Веле Штылвелд: Попутчик,НФ-рассказ,ч.3

Веле Штылвелд: Попутчик,НФ-рассказ,ч.3

© Ирина Диденко: На встречном курсе,графика

Иногда внезапно можно угодить и во прочие и тогда прости-прощай всё то,что имел,что смел и чем дорожил.Воистину,за что боролись,на то напоролись.А мосье Гильотен был весьма и весьма щепетилен,хоть и сам не уберёг головы...

И летят головы,и корнаются ноги.Их-то и увозят в полиэтиленовых мешках в ночные загородные кошмары (по традиции,уже даже не для высыпки на Терриконы Забвенья,а в излучины древних высохших рек) каурые да чёрные (хоть при выплеске фар одиозно-коричневые) вечерние грузовички,с мрачноватыми водителями которых сама Клод не пересекалась ни разу…

Буквально накануне Клод был явлен удивительный сон.Сначала этим сном словно обожгло кончики её пальцев,но затем – душу,и Клод осознала,что она оказалась последней со всего человеческого рода на оставленной людьми Земле.

Со всем прочим на планете было нормально.Кроме одного - на всей Земле она была её самым последним и единственным жителем,который бесконечные  дни,месяцы,годы жил только одними ожиданиями…

Сквозь этот сон Клод вглядывалась в светлые бездонные облака - удивительно чистые и до того вычурные,что казалось,с ними  происходит нечто анормальное: словно каждое отдельное облако имело свои собственные небесные кружева,и эти кружева создавали на небе беспорядочную сказочную чехарду,сквозь которую время от времени пробивались прямые солнечные лучи,тогда как иные из них,уже только разношерстным потоком достигали Земли в рассеянном состоянии…

Клод понимала,почему это происходит: ведь это люди навсегда оставили это волшебное чистое бездонное небо  и его Поднебесье. Такой была горькая плата вчера ещё земного человечества за устремление к звёздам.Туда,к звёздам  люди уходили за все те же прежде до боли знакомые облаками,которые отныне набрякли и готовы были заплакать.

Потому что где-то далеко в стратосфере парили над землёй огромные орбитальные космодромы,с которых стартовали и уносились в далекий космос бесконечные сверх экипированные  экипажи всё новых и новых Звёздных экспедиций. Они и уносили с планеты людей прежде недозвездное человечество.

Всё новым и  новым грядущим исследователям галактик ныне одинокая,но навсегда не сломленная женщина Клод мысленно слала своё единственное послание, и оно обычно звучало страстным зонгом: 

- Домой… 

Но,внешне казалось,что это был  глас вопиющей в пустыне,и она изменила свою всегдашнюю мантру.Теперь эта  мантра стала более емкой,ведь отныне Клод говорила:

- День – ночь,день-ночь,- как жуткий инь-янь,оставленного человечеством мира.

С тех пор Клод преследовал годы вновь обретенный сон.В нём были всё как прежде,и все её будущие надежды устремились в очередной новый день…

И поэтому повторяла про себя привычную, прежде безысходную мантру:

- День – ночь,день-ночь,- она решительно изменила на матру светлой надежды,звучавшей как:

- День - День и снова - новый Солнечный день… - И однажды со звёзд к ней возвратился её давно ушедший мужчина… Но это был и он,и не он,потому что тот новый мужчина,которого возвратили ей звёзды,оказался очень израненным и больным существом – ведь космос невозвратно изменил его душу,и она просто научилась вежливо здороваться с ним по утрам,зная,что этот новый больше никогда и некуда ни ночью,ни днём от неё не денется,и останется при ней безучастным соучастником её нового бесконечного одиночества…

Тогда она вспоминала как бесконечно долго и трепетно ожидала его.Одного из тех,кто при убытии на звёзды торжественно обещали вернуться домой,но за долгие годы со звёзд так и не возвращался никто… И тогда Клод,в надежде отыскать хоть кого-то,стала ходить по пустынным улицам и переулкам,заходить в каждый дом,и,если никого в нём не находила,то она гасила в нём свет: сначала на своей улице,затем в своём микрорайоне,затем в целом в городе,стране,континенте…

 Её одной хватило на то,чтобы гасить свет едва ли не повсеместно - ведь для этого у неё времени была Бездна,а людей нигде больше не наблюдалось… И однажды вся планета просто погасло и перестала представлять себя в космосе некогда цивилизованным человеческим миром.

В те страшные годы для самой себя Клод не зажигала даже Лучины надежды,потому что она теплилась только глубоко в её сердце.

С наступлением густых сумерек она говорила:

- Ночь, а на рассвете она говорила:

- Утро.

И эти два слова со временем стали для неё мантрой:

- Ночь день,ночь день,ночь день…

Чтобы не перепутать и не сказать хоть однажды:

- День ночь,- всякий раз она спала тревожно: ей всё время казалось,что даже сквозь сон пробиваются к ней солнечные лучи.И однажды их-то она и ощутила на кончиках пальцев,а затем последовало жесткое оказание губ,и сквозь сон при пробуждении её поцеловали в глаза…

Это и был он - Клод сразу его узнала  и тихо обняла на рассвете...