Веле Штылвелд: Эфы Брумбельшицберга, НФ-рассказ, ч.3

Веле Штылвелд: Эфы Брумбельшицберга, НФ-рассказ, ч.3

© Ирина Диденко: Люси, графика

Рептилоид Люси вечно страдала из-за коротких ножек с куриными лодыжками молодого бройлера, который хоть по жизни и был поджарым, но ни в спринтера, ни в стайеры спортивные тренеры его не брали. 

И молодой бройлер Люси мстил не звуками Дебюсси или Стравинского, Чюрлёниса или Брумбельшицберга, кстати - последнего рептилоидного композитора, которого ни в одной земной консе не проходили, но и в обычной музыкалке имени Глиэра о нем сном духом не ведали. 

Меня же в ту пору стало занимать, а точно ли, что живущие на пруду тритоны являются прямыми потомками огненной ящерицы Ори, и мы с косяком дворовых мальчишек решили это проверить. Для этого отыскали продолговатые шпротные банки: две или три, и по длине банок наловили тритонов, после чего банки с притонами поставили на костер. 

По замыслу жестоких экспериментаторов, тритоны при нагревании должны были приобрести особую живость и огненность и зажечь над собой ауру древнейшего колдовства, при прикосновении к которой должны были бы осуществляться такие наши желания, как полет на ковре-самолете и всяческие самвыоучки звериным и птичьим языкам. Ничего этого не произошло, и наши тритончики стали превращаться в горелые шпроты. 

Внешне это было ужасно. Но вдруг неведомо откуда является Люси, да не сама, а со скрипкой, и выдает музыкальные фразы - вы угадали - из Брумбельшицберга. Зычные, вздорные, душевластные…

И все мы просто каменеем на добрых пару часов, а еще недавно сваренные до шпротных питоны превращаются в красивейшие ядовито-зеленые цветом тел ящерицы, и начинают носиться вокруг нас оцепеневших, ополоумивших по каким-то пространственным кольцам. 

И уже не они, а мы чувствуем, что нас обжигают какими-то неведомыми нас лучами и словно хлыстами стегают по всему телу - раз за разом всё хлеще и хлеще, а в это время Люси впадает в свойственное ей неистовство, и не появись тучка наших родителей, ведомых старым профессором, кто знает, сколько бы дней и ночей мы бы не смогли нигде присесть на наши собственные ягодицы, по которым боль пронзала нас изнутри, словно по жилам да по венам нас еще долго продолжали отучать от недоброй нашей затеи... 

Нас за уши разводили по этажам и квартирам, нам что-то говорили и долго нравоучали, кого-то даже стегали отцовским ремнем, но мы ничего этого не замечали. Нас просто по-особому карал выпущенный Люськой на свободу Брумбельшицберг, приходя на во сны с такими звуковыми разрядками, от которых, казалось, с нас начинала сползать, словно трусы, кожа... При этом на саму Люську мы зла не держали, а на Брумбельшицберга и подавно не было кому и пожаловаться. В мире совковых людей-родителей никакие зверепотамы, а тем более рептилоиды не принимались в расчет. Помню только, что затеявший эту операцию старшенький из нас Вовка Нордман внезапно в свои 12 лет облысел, и волосы на нем уже никогда не росли.

2-17 июня 2017 г.