Владимир Ремизов: ИСПОВЕДЬ, Роман в стихах, Продолжение 9

Владимир Ремизов: ИСПОВЕДЬ, Роман в стихах, Продолжение 9

Отредактировал и подготовил к изданию Юрий Контишев

Не дай же бог, забыл про доллар

Или - о блоке сигарет…

Короткий путь твой – стал, вдруг, долог –

«Ты – диверсант! Держи ответ!»

Тебя разденут и почистят,
А как же? – Вдруг, какой микроб!..
- А ничего, что грязь да листья?
- Надень очки от солнца, жлоб!

Совет один – коль паспорт русский,
Не дай вам бог, задать вопрос.
Пошлют по тропке самой узкой,
В конце оставят без волос.

Ничто не вечно…Облегченье.
Таможня-«дама» - позади.
Конфеты, виски и печенье –
Всё кверху дном… - «Давай, иди!»

И он идёт, как после бани.
Румянец алый на щеках.
« Как хорошо, что не послали!
Как хорошо, что он в очках!»

Ах, здравствуй Родина родная,
Неповторимый дикий край!
Встречай, дороженька прямая!
Вернулся беглый самурай.

И понеслось – кругом ухабы!
Никак отвыкли Вы, милорд.
Плевки острот сквозь мат и хамы.
Быть может, вспять, в аэропорт?

Сжав кулаки, поджавши губы,
Он сел в автобус и – айда!
Мелькали фабрики и трубы,
На переездах поезда.

Кругом безлюдье, хаты, сёла.
Судьба у всех у них одна…
Вон там, в окне мелькнул посёлок,

Нет…там разруха и война…

Где ж пенье птиц и где веселье?

Цветы, что траурный венок…

Старик беззубый сквозь похмелье:

«Шо, испугался? Ша, щенок!»

Лицо – синяк, в зелёных пятнах,
Как у бывалых доходяг.
В нём был уже могильный запах –
И всей-то жизни – что в костях.

Как будто, он не ел три года,
Повёл плечом – оно хрустит.
Быть может, в нём лицо народа,
Что пьёт и плачет и грустит.

Однако, дальняя дорога
Ушла, вдруг, вправо – поворот…
В груди и радость, и тревога –
Он у родных стоит ворот.

Собачий лай, знакомый окрик…
Уже приезд свой не тая,
В слезах он входит в старый дворик:
«Ну, здравствуй, мама! Это – я…»

Казалось, этого мгновенья
Без слёз не вынес бы и Бог…
Лишь только два сердцебиенья
Шептали :
- Мама!
- Мой сынок!

Глазам своим ещё не веря,
Присев с восторгом на ступень:
- Вернулся сын, моя потеря.
Настал, настал счастливый день!

Коль радость вылилась бы в море,
Земля, куда бы ты ушла?
Там обнимает счастье горе.
Там душу обняла душа.

И – божье в небе песнопенье!
И осень бьёт в колокола!
В душе разлилось упоенье

И та от счастья ожила.

Рассыпав свёртки и коробки,

Вселился в дом  весёлый гам.

И взгляд с вопросом полуробким –

Что на душе за тайна, там?

В глазах ответ его – Ищу я…
Ах, мама, я же прилетел…
И руки, радуясь, ликуя,

Застелют свежую постель.

Вслед за дождями снег был белый,

Лежал недолго…всё же – юг.

За снегом – первый звон капели…

Живёт он в сказочном раю.

Но, каждый день, как в дом свиданий,

Крутые тачки и «Вольво»

Всё подъезжали на собранье…

Одна  - без стражи – никого.

И за рулём какой-то парень,

Куда, откуда – невдомёк,

Не Дон Жуан, не принц,  что Гарри –

Обыкновенный паренёк.

Но – «чёткий шеф» - не знал предела,

Связавши Запад и Восток,

Он с риском шёл в любое дело,

Как гвоздь под бьющий молоток!

О, рок! – Под кронами талантов

Во все, в любые времена,

Лишь ЗАВИСТЬ муками атлантов

Питает ядом семена.

С прищуром, с алчными глазами,

С простёртой жадною рукой

След в след она идёт за вами,

Как пар над утренней рекой.

И где – скажи мне – та преграда,

Что сломит острую стрелу? –

Беде, беда её награда.

Сам дьявол любит, как сестру.

На ровном месте, вдруг, подножка,

Иглы не видно – а укол,

Как в горле колющая крошка,

Как в корне выточенный ствол.

В гнезде и в липком, и паучьем –

На всю округу уголок,

Кто знал хозяина покруче –

Интриг провластных был знаток.

Любил он вспомнить, как когда-то

Там, в «Белом доме», наверху,

С отвагой рьяного солдата

Служил за грамоту – хвалу.

Служил заветно красной власти –

Под флагом алым и серпом

Всё перемалывал, как в пасти,

С поджатым под ноги хвостом.

Был невысокий, коренастый,

Слегка поддёрнут кверху нос,

Широкоскулый и зубастый,

Портретом – преданнейший пёс.

В кругу подобных звался – «Бурый»,

Сегодня друг, а завтра – враг.

Коварный, хитрый, часто – буйный,

Вся жизнь его была овраг.

Был сердобольно сладострастен,

Любил менять он «слабый пол»,

Порода что? Какие масти?

Ему любой подай подол.

Всегда весёлый, в анекдотах,

Культуры, правда – ни на грош.

Тонул лишь в собственных заботах,

За каждым словом - лесть да ложь.

Бывали дни, когда угрюмо

Смотрел на чей-нибудь успех,

Пока не съест, сюжет продумав,

Какой там Бог! Один лишь грех!

Под звёздным знаком Зодиака

Давал с улыбкой, как бы, в долг,

Сменялся знак – и где собака?

Клыками щёлкал лютый волк.

Бурый (вслух):

Какая - к чёрту – перестройка?!

Куда девались связи, блат?

Кругом одна головомойка –

Сожрут: и кум, и сват, и брат.

Ещё чуть-чуть, и - был бы «первый»,

Ещё чуть-чуть, и – «голова».

Теперь сижу здесь злой и нервный,

Глотаю матерны слова.

Возрос из членов комсомола,

В столе желтеет партбилет,

«Коту под хвост» - моя партшкола,

Кому служить на склоне лет?

Виной всему один – «Горбатый»,

Который выдумал девиз:

«Кто беден был – теперь богатый,

Ставь паруса под новый бриз!».

Под рёв трибун и гол в «девятку».

В воротах болобол - вратарь.

Теперь сидишь и чешешь пятку.

Ах, если б было всё, как встарь!