Веле Штылвелд: Сага о марсианском посланнике-4

Веле Штылвелд: Сага о марсианском посланнике-4

Так возникла эта автобиографическая феерия, состоящая из очень популярных и новых и древних текстов, главная суть которых, что они словно превращаются в сетевой сериал, в котором мелькают постепенно разворачивающиеся и сменяющие друг друга образные ряды с непременно узнаваемыми и знакомыми до боли героями, для которых жить - это еще и верить в сказку жизни, в ее фантасмагории, miracle, чудо. Это происходит ещё и потому, что все мы привыкаем жить в собственном ритме, а вот память словно живет рывками. И пробиваться сквозь память с годами становится все трудней и трудней. Возникает вязкость вчерашних слов, дневников, мыслей, и даже, казалось бы, востребованных прежде рассказов, мифов, легенд, которые постепенно превращаются в главы, а главы в книгу. Вот и сказка детства оказалось связана с миром, в котором все  мы живем все, а, точнее, пытаемся жить, стоя в очереди за подвигами, за осуществлением, за славой.

Кто-то назовет эту сослагаемую симфонию текстов на литературном арго: булыжником, а я и не стану возражать, потому что переболевшее время - это настоящий булыжник, который, как вечный камень за пазухой, теребит мою душу. И будет уже теребить до самого последнего дня под бледно голубым небом, к цвету которого так и не приспособился Нган. И тогда он вытребовал, нет выдумал, просто изобрел для себя туарегов с их тягой к ярко синим камням из самого сердца их любимейшей А Са-Хар: Сахары. У туарегов существует легенда, что их корни идут от легендарной праматери и великой правительницы, царицы Сахары: Тин-Хинан, которая была амазонкой и пришла в Хоггар со своей служанкой из южной области нынешнего Марокко, называвшегося Тафилалет. Многие туареги верят, что то была Тин-Хинан. Надо полагать, что те же корни дадут почву и для современной аллюзии о нашем покорении Америки и о наших кулинарных творениях.

Но это только вершина столь опекаемого пришлым марсианином мифа. Всего более потрясает иная легенда о происхождении туарегов. Представители племени утверждают, что их предки раньше жили на острове посреди Атлантики, который затонул в результате природного катаклизма! Известно, что европейцы называли этот остров Моро. В Африке выжили остатки племени, преимущественно торговцы, от которых и происходят сегодняшние туареги, занимающие северо-восток и восток Мали, север Буркина-Фасо, запад и северо-запад Нигера, юго-восток Алжира и юго-запад Ливии. Туда и перенес их в допотопные времена Нган.

Это он – залетный марсианин Нган, подарил им жизнь, а они ему возвратили память об истинно цвете рассветного марсианского неба. С тем они были квиты, и наколка на груди марсианина попросту была копией их кровного соглашения. 

А то, что туареги считаются ещё и потомками берберов-зенага, европеоидной расы, частично смешавшиеся с африканским и арабским населением континента, особым кармическим аргументом не считается. Да и встречаются среди них чаще высокие, голубоглазые, светлокожие туареги, но такие особенности внешности, как правило, присущи местной знати. Иные же, смуглые, темноглазые и темноволосые ничем не отличаются от других африканских племен. И все они не любят и не признают золота, и обходятся одним только ювелирным и столовым серебром, поскольку они еще помнят, что сделала с их жадными и жалкими до золота предками Атлантида. Она просто низвергла их в разбушевавшийся океан. Зато с тех пор за их особое одеяние: туники, выкрашенные в цвет индиго туарегов прозвали Синими Людьми Сахары.

По их собственному самоназванию – имошаг, что обозначало особое духовное качество, туареги величались самоидущими, самостоятельно выбирающими свой путь в пространстве между жарким сахарским небом и непредсказуемым будущим. Светлокожие, высокорослые, с голубыми глазами и слегка вьющимися волосами, внешне во многом похожие на жителей Средиземноморья. Когда юноше-туарегу исполняется 18 лет, его семья устраивает праздник, на котором юному туарегу отец или кто-то из старших родственников дарит две вещи: обоюдоострый меч и синий или белый платок: тагельмуст или на арабский лад: шаш, или на берберский: лисам, длина которого может доходить до сорока метров.

С этого момента юноша считается полностью взрослым, показываться на людях без лисама ему уже неприлично, и только во время трапезы позволительно спускать лисам до подбородка. И в былые времена увидевшего лицо туарега ждала незавидная участь быть им убитым.