Веле Штылвелд: Срез Сновидений, ч.1-р

Веле Штылвелд: Срез Сновидений, ч.1-р

Сон должен сбродится
в густые сливки видений -
в этом суть сновидений...

Я очень часто задаю сам себе вопрос:этот вопрос касается моего отношения к миру сновидений.Явленные сновидения,скорее всего,едва не притянутая за уши неправда.В чистом виде сновидения являются не так уж часто.В реальности чаще всего являются какие-то сноведические пленки,которые потом с огромным усилием воли заставляешь накладывать частями друг на дружку,частями совмещать,частями чуть перекраивать, переиначивать,прежде чем является какая-то достойная тебя сноведическая реальность…

Это уже,конечно,не сон.Это же,конечно,еще и не Божий замысел,это всего лишь подсказка,которая приходит во сне,и через которую приходится проходить всякий раз,когда тебе хочется идти дальше:твои читатели ждут от тебя увлекательного рассказа.А что может бать более радостным,чем умение и необходимость слиться с миром,который поставил тебя на край реальности,не вышвырнув из нее,не выставив в коридор,где ты должен отбывать полу-наказание,полу-шок,а просто на краю реальности ты неожиданно и точно сумел подсмотреть и подсечь нечто,что в ином мире могло бы и быть,могло бы и не быть…

Нынешняя война дала новые формы подглядывания…Да,странный факт.Вот в ванной у меня висит достаточно большое зеркало,которое меня беспокоит…Ведь во время бомбардировок оно могло стать причиной ранимости:оно могло разорвать наш мир на окровавленные куски и осколки,и потому его постигла та же участь,что и стекла в оконных рамах.Мы его всяческим образом переполовинили,перекрестили,придавили скотчем к стене,со всеми ее неровностями,не до конца доверяясь одному тому подвесному крючку,которым дело кончается привычно в мирное время.

И тут возникли интересные коллизии.Когда подходил я к этому зеркалу за бритвенными принадлежностями,которые я сам себе готовил,приговаривая хотя бы раз в несколько дней под бесконечными ракетніми налетами: - Пора побриться всё-таки…Война–войной,а бритье,в обычном человеческом мире,по расписанию,тут же обнаруживалась такая странная закономерность:что можно было смотреть прямо в такое зеркало,либо чуть наискосок,либо еще более чем искоса,или еще как-то на перекосок и видеть все новые и новые осколки все той же данной в нашем мире реальности,которая превращалась вдруг то во вторую,то в третью,то в очередной раз энную по счету проекцию все той же внезапно приболевшей реальности,которые постепенно и уводили тебя в совершенно новый мир совершенно новой реальности,в которой были совершенно иные законы,крайне отличные от привычно здешних,внезапно надломленных и резко сколотых в лютое военное одночасье вчерашним своим бесчувствием к проблемам  войны и мира...

Увы,в новоявленных страшных проекциях  фактически отсутствовал мир,либо присутствовал в самом страшном,почти зверином подобии,ведь только война смогла продраться через эти искаженные загогулины мира.

И тога я наблюдал то,от чего мне вдруг становилось страшно.Конечно,из этого тоже могут возникнуть рассказы,но…Я пока попридержу их,чтобы затем однажды дать им нормальную огранку и из изустной формы обязательно перевести в текст,и прежде всего только на украинский язык и только в таком состоянии подготовить для публикации свою очередную честную книгу.Моей родине Украине сегодня нужны украинские книги,а иначе в отторжении от окрестного мира зачем вообще эти непростые книги писать?

Бог наградил меня этой землей и пристыковал к жизни этого украинского мира.В этом и моя боль,и награда.Мой отец владел достаточным количеством языков,но язык так свято обожаемого Джек Лондона он не знал,как и не знал древний фарси,на котором оперировал обожаемый им Омар Хайям,возвестивший однажды:

Что пью вино,не отрицаю–нет.

Но по напрасному хулишь меня,сосед.

Когда бы все грехи рождало опьяненье,

тогда б слыхали мы один бы пьяный бред.

Так вот отец мой,я сегодня без стеснения говорю всем об этом,блистательно знал восемь европейских языков:русский,украинский,французский,немецкий с бездной тамошних диалектов,сербский,болгарский,чешский и словацкий,а к ним язык европейских евреев-ашкиназов–идиш,украинский поляк,но в силу тогдашней имперской рекогносцировке говорил на русском,как,впрочем легко,по выбору съезжал на любой иной знакомый ему язык,не чувствуя для себя  дискомфорта.Это был его выбор,как мой сегодняшний выбор в том,что мои книги должны издаваться и оставаться на украинском языке,даже не во имя некой украинской идеи,а во имя всего подлунного человечества.Вот почему я прилагаю к этому определенные усилия,оставаясь по сути русскоязычным литератором Украины.

Ведь даже,когда я подглядываю свои страшные военные сны,дети в них плачут по-украински.Осколочные,страшные полунепрошедшие в мой мир изгаженные реальности остановлены страшным безутешным плачем этих детей,внезапных сирот всего земного человечества…Эти страшные пограничные реальности еще могут быть отторжены от нашего мира,если все вместе мы научимся давать им отпор на любом языке мира в любой точке планеты!

Мир Вашему дому! А штыл андер велд.