Владимир Ремизов: ИСПОВЕДЬ, Роман в стихах, Продолжение 20

Владимир Ремизов: ИСПОВЕДЬ, Роман в стихах, Продолжение 20

Отредактировал и подготовил к изданию Юрий Контишев

Не разрезая красной ленты,

Отбросив «буровскую» блажь,

Весь, по условиям аренды,

Верз+ов забрал второй этаж.

Уже обжиты в кабинете

Два кресла рядом, два стола,

Ремонт, оплаченный по смете –

Цистерна первая пришла.

Всё шло, как будто бы, как надо –

В парадном марше перемен

Роскошно жили и богато,

Поднявшись с гордостью с колен.

Вернулись Яна и мамуля

Из заграничного турне

И у огромного баула

Верз+ов был просто - на коне.

Яна:

Смотри, любимый, эта шуба

Кроилась в Греции по мне.

Верз+ов:

Носи, любимая голуба…

Яна:

О ней мечтала я во сне…

Вот это – норка, модный свитер,

А вот – лисица, вот – песец,

Собачий мех собаки Динго,

Каракуль маленьких овец…

Верз+ов:

Так сколько, Господи, казнили

Слепых, родившихся детей?

Овцу-мамашу умертвили,

Сорвав каракуль с малышей.

Яна:

Берёшь, однако, близко к сердцу –

Свинью зарезал – вот беда!

А если в сало соли, перцу –

Выходит вкусная еда.

Верз+ов:

Какое странное сравненье.

Свинья – она и есть – свинья.

Живёт весь век для ожиренья,

Её судьба – её вина.

Яна:

Свинья ли хуже той овечки,

Она – еда, возьми же в толк –

По воле случая-осечки

Её бы съел, зарезал волк.

Верз+ов:

Овцу? Пускай по воле бога…

Но – малышей из живота!

Мы все у странного порога,

Что называется - беда.

Сегодня губим младших братьев

Ударом страшного меча,

Став сатанинской лютой ратью,

Мечом мы стали палача.

Яна:

Оставь, родимый, эти сказки.

Какой там Бог и Сатана?

Пойми, на лицах наших маски,

А что з-а ними? - Пустота.

Как можно жить среди иллюзий?

Есть мир зверей, он – для людей.

Так мы дойдём до тех конфузий,

Что будем ниже всех зверей.

Верз+ов:

Кто говорит мне, ты ли, Яна,

Прелестной нежности цветок?

Яна:

Нет идеала без изъяна –

На каждом пальце коготок.

Верз+ов, как будто бы очнулся,

За столько лет, как в первый раз,

Он с головою окунулся,

Коснулся дна любимых глаз…

Он видел дно – дно океана.

Немое царство - пустота.

Что вдруг случилось, Боже, Яна?

Где жизнь, душа и красота?

Лишь только тусклое свеченье

Мерцало где-то там, вдали…

Тащило вслед ему теченье

Два грустных якоря любви…

Яна:

Сказал бы мне – носи на радость!

Так, нет же, на тебе – беду.

Характер твой – такая пакость.

Живёшь порою, как в бреду.

Верз+ов:

Носи, конечно, кто же против?

О том ли спор, любовь моя?

Но настроение испортил…

Рамсы попутал и края.

В какой-то миг я стал поэтом,

Уж ты прости, да, я – чудак.

Сам сколько раз жалел об этом,

Мой гороскоп ты знаешь – Рак.

Яна:

Так вот, залезь под камень, в норку,

Устрой себе чудесный пир,

А я надену свитер, норку

И удивлю надводный мир.

Она невинно засмеялась,

Мол, не случилось ничего.

Душа Верзова, как-то, сжалась

Спросив, как будто – для кого?..

Опять весна раскрыла почки,

Смахнула с крыш тяжёлый снег.

Зима поставила все точки,

Направив к северу свой бег.

Весна – души очарованье,

Когда к вам тянутся цветы,

Под громы первого ворчанья

Нам строит радуга мосты.

Опять пришла пора цветенья.

Всё оживало, как бы, вдруг.

Святая радость исцеленья

Вдохнула жизнь в замёрзший юг.

Оделись первыми каштаны.

Затем и липа, и орех.

Проснулись свежие фонтаны,

Разбрызгав детский визг и смех.

Повсюду радость и веселье,

Верзов же – хмур и даже зол.

Весной не пахнет настроенье,

Он смотрит молча, тупо в стол.

Верз+ов(в мыслях): 

Ужель я брошен на съеденье?

В затылок дышит чья-то пасть.

В душе тревога и сомненье –

О, как бы с Бурым не пропасть!

Четвёртый месяц – ни цистерны,

Ни, даже, литра, вот беда!

Как я боялся этой скверны!

Не ждал такого я вреда.

Как кто-то в спину кинул камень,

Что, словно нож, пробил мне грудь.

Который раз я слышу – Парень,

Должок за шубы не забудь…

Подстроил бартер, как подножку,

Настиг, догнал долгов позор,

Как в бочку мёда дёгтя ложку,

Я, вдруг, в итоге жизни – вор?

Как будто кто из страшной мести

Толкнул меня в такой итог.

Остался я один, без чести.

Кто в том виновен? - Дьявол? Бог?

Куда смотрел я, Боже, Бурый,

«Добробут» - думал от «добра»…

Каков подлец! Под волчьей шкурой

Пустил меня под все ветра.

Долги, долги… они, как горы,

Со всех сторон - и надо мной.

Украли счастье жизни, воры…

Открылось всё сейчас, весной…

Бурый:

Что так не весел нынче, друже?

Какое солнце – глянь - весна!

Открой же душу, сердце, ну же!...

Пчела ужалила? Жена?

Зевнув, причмокнув, потянулся,

Улыбку вытянул в оскал,

Вдруг доверительно нагнулся

И просто ласково сказал:

Бурый:

Поверь мне, друже, наши жёны –

Одной рубашки рукава.

Для них мы кто? Мужья-пижоны,

Всё остальное – «трын-трава».

Вчера на блюдечке ей – шубку,

Сегодня – к шубке сапоги…

Вошла в дворец, как будто в будку,

Уже не хлеб ей пироги.

Тебя все ждут на карнавале,

Глазам бы – счастье да восторг.

А что в ответ? – Мы там бывали…

Уж лучше б мы сходили в морг…

Домой летишь, и там репризы

Из вечной оперы - скандал,

То день молчит, то два – капризы…

Уж точно, чёрт её создал.

Не вешай нос, круг перемены

Ещё сомкнётся, как всегда.

В других цветах увидишь стены,

Ещё возьмёт своё весна.

Верз+ов:

Причём жена? Мои тревоги

Трубят сегодня о другом,

О том, что там, в конце дороги,

Меня ждёт пропасти разлом.

Ты говоришь мне часто – друже…

Да, на словах, а в деле что?

Ты затянул петлю потуже,

В глазах от зайчиков черно.

Ты говоришь – Весна и солнце,

А там в груди – одна зима.

Луч не свернёт в души оконце,

Моя душа – моя тюрьма.