Веле Штылвелд: Экзекуторы мечты, антология неформального текста, ч.9

Веле Штылвелд: Экзекуторы мечты, антология неформального текста, ч.9

– Почему это, Веле, в героях у вас во всю резвятся бомжи? – Спросил меня упорный ориянский фантаст Беркусян. – Сколько не вычитываю ваши тексты, без бомжей вы ни-ни…

– Это, Игонес, верно. Окрестным странам тяжело без жопы, из которой они вычухались, а нам, зачухранцам, тяжело без бомжей. Орияна – страна бомжей. Оно ведь как: чуть только какой апвелинг, по-нашенскому – ветросдув, как тут же всю наше благопристойность с государственных горшков сдувает, и обнажаются в основном голые попы... Но бомжи и бомжички никогда не предаются нудизму. Они далеки от полного натуропатства, и очень близки к народу. Скорее всего, они сами и есть этот похеренный и опущенный в прикладбищенские подлески народ и имя ему – легион…

Иганес во всю сверкает отполированными металлическими зубами, среди которых естественно белые – большая редкость, но о бомжах он хочет поговорить не абстрактненько, а конкретно… И тут нам навстречу является бомж Григорий, который Константин, обряженный в ситцевую косоворотку, джинсы с раскладушечной раскладки из Германии и в кроссовках от экс-министра Орияны по делам молодежи и спорта Валерия Борзого.

Беркусян – кандидат наук в области ориянской филологии, вся суть которой в последние годы сводилась к формированию новоориянского наречия, в котором к традиционным словам – попка, задница, срака, жопа – добавились такие синонимы как – асс, дупа, сраця, сідниці, пердело, голубятня, вонище, ягодицы да гепка, – и из-за которых новейшие словари разнесло до колоссальных размеров, что позволило в очередной раз кормиться местечковой научной братии, прежде только и знавшей такие шедевры, как скажем: «самопер попер до мордоляпа»… Но этим уже сполна был накормлен век предыдущий, тогда как новый век мастерил очередной сленг с претензией на узаконение в качестве глобального ориянского языка! Чтоб на Земле никто и нигде больше не сомневался, как только произнесешь: 

– До сраци пердэло, – ваша дупа не така вже й дебела, а ваши сидныци до жопи и птыци... И, кстати, Веле, В Мариуполе, как и в Донецке, абрикос с горькой косточкой называют жерделя, от турецкого zardaly, – это ещё с далеких времен, когда мы под турками были. А в Киеве жерделю называют морелькой от польского слова марелла… И тут же все присутствующие начинают буквально всё понимать и брататься, – дескать, все мы ориянцы всемирные, зачухранцы единородненькие, соотечественники сраные… Хорошо-с то как и с явной перспективочкой на грядущую сытость… 

Но это как бы литературный пикник. А тут самый настоящий бомж лапит навстречу, прямо из люка канализационного. И счастливые глюки у бомжа Константина в глазах. И даже не подумайте, что он пьян. Стеклотарку, да, – собирает, а вот пить, – так не пьёт. Иногда разве что колеса глотает… Но очень не регулярно – от незатейливых до самых последних синтетических, где уже между глюками мелькают синкопы белочки и мельтешат кибальчиши с чебурашками за великим Вованом – мудилкой питерским, до которого у Константина-Григория есть своя особая претензия: почему тот всегда взбирался на люки броневиков, а не на канализационные… со смывом. Для смычки, так сказать, с братским народненьким дерьмецом…

Пока же происходит явная смычка филолога Беркусяна и авторитетного троещинского бомжа Григория (Константина):

– А вы откуда всё это знаете? – спрашивает Игонес.

– Знаю, – резонит его бомж. – Потому что ты – лох! А твой приятель – лысачок хренов. И оба вы стипендиаты фонда ДЖА-НА-ХРЕНА-ВАМ-БУДЛЫЙ-ХЕРАМ?! – И счастливая энергия Джа излучается всеми двадцатью бомжовскими, раскрошенными напрочь зубами, отчего даже на старых пеньках во рту пылает коричневый отблеск.

Беркусян пытается брататься и брать Григория (Константина) под локоть и даже обжимать тому руку. Но я строго бью филолуха по рукам:

– У тебя, Игонес, детки малые… Так что, рассматривай объект не более чем планетарный ориянский экспонат – типический инклюзив человеческого опущения, но не прикасайся к нему.

– А что, заразит? – удивляется Игонес.

– Да, своей отверженностью и… чесоткой.

– А СПИДом?

– СПИД – забота общая: спи один… И вообще, бомж – это национальная ценность страны, в которой больше ни хрена не осталось…

«Национальная ценность»" медленно оседает на канализационным люком, откуда ему еще не пожилая бомжичка, как может, передает сумки и пакеты со стеклотаркой: сумку за сумкой в ритме нерезво-пьяном…

-.

Почему в Интернет живут "плохие мальчишки"? А почему бы им там и не жить? Рядом с "хорошими"... которые временами шлют и мне послания по электронке…

Здравствуйте, Веле! Как поживаете? Здесь приснилась сказка. Помогите написать. Я-то владею только матерным со словарем. Поэтому излагаю, как умею… Собирал шоблу-моблу, и перед ними макала-какала делал – и с пассами ручными и пуками на присядке, чтобы хоть как-то выставить проблему на хайер... К тому же и проблема вроде известная, мол, все воруют в стране, даже те, кто вроде бы и по рангу волшебников тырить изначально не должен, а на деле все они – мелкие звездоболы… Проблему рыл основательно. Завел всю шоблу биться над её незвездным решением... Но таким, чтобы грело – и бухлищем, и хавчиком, и шмотками в шкафчике… 

Один из них Бес – предложил сразу, где денег надыбать. Нужны были только паспорта настоящие, за каждый паспорт 20% от суммы выделяемой организаторам аферы. Но вот паспортов у бомжей, даже рисованных отродясь не водилось, как и положено не токмо сталинским орлам, а и всяческим стервятникам, гадальщикам, по сути... 

Другой из них – Поисковик, легко отделяет настоящего волшебника от звездобола. Для этого достаточно ему только пару словами перезвездеть. Он и определил, что я не Штурман, а Сказочник, а Штурманом назывался, чтобы Штурмана не угробили, ведь жизнь Штурмана ценнее. Штурман он может по любому событию определить весь ход действий в будущем. 

Так в 70-х годах на остров Сескар, что под реальным городом Энском, выскочил банановоз "Кура" со сливочным маслом на борту. Местные жители проблемы с маслом не знали. Так тот, водила настоящим Штурманом был. И что интересно, с места аварии он прочно сбежал – точно по азимуту Ищи-ветра-в-поле... 

Надо определить, чтобы это значило. Королева сказала, что это дело Штурмана. Все раззвезд+елись. Началась кутерьма. Здесь и выяснилось, что я не Штурман, так как начал требовать помощи от других. Вот тогда Поисковик и обозвал меня сказочником без права на урвать жрачку, бухлище, тачку, отчего мне в бомжах век коротать. С уважением, почитатель Эболы в гроге… 

А кто сказал, что все мы хорошие, и было ли такое вообще, чтобы "хорошие" вползали в жизнь на спинах хороших? Захребетники тем и отличаются, что вползают в мир на спинах плохих, чтобы однажды заявить на весь мир о своей хорошести… Хороши гуси!

А что гуси, жили у бабуси? Так у меня тоже сон тот ещё накануне. О двух космических рейнджерах, таких во себе двух планетарных киллерах, один из которых при высадке на планету устремляется в направлении зюйд-вест, а другой направлении норд-ост. И что характерно. Они ведут просто убийственное планетарное сафари. При этом прихватывая весьма неразумно и алчно всяческие артефакты с тел убитых ими автохтонов. Эти нелепые атрибуты изменяют их до полной неузнаваемости. И вот когда они, наконец, встречаются после своей карательной операции, то не узнают друг друга и расстреливают взаимно как двух лютых собак… И только космический аппарат горе-киллеров остается ржаветь там, на века… Пишите, любители космических блок-бастеров, а я опять пойду спать, так как скоро снова отрубят свет и наступит продолжительный зимний блок-аут…

Действительно это все… За день я удаляю более двух-трёх десяток писем из бесконечной "мыльной" оперы – с матами и без, с восторгами и порицаниями, советами и рекомендациями, просьбами и увещеваниями, обещаниями благ и кар, на которые мне просто насрать, коль скоро здесь что-то чирикали о госпоже жопе.

Жизнь – это бесконечная чреда волшебных иллюзий, но всякий раз, когда ты пробуждаешься утром, помни – одной волшебной иллюзией на Земле стало меньше. Ты и сегодня не живёшь в волшебной стране Оз, ты и сегодня продолжаешь пребывать на грани выживания в обездоленной земной стране Украине. Вгоняя жертвенную обездоленность и социальное зловоние широкие слои населения местные властители жизни сами гибнут от своего разрывного карающего генетического прошлого, механизм которого запущен задолго до их рождения. Вереницей подленьких, подлых и наиподлейших генераций во времени они уже от рождения изжили себя и приблизили к реальному и окончательному коллапсу своего незвездного будущего. Тем они и страшны, наши сатрапы, и наши горе-правители, живущие на земле окончательный вздорный раз… Прежде прочих людей и чаще иных, они подвержены генетически онкологии и тромбозам, за те беды и страдания, которые они причиняют сегодня нам – простым на земле людям. Агония наших невольных и рачительных палачей переходит и на их обозримых уже потомков и мы из СМИ узнаем о смерти и страданиях их близких. Это у них в расцвете сил погибают сыновья и не поднимаются внуки…