Веле Штылвелд и Юрий Контишев: Мулясе Мушиного Короля, либретто, часть четвертая

 

Веле Штылвелд и Юрий Контишев: Мулясе Мушиного Короля, либретто,  часть четвертая

Мы пили за её здоровье, за её светлую Днюху и вечные древние сказки нашего невероятного Города…

Чуть остывшего Города… Чуть остывшее Время… Мы тоже – уже –  чуть остывшие…

https://www.youtube.com/watch?v=j8FBnx2sXvo

Чуть остывшее  время

Чуть озябших людей.

Чуть холодное племя –

Без любви, без затей,

 

Что пребудут в анклавах

И себя, и друзей,

И останутся лавой

В отторжении дней…

 

Слов не вымолвят больше

У подножья икон,

Проклянут Пирогощу

и отправятся в сон…

 

Мне во сне был изрезан

чёрный замшевый фрак,

а в реале растерзан

и заношен пиджак…

 

Не ходи в Пирогощу,

если Вера прошла –

если шёл ты наощупь

мимо таинств Христа…

 

Тот пиджак и поныне

мне кричит – Берегись!

Где первична гордыня,

там вторичны мозги.

 

Не хожу в Пирогощу

Много зим, много лет,

Помолиться на мощи

Всё возможности нет…

 

А сказки, плотно подсев к нашему столику, ответно шли за нами и – словно бы тем – окликали нас… Был среди них  – на правах почётного гостя – и сам Мушиный Король… Но он нас нисколько не занимал…

– Чего бы вы себе пожелали? – Вежливо, но настоятельно решительно спросил он…

– Ну, подсмотреть за Зосей, – с оглядкой на Жену осмотрительно пожелал я.

– Тогда бы я подсмотрела бы за ними двоими… Если честно, это просто идиотский дуализм, а тем более на мою Днюху… Если что, то и по морде врезать бы Зосе… А этому –  тут Мушиный Король предупредительно оборотился к моей Жене  – больше не наливать…

–  Нет, золотко, –   возразил Мушиный Король, – это тебе никак не поможет. Ведь они – не живые люди, все эти его Зоси, Митьки и мало ли кто там ещё.

Это не люди, золотко, а его ОБРАЗЫ. Так что, чем бы дитя ни баловалось, лишь бы в виртуальных мирах…  Это – его Потребность… А вот – и образ Шарманщика, кстати…

https://www.youtube.com/watch?v=lD0Ou9x9OFg&t=1s

Потребность в Боге и потребность в хлебе…

От звёздной пыли – крылья в облаках…

Кто за порогом этой жизни не был,

Тот не изведал боль, любовь и страх…

 

У страха право требовать закланья,

А у любви – смелеть, хмелеть и сметь,

Пусть даже боль за это в наказанье,

А после – и забвение, и смерть…

 

Но право на любовь впитали люди,

Идущие планетой с полюсов.

Напрасно боль им причиняют судьи,

Клянущие за пылкую любовь.

 

И отступают страхи и закланья,

Поленницы священного костра…

И обретают узники свиданья

У звёздного волшебного моста.

 

Тщедушие сменяется упорством

И право на любовь берёт своё,

И возникают гнёздышки под солнцем,

Либидо вызревает в бытиё…

 

Но после этой святости не новой

От жажды  в цвет идёт и виноград,

И в душах воскресает слов основа,

И в каждом слове рай кипит и ад…

 

И тот, кто  не был в этом перепутье,

Тот, как и прежде, памятью раним,

И в каждом торопливом междометье

Мы свежесть чувства первого храним.

 

И пусть слова любви сминают звуки,

Упавшие из глубины сердец,

Которые прошли земные муки,

Чтобы любовь сплела себе венец…

 

Иное дело – моё мушиное мулясе… Вот в нём – всё в полный фарш ощущений…

А Муженёк твой  – попроще. Всё время – даже не работает, а только фордыбачит по стандартным «быкам»: у него вечная творческая привязка – если не к питерским Митькам, то к швейцарским дадаистам, венским сионистам и львовским бабуистам, киевским контркультурщикам или тифлисскими примитивистам, харьковским модернистам или одесским стилягам, керченским мореманам, бердичевским хиппи или харьковским футуристам…

– А почекунщики с пофигистами и халтурщиками, они-то чьи? – Тут же поинтересовалась Жена.

– А мне почём знать? – парировал Мушиный Король. – Все они родом из совка. Из тех, кому хоть однажды где-то как-то сказали: – Встал и пошёл, прямо на выход, вещами…

– По промокоду?

– Ага… Куда идёшь? – На охоту.

– А где ружьё?  – Сзади несут…

 

– Ну и шуточки у Вас, Ваше величество… То есть, по-Вашему-то получается, что в прошлые времена всё было достаточно банально  и пошло: пуля – дуля – и весь пиетет…– Эй, Ваше Величество, а куда-то моего понесло?…

– Да не так, чтобы далече. Нет, он сидит здесь, а вот его присутствие осуществляется в скверике, что за углом, наверху…

Там стоит достаточно странный монументальный новодел, посвящённый туркменскому поэту, родом из восемнадцатого столетия  – МахтумкулИ ФрагИ, ни к кому за всю жизнь так и не приставшему.

По сути, духовному бродяге, из которого почему-то решили сделать эталон некой всемирной туркменской силла́бо-тони́ческой поэтической яви…

Мол и язык изобрёл и под восточнославянские летописные первоисточники умело прогнул… Прямо, так и хочется выпить с ним…вернее – с памятником… Одним словом, погнали лебедей…

https://www.youtube.com/watch?v=NB0CjBepa1I&t=2s

"По матушке" послали, как всегда! -

Поэт лобзает мокрую подушку...

А за окном, вцепившись в провода,

Мчат поезда в завьюженную Кушку.

 

А там, на Юге, восемь поэтесс,

Как водится – турецкого разлива,

Схватив Дантеса за его эфес,

Точили зубы, гвозди и удила.

 

А он, мутил, один за восьмерых!

И восемь раз расстёгивал сорочку!

Касторский Буба, как обычно, дрых,

Не умостивши масть в морском песочке.

 

И лишь дебильно скушный Ахиллес

Вертел пятой, забытою в пространстве.

Он не любил прогресс и поэтесс,

Но был замечен за осьмушкой в пьянстве…

 

Да, вот…и никаких тебе цитат про водку… или вино… Однако – совсем не Омар Хайям!.. «Ворону жить семь столетий дано», – почему-то сетовал сам поэт. – «Времени ход нарушать не пристало»…

– Ну-ну, только и сокрушалась долговязая, неприглядная нынче лицом, Зося. – Это мы ещё будем посмотреть… Век-то нынче – иной… Хотя, всё и прежде, как по писанному: «Мотыльки, любовники огня, кто из вас к блаженству не стремится?»… А если к этим блаженным да приложить мухобойку…

– Даже думать так, Зося, не смей! – внезапно заволновался Мушиный Король… Забыла, что ли, иное: «дудку сделал я из тростника – ростовщик услышал должника»

– А ведь ты мне пообещал, что я стану вольной царицей…

– Это оттого, Зося, что пообещать-то я тебе пообещал, но, только на фарсИ…

         Поэтому – не форси!

 «У меня в груди её стрела. Где она, души моей царица?»… Зосенька, где ты увидала в моем крохотном тельце  эту – однозначно огромную – неземную стрелу?…

 Это что – по-нынешнему – байрактар?… Красиво-то как… Но – не более, чем метафора…

– Да для тебя самого, твое Мушиное Величество, хоть что-нибудь  а есть свято? Хотя бы вот это, –  «за годами промелькнут года, новые возникнут города». Где они твои города, Ваше Величество?

Где эти твои новые города? Под небом золотым? Где-то за углом невидимый Шарманщик голосом БГ затянул…

Нет! Не под небом золотым…А :

 

https://www.youtube.com/watch?v=H9KwCXowhg8&t=2s

Давайте мы будем дружить синевой,

где  звонкие трели скворца

над раненой нынче родимой землёй…

Кто право имел сдать страну на убой

и ранить смертельно сердца?

 

В траншеях запущенных жухнут поля -

в них раны средь нив золотых.

Но нас не отпустит родная земля

за тысячи вёрст, за края, за моря,

пока мы пребудем в живых.

 

Давайте не будем бессильно рыдать

под ракурсом нынешних бед.

И будут полпреды страну величать

и синее небо на злате венчать

в грядущие вехи побед!

 

Ведь это не сложно – поверить в себя

и вылить из горна страну.

Под синее небо на злата ключах

отстроить свой дом и разжечь свой очаг

и выиграть эту войну…

 

         Дослушав до конца, Мушиный Король встрепенулся:

– Зося, что за вопрос? Я же – Король! Слово дал, слово взял, снова дал слово, и снова забрал… Но, всегда при этом остаются предисловия и послесловия… За них и держись…

 Новых городов я тебе, конечно, не подарю, а вот в старые подземные залы киевского спецхрана я тебя проведу. Если только ты будешь готова…

– Я всегда готова, Ваше Мушиное Величество. Только ради Бога, отцепи ты от меня эти огромные несносные серебряные мушиные крылья…

– Да они сами отвалятся, как только ты откушаешь мушиное мулясе…

– А до этого, чем ты меня, старый лиходей потчевал?

– Гостевым дессертом с сахарной пудрой… Славно изготовленным впрок ещё в восемнадцатом веке….

– Не самим ли МахтумкулИ ФрагИ?

– Нет! – Зато его законной женой…

– Видно, та ещё была стряпуха…

– Ты мне, Зося, поговори…

– Так убери с меня свои мушиные крылья!

– Так прикрой ротик-бум! Ведь это не я у тебя, а ты у меня на контракте… Видно, ты точно забыла: «дудку сделал я из тростника – ростовщик услышал должника»… Ну, да ладно артачиться!

В спецхран, так в спецхран. Вход прямо со спины монумента…

– А как мы туда войдем?…

– Не войдем, а прямо на крыльях влетим! Я – на своих изумрудных, навозных, а ты – на своих грибных серебристых… Так что, напрягись и погнали мушиный помёт мимо царских ворот…

Астролябию в студию!!

И Мушиный Король  вдруг внезапно запел…Голосом Шарманщика:

https://www.youtube.com/watch?v=1c_SRdL3qNk

Я пытался взлететь над укрытой дождями Землёй,

но промокшие крылья свернулись в поломанный зонтик.

Я под каверзной тенью ютился дрожащей змеёй

на проросших крестами нулях полимерных экзотик.

 

Я не сразу попал нуклеидом в твою ДНК.

Неуклюжий друид восхищался берёзовой почкой.

Ты не стала давить на Давида, "Адью!" – понукать…

И жемчужина сжалась  слезой на зелёном листочке.

 

У Давида в прищуре сорвалась с прицела праща,

обломав две руки рикошетом Венере Милосской.

И Дали на прощанье Сервантесу выдал леща,

облаками скрутив тишину за решёткой Матросской.

 

Так и ходит по кругу шульга, соревнуясь с правшой -

Алигьери гоняет Дантеса по пятому кругу.

Ипохондрит  старуха с косою под чёрным плащом.

В галерее с галер Ахиллес вдруг попятился в Google.

 

И стрела не догнала его на пари даже здесь.

Зря Парис просканировал сайты над стиснутым Стиксом.

Стихла страсть к арсеналу церковных  молитв:

– Даждь нам днесь…

– Даждь нам днесь…

– Даждь нам днесь…

А Париж – просто мирный Версаль,

там, где в осень не спится.

 

– Где-то я уже это слышала, – заупрямилась Зося. – Не ты ли, Вашвеличество, прежде заманивал этим нашу творческую молодежь в Москву, где и высасывал каждого, кто повёлся до последней кровинки… И умирали они у тебя там в метро, либо на кольцевой, либо прямо на выходе… И блукали, не найдя друг друга…

Шарманщик  опять тут же подключился к теме:

https://www.youtube.com/watch?v=5WbDxfnRObU&t=1s

Обещал, что встретимся, в половине третьего,

Под картиной Репина «Три богатыря»,

К трём вокзалам вышла я и тебя не встретила –

Трудно в Третьяковке мне без поводыря.

 

Может, перепутала Васнецова с Репиным,

Номера троллейбусов, станцию метро?

И стою опудалом  в половине третьего,

Разбираясь в ребусе: Водкин иль Петров?

 

То ли – кони красные, то ли – белки рыжие,

То ли демон Врубеля смотрит, руки сжав…

И стою напрасно я: нет тебя бесстыжего!

Но не верю – вру, любя, что часы спешат.

 

Где любовь – там ненависть. Отстегаю розгами!

От кнута до пряника – очень сложный путь.

Знает силу гнева ту сын Ивана Грозного.

Мне картина глянется. Можете взглянуть.

 

Что я всё – по-прежнему? Что я всё – по Репину?-

Нарисую нежную – новую любовь!

Холст оставлю бежевый. Заштрихую трепетно..

Холостой, ну где же ты? ... Убегает вновь…

 

В никакой спецхран я с тобой не пойду… Я и без того знаю, куда прежде пропадали рукописи и дневники всех наших авторов от киевских сионистов – до винницких  бабуистов, от житомирских контркультурщиков – до полтавских примитивистов, от  харьковским модернистов – до львовских пофигистов…

– Фу, Зося, тебя и впрямь занавозило, а ведь нам, уже время перемещаться, так что – либо сама на приросших крыльях своих, либо я тебя туда же перемещу, но уже в коматозном состоянии дурой безвольной…как после секса…

В воздухе неожиданно зазвенел  постсексуальный блюз:

https://www.youtube.com/watch?v=4l227QTBh0w

Гиппократ гуттаперчево

погасил мою страсть.

Отвернусь – делать нечего.

Да и страсть улеглась.

 

И в украденном вечере

растворилась печаль.

Я повесил на плечики

твоё «жаль», словно шаль.

 

Пусть играет задумчиво

неоконченный блюз.

Незнакомым попутчиком

я к тебе не вернусь.

 

В жизни столько наверчено,

хоть преданье свежо,

но, не верю я  женщине,

как планете чужой.

 

По аккорду растерянно

бродит грустный бемоль.

Там, где гордость расстреляна,

там фрустрации боль.

 

Этот миг не для вечности –

не люблю, значит, злюсь.

Как в украденном вечере –

неоконченный блюз.