Веле Штылвелд: Сказки цвета "сори", взрослые сказки

Веле Штылвелд: Сказки цвета "сори", взрослые сказки

© Графика Ирины Диденко

Учитель, Гуру, Сатхи... Это как бы моё... Но уже не моё... Учитель не может быть озлоблен. К тому же десять лет учительства в своей жизни расцениваю как попытку номер два - перекроить в себе интернатовского совкового ученика. Вот такая психокоррекция. Длиной в те же десять лет.

Остались благодарные ученики, но были и те, кто говорил мне:

- Мордыхай Ааронович, чес слово, вы из одиннадцатого измерения. Вы давите, но как учитель вы просто не имеет на это права... - Я их слушал... И хоронил. Время забрало обиженных в наркоши. А с этими путь недолог... Чернобыль. Он убедил меня, что я не сатхи, но неплохой, хоть и ординарный учитель...

Затем пришло время попытаться стать Архивариусом, Хранителем... И тут не срослось... Как учитель, я скорее отдавал, чем копил... Накопителя из меня не вышло, как и Гобсека... Как и Скупого рыцаря... Хотя, в этом тоже есть что-то кардинальное, значимое... Но... не мое...

Проводник, Сталкер... Здесь тоже не всё так просто. Прежде чем указывать дорожку другим, следует отыскать свою собственную тропинку. В этом смысле мне был приятен образ Скальпини... Я шел по Галактике с планеты на планету, от пирамиды к пирамиде и забивал на картушах Вечности имена провинившихся правителей, зазнавшихся и корыстных царедворцев... Скальпини всё-таки Творец...

Затем быть пытался то Наблюдателем, то Прокурором. То есть не судьей, а обвинителем. Кармическим... И с этим справлялся... Но обидно же для других и себе на остаток пустота...

Учеником по жизни тоже быть как-то не получалось. Как еврейский шустрый мальчонка - я быстро выхватывал поверхностные знания, не углубляя их без особой на то надобности, и этих знаний мне обычно хватало... Да, я умел требовать наказания, но никогда не был наказателем, карателем - не настаивал на том, как бесноватые, по сути, общественные организаторы...

К религии относился сложно. Принимал поэтику религиозных структур, не копался в логике - верую, ибо абсурдно, и всегда помнил, что во всем этом - во всем этом  я всегда был только Вторым. Вот почему всегда приглашал мир к диалогу - то, как учитель, то, как архивариус, то, как наблюдатель, то, как алхимик, то, как поэт, то, как прокурор, то, как психолог... Я не стал бы никогда ни депутатом, ни общественным деятелем, ни служителем религиозного культа, ни тем более фанатиком, зомби...

И это уже хорошо. Из этого можно выстрадать со временем Книгу. А как со всем этим кармическим многообразием и многосложностью у вас... Расскажите-ка, а? Или стремно... Тогда вам ещё жить и жить... Рано или поздно даже самые заядлые карточные шулера и кидалы в итоге раскрывают свои секреты и бросают  карты на стол...

Так в чем же он - ваш итог? Свой же я еще не подвел… И сегодня выступаю перед вами только в очередном амплуа старого и грустного сказочника.