Веле Штылвелд: Марсианский гештальт, ч.9

Веле Штылвелд: Марсианский гештальт, ч.9

На сей раз полёт был утомительно длинен, поскольку с непривычки Коленька не впал в летаргический сон, а у самой Земли ворвался в неоколонию продувных космических червей, которых астро- и космонавты лихо научились выдувать прочь с космо-ранцев и прочих технологических воздухо- и водопроводов. Кстати, черви были не особо большими, это на Земле они грозились вымахать в жутких страшил-переростков, а в космосе душа Беса Коленьки внезапно вонзилась в одного такого червя, и оный червь обрёл вечную душу. Досталось и душе, и червю, отчего червь, обретший вечную душу впал в космический анабиоз. И тут бы прерваться нашему повествованию. Но в это время с космического космодрома во Флориде в космос вырвалась сверхтяжелая ракета Илона Маска, и именно к ней присосало одухотворенного червя, словно раздвоившегося Беса Коленьки. В результате транспорт с душой Беса Коленьки и ему подобными отщепенцами Марса исчезла в лакуне космоса, а на космодроме в Калифорнии была переведена в стартовую готовность встречная ракета Маска, о роли и значении которой и ее продуманном пролете мимо Марса сказано уже достаточно и практически ни-че-го! Как раз в это время в Рим с выгодного коммерческого хода поступила партия черного метаболического вещества в виде торпед, и космическим копам стало не до прежде описанной перипетии. 

Произведя некие манипуляции с ломом и взрывчаткой усилия космических стражей уместились в громкий хлопок, после которого межгалактическая контрабанда необратимо стала удаляться в направлении вновь образованной посредством европейского колайдера  квантовой двойственной черной дыры… Пока транспорт с раздвоенной душой Беса Коленьки уносилась в далекий космос,  червь понял, что это его последний и решительный шанс и просочился сквозь фильтры грузовой камеры в некое скопище разнополезных грузов, расфасофаных по ящичкам, на каждом из которых стояло клеймо: "Собственность марсианского синдиката Илона Маска". В одном из таких ящиков червь и уснул подобно тому, как уснул сладко и вечно Жорик. Он спал и не ведал, что ему предстоит в необозримом грядущем. И вам бы это время поспать, любопытные други мои...

Герой Советского Союза, космонавт Александр Серебров десятки раз наблюдал падения небесных тел прямо в космосе, из иллюминатора орбитальной станции «Мир». За его плечами были четыре полета и 10 выходов в открытый космос. Но Серебров не мог даже представить, что один полет окажется для него роковым. Ту экспедицию он помнит по минутам... Космонавты орбитальной станции «Мир» только вступили на ее борт. 

На станции осталось снаряжение, которое использовал экипаж предыдущей смены, в том числе и скафандры. Бортинженер орбитальной станции Александр Серебров должен был подготовить снаряжение для выхода в открытый космос. Когда космонавт открыл один из скафандров, на него в буквальном смысле хлынула волна зеленой пыли. Экспедиционный  скафандр - открывался со спины, там была такая особая дверь, встроенная в ранец, в котором были вмонтированы все системы жизнеобеспечения. И вдруг оттуда в лучах света буквально сверкнуло облако зеленой пыли. Это только на земле пыль оседает, а в космосе, в условиях невесомости, она просто неуловима. Внутри скафандра образовались несколько слоев плесени. Все это команде пришлось вычищать подручными средствами. Плесень и пыль собрали и отправили в пылесборник. Через несколько дней заметили: вода на станции имеет неприятный привкус, еще через неделю в отсеках появился и резкий запах. Экипаж запросил землю: «Вода с запахом, дайте нам поменять колонку». Не разрешили. Тогда экипаж стал обращать внимание на то, что на космической станции каждые полчаса останавливаются насосы откачки конденсата, гудит сирена, что-то там останавливается и перестает качать этот самый конденсат.Тогда космонавты разобрали колонку и определили, что нужно заменить насос.