Веле Штылвелд: Марсианские предощущения, ч.3

Веле Штылвелд: Марсианские предощущения, ч.3

Каждое утро им просто ставили веник и ведро с чистой водой у входа в барак, и если к исходу дня барак оставался неприбранным, то наутро пайку для этих детей уменьшали ровно, казалось бы, на одну персону, но она - эта пайка за несколько дней становилась заметно и болезненно ощутимой. А за месяц подобного исподволь арийского воспитания украинские дети начинали умирать просто от истощения.

Отчаянный Коленька, прозванный за всегдашнюю юркость Бесом всячески крутился между национальными бараками узников со всей восточной Европы – сербским, словацким, еврейским, украинским и польским контингентом, и всегда что-то выменивал, что-то выкручивал, и оттого выжил, и даже подкармливал Зорика.

Самому Зорику, родом из Бердичива, не расстрелянному в маленьком украинском городке только потому, что у него оказался брат-близнец Ицык, который хоть и попал в невозвратную колонну Бабьего яра, подарил своему брату-близнецу маленькую надежду  еще хоть немножко пожить, хоть и не под Киевом, то хотя бы и под Берлином в общем-то чистом медицинском бараке.

Но Зорик попал на глаза Рудольфа, которого внезапно чем-то разгневал, и тот его едва не убил, рассеча жирной ладонью грудку худенького пацана. Впрочем, педантичный Менгель сдержал свое слово, и Рудольф тут же был отправлен на Восточный Фронт, где и погиб, как надлежало отпетому подлецу и мерзавцу.

А Бес Коленька провел бессонную ночь в очень страшном еврейском бараке возле умирающего друга, держа его фактически на руках. В ту ночь они много пытались говорить, но у сильно ослабленного и задыхающегося Зорика всё время горлом шла сукровица, затем он захаркал кровью и оттого говорил мало. Больше и дольше говорил Бес, рассказывая угасающему у него на глазах Зорику всячески киевские были и вытребеньки.

Сегодня сама попытка рассказать об этих событиях наталкивается на такое злое шипение профессиональных сетевых антисемитов, что порой диву даешься, как они выжили в своей ненависти и какое они имеют право жить ещё и сегодня, и пребывать в мире тех, кто однажды отстоял на этой земле человечность.

Зорика и моего юного отца объединяло то, что оба они - Бес Коленька и Зорик были беспарными близнецами. Близнец отца Мишка умер в Голодомор, близнец Зорика погиб в Бабьем яру в киевский Холокост. Оба они стали лабораторным материалом для фашистского врача - доктора М+енгеле. Не один бы из них в то время не сумел бы понять некой политкорректной сублимационной сентеции нынешних украинских политиков:

"Украинское общество терпит евреев как меньшинство, ближайшее к условному этническому большинству, это демонстрируют опросы последних 25 лет." - Вячеслав Лихачев. От себя добавлю, по сути, украинский неонацист. Но вот кто мне объяснит этот кульбитный пассаж с пролетом над политесными пассатижами... Это же надо было так загнуть в когнитивный диссонанс совести! Ну, скажите, что украинцы и евреи жили бок о бок веками. И баста! Не-а, явились махрово-черносотенные потомки тех, кого фашисты приковывали к пулеметам в Карпатах. И понеслось…

Если честно, по их настроению я б их отправил назад в Карпаты оплакивать своих черносотенных предков. Воистину, чего они сегодня творят это просто безумие! Будничное и страшное... Не приведи Господь, не отбросить их от власти в стране. Будет горе!! Ведь до сих пор с земных подспудных архивов взирают их духовные предшественники: Рихард Баер, лагерный врач Йозеф Менгеле, комендант лагеря Биркенау Йозеф Крамер и предыдущей комендант Освенцима Рудольф Гёсс. Которого не следует путать с тезкой и почти однофамильцем – «секретным летуном» Рудольфом Гессом. Впрочем, возвратимся к марсианской твердыне.

Интересная закономерность: если политическая система тоталитарна, то на Марсе обязательно кто-то живет, а если в стране свежий ветер хоть какой-нибудь демократии, то подобное житие рассыпается до пылиночки в прах, и Марс остаётся гол как сокол. 

Сегодня я в этом убедился в очередной раз, когда посмотрел наши родненькое местечковое TВ. Там речь шла о каких-то обменных процессах. 

Какую-то украинскую семью вымыли из её духовного захолустья в некое европейское село, оттуда встречно привезли к нам таких же, но более сытых олухов... Ну и, слава Богу... Но эти сленги объединенной Европы... Это нечто и всё! Ну, вот говорят нашему хлопцу, в принципе крепкому толковому мужику, и жене, самодостаточно-цепкой, из манерных украинских крестьян:

Так, мол, и так... пойди и купи два лука. и мужик сдуру идёт на тамошний рынок и начинает искать две огромные по украинским меркам крепкие цыбулины, жена на него смотрит во все глаза и одним только своим бабьим знанием подсказывает:

 - Мурчику, ты что, сдурел! Луки по-ихнему - это по-нашему прикиды! Прикинь! Какие они здесь дебилы наши прикиды луками называть... Такое впечатление, что  кто-то намеренно набил славянские языки выхолощенной говиркой с подобными луками и прикидами с ножными пялками и вогнал в полный ступор древний мир языковых диалектов восточных славян!