Веле Штылвелд: Зов Марса

Веле Штылвелд: Зов Марса

-

К чему нас готовит извечный зов Марса  или что нас ожидает завтра

Когда человечество впервые обнаружило следы древних порталов, скрытых в глубинах Атлантики, это стало не просто археологической сенсацией — это стало откровением. Порталы, покрытые кораллами и временем, хранили в себе не только технологию, но и память о тех, кто уже однажды покинул Землю. Коловороты — устройства, способные пробуривать ткань пространства, — были активированы вновь. Их задача была проста: собрать образцы марсианской пыли, зафиксировать временные аномалии и вернуться обратно, не нарушив хрупкий баланс между мирами. Но за каждым таким экспериментом стояла надежда: повторить путь предков, восстановить утерянную связь с Красной планетой.

Пока учёные спорили о природе этих артефактов, в отдалённых уголках планеты — в Андах, на Памире, в ледяных пустынях Антарктиды — начались работы по восстановлению других врат. Эти порталы, словно застывшие в ожидании, хранили в себе энергию, которую Земля, казалось, вновь готова была пробудить. Каждый новый запуск коловорота приближал момент, когда первый человек за тысячелетия вновь ступит на Марс не в скафандре, а в лёгкой одежде, как в былые времена, когда атмосфера планеты ещё дышала жизнью.

Но Марс, несмотря на свою древнюю связь с Землёй, оказался не тем, кто готов был принять человечество с распростёртыми объятиями. Его пыльные равнины, застывшие каньоны и ледяные шапки не могли удовлетворить растущие амбиции нового человечества. Люди, привыкшие к комфорту, к мгновенной связи, к бесконечному потреблению, быстро поняли: Марс — лишь перевалочный пункт. Он — воспоминание, а не будущее. И тогда взгляды обратились дальше — к звёздам, к трекам и просекам, проложенным в ткань космоса ещё до появления первых слов.

Станции на орбите Юпитера, кластеры на спутниках Сатурна, первые прыжки через световые тоннели — всё это стало реальностью. Порталы, некогда считавшиеся мифом, стали повседневностью. Люди вновь обрели способность мечтать, но теперь их мечты не ограничивались ближайшими планетами. Они стремились к центру галактики, к мирам, где законы физики гнулись под напором воли, где время текло вспять, где сама мысль могла создавать материи. И в этом стремлении было не бегство, а возвращение — к себе, к истокам, к звёздной пыли, из которой мы все произошли.

И всё же, несмотря на этот космический размах, зов Марса не утихал. Он звучал в снах детей, в песнях стариков, в шорохе антарктических ветров. Он напоминал: прежде чем идти дальше, нужно вспомнить, откуда ты пришёл. И, быть может, однажды, когда порталы вновь раскроются, и Земля сделает свой очередной кульбит, мы не просто переселимся на другую планету. Мы вернём себе утраченную гармонию — с собой, с природой, с Вселенной. И тогда завтрашний день станет не просто продолжением сегодняшнего, а началом новой эры. Эры, где мечты — это уже не роскошь, а необходимость.к чему нас готовит извечный зов Марса?

-

Зов Марса, или что нас ожидает завтра

Когда человечество впервые обнаружило следы древних п-орталов, скрытых в глубинах Атлантики, это стало не просто археологической сенсацией — это стало откровением. Порталы, покрытые кораллами и временем, хранили в себе не только технологию, но и память о тех, кто уже однажды покинул Землю. Коловороты — устройства, способные пробуривать ткань пространства, — были активированы вновь. Их задача была проста: собрать образцы марсианской пыли, зафиксировать временные аномалии и вернуться обратно, не нарушив хрупкий баланс между мирами. Но за каждым таким экспериментом стояла надежда: повторить путь предков, восстановить утерянную связь с Красной планетой.

Пока учёные спорили о природе этих артефактов, в отдалённых уголках планеты — в Андах, на Памире, в ледяных пустынях Антарктиды — начались работы по восстановлению других врат. Эти порталы, словно застывшие в ожидании, хранили в себе энергию, которую Земля, казалось, вновь готова была пробудить. Каждый новый запуск коловорота приближал момент, когда первый человек за тысячелетия вновь ступит на Марс не в скафандре, а в лёгкой одежде, как в былые времена, когда атмосфера планеты ещё дышала жизнью.

Но Марс, несмотря на свою древнюю связь с Землёй, оказался не тем, кто готов был принять человечество с распростёртыми объятиями. Его пыльные равнины, застывшие каньоны и ледяные шапки не могли удовлетворить растущие амбиции нового человечества. Люди, привыкшие к комфорту, к мгновенной связи, к бесконечному потреблению, быстро поняли: Марс — лишь перевалочный пункт. Он — воспоминание, а не будущее. И тогда взгляды обратились дальше — к звёздам, к трекам и просекам, проложенным в ткань космоса ещё до появления первых слов.

Станции на орбите Юпитера, кластеры на спутниках Сатурна, первые прыжки через световые тоннели — всё это стало реальностью. Порталы, некогда считавшиеся мифом, стали повседневностью. Люди вновь обрели способность мечтать, но теперь их мечты не ограничивались ближайшими планетами. Они стремились к центру галактики, к мирам, где законы физики гнулись под напором воли, где время текло вспять, где сама мысль могла создавать материи. И в этом стремлении было не бегство, а возвращение — к себе, к истокам, к звёздной пыли, из которой мы все произошли.

И всё же, несмотря на этот космический размах, зов Марса не утихал. Он звучал в снах детей, в песнях стариков, в шорохе антарктических ветров. Он напоминал: прежде чем идти дальше, нужно вспомнить, откуда ты пришёл. И, быть может, однажды, когда порталы вновь раскроются, и Земля сделает свой очередной кульбит, мы не просто переселимся на другую планету. Мы вернём себе утраченную гармонию — с собой, с природой, с Вселенной. И тогда завтрашний день станет не просто продолжением сегодняшнего, а началом новой эры. Эры, где мечты — это уже не роскошь, а необходимость.

-

Марсианская сага: хроники раздолбая Василия

Когда Василия выкинуло на Марс через антарктические врата, он приземлился лицом в красный песок, а в руке у него, как ни странно, осталась алюминиевая фляга с надписью «Гагарин бы понял». Он поднялся, отряхнулся, огляделся и пробормотал:

— Ну, наливай…

Но наливать было некому. Вокруг — только багровые дюны, редкие обломки старых марсианских станций и вдалеке — клубы пыли, поднимаемые когтями и лапами. Василий прищурился: вдалеке шла битва. Насекомые, гепарды, какие-то чешуйчатые твари — всё смешалось в кроваво-песчаном месиве.

— Ну и чёрт вас дери… — сказал он и достал из рюкзака инструкцию по ремонту звёздных врат. Она была на 800 страниц, из которых 799 были на языке цивилизации Т’К’Раа, а последняя — на латыни. Василий вздохнул, вырвал последнюю страницу, свернул в трубочку и закурил. Бумага горела плохо, но хоть как-то согревала.

На третий день скитаний по пустыне Василий наткнулся на гепарда. Тот сидел на камне и читал «Философию войны» Сунь Цзы. Увидев человека, гепард не напал, а вежливо кивнул.

— Ты кто? — спросил Василий.

— Надзиратель-архивариус. Зовут меня Шаар. Ты, я полагаю, ремонтник?

— Ну, типа того. А ты, я погляжу, не из простых кошаков.

— Я окончил Университет Пандоры по программе «Этика и управление хаосом». Сейчас веду хронику боёв на Арене. Хочешь посмотреть?

И Василий захотел.

Арена была гигантской чашей, выдолбленной в кратере. Там шли бои между полками насекомых: муравьи против богомолов, тараканы против ос, а иногда и все против всех. Гепарды сидели на трибунах, делали ставки, вели трансляции в подпространство.

Но Василий заметил странность: каждый раз, когда один из видов побеждал, он начинал стремительно мутировать, становясь всё более агрессивным и… разумным. Это был баг в системе дриблинга: временная пружина не просто заела — она начала ускорять эволюцию.

— Если так пойдёт дальше, — сказал Шаар, — через месяц у нас тут будет Империя Инцексоидов. А потом — вторжение на Землю.

— Ну, наливай… — снова сказал Василий, но на этот раз с тревогой.

Василий нашёл врата. Они были наполовину закопаны в песок, покрыты паутиной и жужжанием. Внутри копошились насекомые, обустроившие там ульи. Василий достал гаечный ключ, потом — флягу, потом снова ключ. Он не знал, что делает, но делал это с душой.

Он ударил по корпусу врат. Они зажужжали. Он пнул их — они заискрились. Он вылил на них остатки спирта — и они вспыхнули, загудели и… открылись.

Из врат вырвался поток воздуха, света и… пингвинов. Антарктида, как оказалось, тоже не осталась в стороне от дриблинга.

-

Пингвины, оказавшись на Марсе, мгновенно начали поедать насекомых. Их клювы оказались смертельным оружием, а холодная кровь — иммунитетом к марсианским мутациям. Гепарды, в восторге от нового шоу, начали тренировать пингвинов, создавая из них элитные отряды.

Василий, тем временем, наконец-то нашёл нужный переключатель. Он был под крышкой с надписью «НЕ ТРОГАТЬ». Василий, конечно, тронул.

Врата закрылись. Дриблинг прекратился. Насекомые исчезли. Пингвины остались. Гепарды открыли школу боевых искусств. А Василий… Василий остался на Марсе, открыл бар под названием «Ну, наливай» и стал первым человеком, получившим гражданство у гепардов.

-

Старый геометр приказал каждому ученику начертить острый угол, один из тех, который придёт им сразу на ум. А теперь представьте, предложил геометр, что со стороны в сторону в направлениии пересечения сторон угла неторопливо строго под углом в 90 градусов перемещается вещий паук. Вы должны узнать, и представить, куда же придёт паук. Не переберется ли он незаметно в паралгельную вселённую. Эту задачу регулярно задавал мне отец. И вот я годами и десятилетиями ступал за пауком в надежде попасть в койкуда, ну,  хотя бы в краешек новой реальности. Но Нави проекции учителя и паука в паутине лет я так и не отыскал...

-