Веле Штылвелд: Экзекуторы мечты, антология неформального текста, ч.6

Веле Штылвелд: Экзекуторы мечты, антология неформального текста, ч.6

Могу еще набросить про производство музыкальной техники – всякие там усилки, динамики и винил. Старое играет, новое – нет…

Вот вам наброс от тридцатилетнего: ториевые объективы со временем желтеют. На счет тачек я согласен, они, по крайней мере, стали намного менее романтичными…

-.

Слушайте, вот у меня есть анекдот про тачки, вполне в тему. Небольшая пробка, в ней сидит чувак в кабриолете – «Альфа ромео» года эдак 63-го. ну может 67, к тому же красивая нечеловечески: деревянный салон, травмоопасный руль, кожа, все дела. и вот он сидит и читает френдленту в фейсбуке. – В РФ. Всё.

Да, вот что ещё… А я как раз думаю: 

Фуц, мальчишка, дер ятеле!  у тебя «Альфа ромео»  мохнатого года, красивая нереально, фантастически, и ты в ней сидишь, и можешь посадить туда любую телку, ну, или мальчика, если хочешь, и все у тебя хорошо, и ты втыкаешь в «пейсбучек» в «гейфоне»? А ты её реально заслужил, гад!

Так, с машинами разобрались, осталось узнать о каком объективе идёт речь.

Лейка же. И к ней синдром Шарика-Матроскина…

Как вам покажется музыкальная тема из "Розовой пантеры", сыгранная дитенкой 11-ти лет с размером ноги 39-ого размера? Родители решили, что самое время отдавать девочку в музыкальную школу. В Польше дело было. Потребовали медицинское обследование. Пришли родители с девочкой к педиатру, а тот их направил к ортопеду. То ли поразил музыкальный талант девочки, то ли размер ноги. Пришли к ортопеду. Ну, а тот в крайних. Вот и спрашивает:

– А на чем играть будешь, душечка. 

Ну, а девочка отвечает:

– На саксофоне. Вот уже и пьесы Гершина разучиваю и всё такое прочее. 

– А вы откуда родом... 

– С Украины, киевские мы…

– Ну, тогда прочность земная у вас в крови! 

Выдал пан ортопед нужную справку, приколол её педиатр к делу булавкой. И всё! Европа! Это я к тому, что в Европе больные на голову лечат ноги у зубного врача, и нам предстоит... А саксофон с украинской крошкой здесь не причем...

-.

В первые годы в украинском ФБ не было достаточно даже руды поэтической. ФБ хохмил, ерничал, огрызался, пускался во все тяжкие, до скарбе, до «забана», но не поэтил... И вот пришли поэты, как ни странно, с некой неведомой иным тягой к консолидации, но не в ущерб собственной индивидуальности. Интересно, опять сброды только с тем, чтобы вырваться над остальной поэтической массой, как-то уже было в двадцатые, тридцатые, шестидесятые, восьмидесятые и девяностые...

-.

 Я поэт киевских девяностых. О том времени мне много известно... Мало светлого... Больше грустного и даже трагического. Вот почему я утверждаю, что всем нам нынешним в этом смысле не следует повторятся на палитре и нашего неяркого времени... Непростого, но по-своему приворотного. Ибо в том наше счастье! На том и аминь!

Самым же счастливым людям не обязательно иметь всё самое лучшее. Однако они всегда находят самое лучшее применение тому, что у них есть. Это и делает их самыми счастливыми. 

Скажи глупому человеку правду, и он возненавидит тебя. 

Покажи ему его ошибки, и он возненавидит тебя. 

Предложи ему трудиться во благо его и окружающего мира, и он возненавидит тебя. 

Покажи ему, что можно быть лучше на собственном примере, и он объявит тебя своим врагом... 

Но… Пообещай глупому человеку, что он станет героем, не прилагая усилий, и он возлюбит тебя. 

Расскажи ему, что он избранный, и он сделает тебя своим кумиром. 

Угости его блюдом из сладкой лжи и фальшивых обещаний, и ты станешь его богом... 

Проделай то же самое с мудрым человеком и получишь результат кардинально противоположный. 

Проделай это с самим собой и посмотри:  чему ты поверил – красивой лжи или горькой правде, заключающей в себе мудрость.

-.

Я впервые ворвался в социальные сети только в 2011 году и нарвался на такую в ту пору жесткую коллективную неприязнь, что мама не горюй! В 2012 году меня опять забанили на добавление друзей... на целые 14 дней, при суммарном счетчике 314... Сегодня у меня три с половиной ФБ-фоловеров, друзей и приятелей, но, тем не менее, я продолжаю еженедельно банить от одного до трех человек, хотя прежде это были антисемиты и ксенофобы, а сегодня ватники и вышиватники… Это они прежде других являли и являют нетерпимость и за 12 лет своего присутствия в соцсетях я забанил полторы тысячи человек! Вы понимаете это? Лично мне до сих пор непонятно, зачем всем им столь последовательно и регулярно было являть свою крайнюю ненависть? Правда, не ко мне, а к суммарному комплексу моих жизненных убеждений?! Почему всеми ими так упорно отрабатывается информационное подавление моего духовного эго на системном уровне... неумно и неумеренно зло... бесперспективно... И это не бред, а конкретная, как вы говорите... информационная баррикада Прошлого, из-за которой меня и поныне рвут на островки, и тузят, тузят и тузят…  Понять бы ещё за что... Разве что не только за право чувствовать себя человеком...

-.

Пришли как-то к модератору постановочных киноужастей, а дело было в Киеве, заказчики пещеры страха и говорят, сделай из бетонного горниста аттракцион ужасов для пещеры страха – то ли горн ему отбей, то ли рога приделай! А не надо, – говорит аниматор,  – ничего кощунственного с мальчиком-горнистом делать. Поставьте его в укромном уголке на вращающемся микроподиуме и осветите софитом. Мальчонка начнет вращаться и тени отбрасывать. Чуть тень какая меняется, тут же горн рёву дает: типа бери ложку, бери хлеб и садись-ка за обед, или на зарядку по порядку становись, или общий сбор: зорька. 

Послушались аниматора бабловитые дяди и только оттого выиграли, потому что после внезапных выходок горниста биотуалет не пустовал...

-.

Сам я никогда прежде не делил украинскую литературу по этнопризнаку. Великий Анатолий Кириллович Мосиенко – поэт, шахматист, профессор Украинской сельхозакадемии, украинст и крупнейший в стране шевченкознавец, доктор филологических наук, человечище... – собиратель интернациональных украинских поэтических сборников при НСПУ кого только не являл – и румын с корейцами, и чехов с немцами, и евреев с гагаузами, и болгар и русскими... И выпито было с ним за его теплым семейным столом с теплыми словами за процветание укрсучлиту немало. Святой человек... Учитель! 

Но вот от помутнения НСПУ-шного ума наступил странный водораздел. После того, как я подал заявление на вступление в НСПУ в 1998 г., меня таки туда вызвали на второй этаж дома еврейского купца и кабинете председателя НСПУ люди в черных кожаных пиджаках и безаппеляционно заговорили о «ваших» и «наших» писателей. Мне отводилась роль едва ли не предводителя «ваших» писателей. То бишь, «не наших»… Что из этого вышло с парком угроз и злоключений известно всем. Я не скрывал. 

Вскрылась жесточайшая ксенофобическая язва нашего времени, и с тех пор я наблюдаю за украинцами как бы уже не изнутри, а снаружи, по данному мне спецслужбистами статусу... И замечу, что наблюдения мои крайне сос-страдательны и любопытны. Я их здесь регулярно доношу, как агент влияния, ну, положим, по мнению спецпридурков – всемирного сионизма. В принципе, по сути, я, в том числе, и сионист... А шош... Но дело не в этом! прежде-то всего я от рождения… Киевлянин со своей мерой маленького, в том числе и голубиного счастья, но с явно семитским, к тому же раздвоенным, как у Чарльза Байрона носом…

А тут у гастронома, вернее за ним родимым, на площадочке для выпивох провинциальный студиоз-украинец от тоски за домашними куры-гусями искрошил батон голубям! Поступок вроде бы благостный... Но не кошерный. Цепкими длинными пальцами сельского богомаза, он просто раздирал батон на куски и отбрасывал его голубям. Голуби, те ещё птицы. Они, привыкшие к крохам, за большими кусманами хлеба не жестко велись. Им было стёбно наблюдать это добрейшее человечище.

Вроде бы и фартит, но птичьего, как и еврейского счастья большими кусками не выдают. Такое счастье и тем, и другим не в проглот. Парень пожаловался, что у нас птиц меньше, чем у него в парке в начале Троещине, где их кормят старички и старушки. Оставив себе краюху из выкрошенного батона, парень ушел. Голуби остались и продолжили лениво и не густо давится от внезапного пресыщения.

Я приподнял чуть не все огромные кецы свежего хлеба и стал крошить тот же батон ритмично и привычно по крохам. Слетелась стая в более сорока птиц вместо 15 прежде пасшихся с сытым пренебрежением. Столовка получилась отменной... Вспомнилось извечно украинское... Вміла готувати, та не вміла подавати.... И добавилось от себя... Счастье маленьким людям, птицам не дают не в проглот, а только в самую меру...Только по такой мере и приступает к сердцу настоящее не вздорное счастье, не давя глотку не пережеванным хлебом наших вечных надежд.

На том и аминь, отныне как бы не "ваш" киевский писатель Веле Штылвелд