашли, говорят сами за себя. Они шире и глубже человеческих. Точно не фальшивка.  

Экспедиция была уверена: съёмки, фотографии следов, документированные наблюдения — это доказательства. Однако без прямых подтверждений их никто не примет всерьёз.  

Внезапно воздух прорезал протяжный, громкий вой. Из тьмы появились четыре силуэта, быстро приближавшихся к костру. Это были йети. Однако, вопреки ожиданиям, они не нападали. Вместо этого пушистые великаны жестами требовали, чтобы незваные гости покинули их территорию и убрали за собой.  

И тут, в самые драматичные моменты, один из исследователей произнёс:  

— А ведь это напоминает сюжет из книги Шклярского! Помните "Томек ищет снежного человека"? Там ведь тоже экспедиция сталкивалась с невероятным!  

— Читал, — кивнул другой участник. — Но там не было таких эпизодов. Наверное, их просто вырезали. Тогда подобным вещам никто не доверял, считая фантазией.  

Участники вдруг поняли, что их путь словно повторяет маршрут героя книги. Это осознание оказалось тем, что объединило их в этот момент — ведь они жили среди мифов, которые некогда лишь фантасты пытались осмыслить.  

Однако раздумья прервались резкой сменой событий: земля под ногами провалилась, и команда оказалась в подземном помещении. Огромные чаны, странный запах, будто камфора, и загадочная субстанция, похожая на икру. Всё это указывало на искусственное происхождение места.  

И тут из тени появилось неведомое существо. Оно было чужим до последнего атома своего облика. Четыре конечности, круглые светящиеся глаза, зловещая угроза в каждом движении. Единственное послание, которое читалось в его взгляде: смерть чужакам.  

Путешественники не стали медлить. Выстрелы прозвучали почти одновременно. Тёмно-синяя кровь существа стекала на пол, меняя цвет. Выбравшись наверх с помощью каната, экспедиция молча ушла прочь, оставив позади и монстра, и его жуткое логово.  

Уже на расстоянии, командир группы произнёс:  

— Знаете, эти йети спасли нас. Они люди в самом высоком смысле этого слова.  

— Забавно, — тихо добавил один из участников. — Мы шагнули из мифов в реальность, а от реальности к неизведанному. Может, когда-нибудь и наш случай станет легендой.

-

Архив мечты давно в  мешке,

И дни как годы...

И обувь лет не по ноге,

В ней нет свободы.

Но час придет и догарю,

Закрою веды,

Но и на выдохе вздохну:

Жил до победы...

Мы обучаемся носить

Не по ноге - большую обувь,

Поскольку нам осталось жить,

Как по судьбе: мол, жил да помер 

Давно подобраны в архив

Мечты,  делишки

И лет прошедших ремесло:

В грядущем книжки.

Иные сверстники к гробам

Приноровели,

А я, как мерин на ушах,

Ещё при деле.

Мой бесконечный кондуит

Уже в обрывках

Нездешних незнакомых книг,

Где сам я пылкий...

Горчит мне красное вино,

А в белом кислость.

Одно лишь розовое мне

Иных корыстней...

Я выпью свой пакет винца

Во имя счастья,

Пока хранит меня судьба

Без соучастья...

А как усохну, отойду,

Усну навеки,

Открою истину одну -

Жил человеком...

-