Веле Штылвелд: Попутчик,НФ-рассказ,ч.4

Веле Штылвелд: Попутчик,НФ-рассказ,ч.4

© Ирина Диденко: На встречном курсе,графика

А ещё были они и со своими длинноволосыми седовласыми жёнами,с их неземными детьми и внуками,с их правнуками и их потомками…  

- Мы прибыли,- осторожно сказал так и не поседевший возлюбленнный,словно извиняясь за  себя-голограмму, поскольку там на звёздах он погиб первым.Как вскоре последовали за ним и многие из тех,кто так и не вернулся на планету сам.Их многочисленные голограммы окружили ее,и тогда Клод впервые за долгие годы дала волю чувствам.Она зарыдала,поскольку сама стала голограммой еще накануне его отлета…

Но затем снова наступил вечер,и она снова сказала:

- День, - и зажгла у себя в комнате свет,затем вспыхнул свет во всей её прежде опустевшей квартире,во всём ставшим родным для неё переулке,а затем оказалось,что вместе с прибывшей домой горсточкой людей,которые приняли решение возвратиться со звёзд,им двоим снова предстояло жить,удивляться, радоваться,надеяться,верить в очередное светлое завтра,ибо  на том настаивала их великая Вера,и для неё они ещё не придумали свои собственные священные мантры.

А затем  Клод в обратном порядке начала возвращаться в потушенные ею прежде миры и включать на земле все осветительные приборы - от отдельных лампочек и бра до прожекторов, электроцентралей и фонарей…

И чем больше она включала огней,тем больше из внеземелья стали возвращаться домой люди: никто ни за что  перед нею не оправдывался,никто не определял в чём его личная слабость,а в чём слабость всей планеты людей,и почему именно его потянуло просто домой…

Просто пришло время постепенно возвращаться на планету людей, хотя великий жестокий Космос – алчный и ненасытный однажды навсегда порой неузнаваемо переменил их.И каждый из них обрёл какую-то свою нездешнюю новую веру.Но,как видно,каждому из тех,кто возвращался домой,той Веры,которую он обрел там - вне Земли,больше уже её не хватало…

Поначалу все они, словно собравшиеся здесь на грошовых дневных аттракционах, поневоле не замечали бесконечных усилий одинокой хрупкой женщины Клод в её желании осветить всю планету, но ценой этих усилий,последовательно зажигая практически все лампочки и фонари на планете,начинала всё ярче мерцать во Вселенной Земля, и в этом мерцание было скрыто единственная и великая полузаклятие,полумантра: 

- Домой!..

Так случайный тревожный сон невольно превращался в аттракцион, а тот – в повседневную злую реальность, где каждый нес изначально незаслуженное наказание. Многие от ужаса происходящего даже сквозь сон непроизвольно и непрерывно орали. Но только не Клод.

Государственных же преступников обнаруживала особая молчаливость.Она угнетала.От неё дико ломило в виск+ах, и однажды она испепеляла.Клод даже казалось,что все эти преступники скорее и прежде всего - государственные самоубийцы.Ведь изначально все их попытки были тщетны,а они сами обречены.Их встречали с ухмылкой на первом же подъездном к Городу КПП.

По прибытии в Город им сразу на выбор предлагался расстрел,пожизненная каторга либо акт самосожжения с демонстрацией на тридцатом ночном национальном шоу-канале, при обычно разрешенных системой двадцати девяти.

Тем не менее,многие обречённые экс-политики и ошельмованные системой уставшие диссиденты предпочли именно такой аттракцион,и поэтому чисто аттракционным пожарным в Городе обычно работы хватало…

Сама Клод испытывала к предлагаемым аттракционам двойственное чувство: они липко сжимали,опекали собой и,в конечном счёте,убивали её безличное время,лишали надежды вырваться из однажды заведённого порочного круга,по которому из возраста в возраст перетекала она, как некая вязкая неваляшка: из возраста Крысы в возраст Кабана,из возраста Кабана в возраст Собаки,из возраста Собаки в возраст Змеи...

Аттракционы,которые ей самой предлагались,были лишены всякого смысла.Клод могла часами лицезреть мелькающую с многочисленных мониторов огромную видеодискотеку,где даже и она могла тут же параллельно с просмотром в чисто виртуальном измерении поработать диджеем,помотылять,куролеся,разноцветные рычажки всяческих микшеров,в том числе и оказаться на тридцатом канале,на котором поочередно с маниакальным пристрастием самосжигались суматики,которых она узнавала и нет,припоминая исподволь,как давала тому или иному обречённому прикурить и не допускала,чтобы такой вот взял её и облапил только от безобразной тоски и искорёженных чувств в своём несоосном с нею её собственном инореально-перекошенном мире, столь далёком от происходящего повседневном неприсутствии Клод...

Нет,определённо,именно обшаривание,беззлобное,но липкое утреннее обшаривание её свежих утренних форм многим ещё как помогало! И эти многие были даже готовы сойти со столь роковой трассы,- ведь, в конечном счёте,утренняя дорога всегда вела только в одном направлении,а на её обочинах специально обученные дорожные стрелк+и из профессиональных снайперов,буднично отстреливали оторвавшихся от дорожного полотна,либо внезапно поворотивших назад.Выбирать поэтому не приходилось.Ни самой Клод,ни её странным попутчикам…