Владимир Ремизов: ИСПОВЕДЬ, Роман в стихах, Продолжение 16

Владимир Ремизов: ИСПОВЕДЬ, Роман в стихах, Продолжение 16

Отредактировал и подготовил к изданию Юрий Контишев

Яна:

Смотри, восточная чеканка,

А там китайские шелка.

Какая сладкая приманка –

Живая в золоте рука!

Смотри, какие изумруды!

Какое тонкое бельё…

А сколько в росписи посуды!

Верз+ов:

Бери, коль хочешь, всё – твоё.

Яна:

Дрожу от счастья возбужденья -

Ведь это ж целая гора!

Ещё бы, с самого рожденья,

Мне  столько не было добра.

Шла гордо, к небу вскинув носик,

Не шла, а, будто бы, плыла,

Как жаль, что тут никто не спросит:

- Была ль ты счастлива?

- Была!

Как быстро лето отлетело,

За ним – привычно – холода.

И оглянуться не успела,

Как быстро потекли года…

Давным-давно хозяйкой в доме –

Что у пруда – в два этажа…

Кривится Яна, как в оскоме,

Грустит всё чаще госпожа.

Как только осень наступает,

А с ней дожди и холода,

Она, как будто, увядает –

К Верзову странно холодна.

Скажу, по совести вам, Варна     -

Курортный город на сезон.

Шумна и празднично нарядна,

Когда же вдруг проходит он…

Пустеют бары, магазины,

Пустеют пляжи и мосты,

У ног не падают корзины

И нет любимой суеты.

Хранит молчание принцесса,

Часами смотрит в зеркал+а

И в доме нет такого места,

Где бы улыбка расцвела.

И у Верз+ова, как в придачу, -

Винить его иль не винить –

Фортуна – спутница – удача

Ему решила изменить.

Дела пошли совсем неважно,

Хотя, казалось, ну – вот-вот…

Увы, печально, но однажды

Вдруг осознал, что он – банкрот.

Прощай, Болгария родная!

И здравствуй снова, наш Восток.

С тоской и, чуть ли  не рыдая,

Везёт он «Аленький цветок».

Там позади остались звёзды:

Обеды, балы, вечера…

А впереди – и грусть, и слёзы,

Всё, как постылое Вчера.

И как бы Яна ни любила –

А чувства были – не вода -

Но жизнь во всём неумолима -

Пришла и к ним своя беда.

Как говорят, остатки – сладки.

Верзов опять вошёл в контракт,

Пошёл "ва-банк" и без оглядки

На новый рисковый контакт.

Глава седьмая

На первый взгляд в родном Херсоне

Шла жизнь обычным чередом.

Всё те же дни в её основе,

Всё то же утром в каждый дом.

Всё те же хлопоты, печали,

Тревоги те же, радость, боль.

Вновь – пробуждение с мечтами,

Что будет в доме хлеб и соль.

 

Однако, если приглядеться

В любую улицу, в квартал,

Херсон успел переодеться –

В нём появился капитал.

Дома сменили цвет, фасады –

Там – плитки блеск, а там – крыльцо…

Морщины горькие досады

Стирают города лицо.

В нём появилось настроенье,

А где - и праздничный наряд –

Любое новое строенье

Вперёд шагало, не назад…

Витрины яркие и банки,

Стал юным мальчиком морпорт…

Быть может, тут промчались танки

И наступил переворот?

Нет, слава богу, перестройка

Сюда дошла, в такую глушь…

Пришла и гласность, быстро, бойко

Смела нелепицу и чушь.

Обрывки слов, как в адской лаве,

Лежит  «компартия» в грязи,

Она уже – не в прежней славе,

Хоть пой слащаво, хоть грози…

Немало лет, как той водицы

В Днепре могучем пробежит,

Пока изменит город лица

И новой жизнью будет жить.

Всё в том же месте, как и прежде,

Нахмурив свой курносый нос,

В своей излюбленной одежде

Сидел всё тот же Бурый – пёс…

Рубашка белая под галстук,

Нарядно чистенький костюм…

Он вспоминал свой отпуск, Ялту

И, как обычно, был угрюм.

С ним рядом зам – Иван Иваныч,

Казалось, с виду, – старичок.

Добряк, как фокусник Хоттабыч,

С бородкой шустрый мужичок.

Иваныч:

Немало слышали сочувствий,

Примите искренне – моё,

Петрович, жизнь вся наша – случай,

Порой стреляет и цевьё.

Бурый:

Так что в «Добробуте»?

Иваныч:

Молчанье.

Бурый:

Цистерну, чёрт возьми, одну б!

И - можно пить за начинанье,

И позабыть про этот клуб!

Иваныч:

Ещё не вечер, может, завтра?

Бурый:

Да это «завтра», что «вчера».

Как  - раз в году – 8-е Марта,

Так в поле «дизелю» пора.

Подобно смерти промедленье…

Звони и бей в колокола!

А чтобы в это воскресенье

К обеду «дизелька» была!

Иваныч:

Петрович, всё, звоню, под вечер

Вам доложу, где, что и как …

Бурый:

И только «да» - иначе печень

Пойдёт гулять моя в кабак.

Иван Иваныч, будто тенью,

Мелькнул, оставив кабинет.

Отдавшись горькому сомненью,

Вздохнул наш Бурый – Да иль нет?

В который раз большой «Добробут» -

Хозяин нефти, всей «трубы»,

Мечты, надежды, планы гробит,

Забыв Его, его труды.

Открыв ногтём "LM"-а пачку,

Он закурил и вдруг сказал:

Нет, всё равно куплю я «тачку»,

Иначе – Киеву скандал…

Ещё вчера - девчонки, море,

Ещё вчера – песочек, пляж…

А ждали, как приедет Боря -

И там не встань, и там не ляжь…

Промчался мимо, снова в Сочи,

И Украине  что – Ку-ку?

Мы, видно, им нужны не очень…

Всё ясно даже дураку.

Что светит нам? Баранка-бублик?

Славяне –братья, но хохлы

Послали нафиг русский рублик

И что теперь – хухры-мухры?

Закроют винтик и – без газа,

Закроют краник – без нефт+И.

Танцуй гопак, хоть до экстаза,

Зима придёт, и взвоешь ты…

И что придумал Ельцин Боря?

Как в показуху сжёг билет…

А если ветер дунет с моря?

Душою чувствую, что нет…

Назад, как вижу, нету хода,

А впереди – густой туман.

Остаться нам без парохода –

Взойди на мостик, капитан!

Дьявол:

Привет, приятель, что скучаешь?

Попасть не можешь в колею?

Бурый:

Ах, это - ты…Быть может, чая?

Ты посиди, а я налью.

Ах, нет, постой, ведь привиденье…

Ты – дух, а духи, разве, пьют?

Дьявол:

Скажу тебе на удивленье –

И пьют, а надо - и нальют!

Открой ка шкаф, взгляни на полку –

Стоит бутылка с коньяком,

Скучать вдвоём? Не вижу толку –

Никак,  я пью с отпускником?