Там, где кончается Париж

• Два года тому назал, в самый канун киевского Евромайдана мы с женой вернулись из Парижа, в котором, как оказалось по всем преждним и нынешним сновидениям, я прожил однажды жизнь... Так что, как говорят радужные черногорцы, изволите...

Там, где кончается Париж
и птичий вальс танцуют крыши,
кружась
всё 
выше
выше
выше,
там ждёт меня парижский стриж...

он сер и мал, и сердоболен,
доволен пищей и питьём,
и в поднебесье нам вдвоём
парить и петь...
у скотобоен
пронзая
неба
окаём.

Там, где кончается Париж
ведут забой...
Кто здесь
не стриж,
с кототорым я парить готов
средь поднебесья Городов?!

Здесь мой Париж,
там твой Марсель,
а Киев - памяти кисель. -
Средь поднебесных птичьих стай
гремит речёвка:
Киев - рай!

И глохнет джазово фогот.
Здесь зона памяти,
Жан Клод!

Вот вспомнил... 
Да, так прежде зван -
прорвалось имя сквозь
ПОРТАЛ!

Жан Клод, влюбленный в Нотр-Дам
был выжат, выслан в мир иной.
Был сослан в Киев - здесь страдал,
поскольку проклят был собой!!

Сам осудил себя за то,
что Нотр Дам затмил его -
поэта, мага, мудреца...
такая сказка без конца.

Он вновь непризнан, проклят, гнан -
над ним довлеет Нотр-Дам:
горбун на острове Сите,
застывший навек
в немоте

Двугорбый, ликий - навека!
Жан Клод
влюбился в старика,
но с ним проспорил 
целый 
мир,
за что
и в Киев угодил,
и в нем чищилище обрел
как небо нежный окаем
в рассветный час,
когда Сите
вновь пробуждается во мне
и легендарный Нотр-Дам
целит собой
обрывки ран...

Чу, Нотр-Дам в моей душе
и на девятом этаже -
изъеден устрицами он -
на стенах слизь
как вязь времен.

Слезинкой малою в глазах
он замирает в вещих снах
А я - Жан Клод - горбун, урод
опять им грежу круглый год.

*    *    *

• А что до чуть макнуть парижских парфумов в нашу повседневность, то маленькая хорошая как бы новость - четырехстишье:

о маленькой любви - un peu d'amour (ун пё д 'амур):

un peu d'amour - в короткой фразе

столь мало слов, столь много бурь...

un peu d'amour -- вся жизнь в экстазе:

моя любовь, un peu d'amour!

*    *    *

Сергею Соловьеву

искричаться до отрыжки - кошки-мышки.
если время жмет подмышки - это слишком.
если в красном кальцедоне лик мадонны,
значит нахер нам в колоннах миллионы.

значит бродим по европам брат за братом,
и на завтрак фаршируемся шпинатом,
и матроса торс с папай уже в облыжке -
потому европа в красном - это слишком.

что не пропито, пожевано на выхарк,
потому что у европы громкий выхлом
чуть потужится на всю азееопу,
и летят домой на прощу азиопы.

ну а те, кто не умаялся с годами
жгут в европах под рейстагом
нет, не знамя,
а себя в кровавом мускусе оковы
мать-хандра дала европе лик зеленый

вот и маются матис с эль греко вместо,
что да будет в этом пламенном инцесте
на зеленом интроверты ищут снова
просторечье, в коем красного основа.

в коем матерность когда замоскваречья,
а когда и зуд родимого наречья...

- ой, ви людоньки, з відкіль ви, зачухранці,
і з яких світів у вас протуберанці...
якщо годі вам червоного з зеленим -
повертайтеся додому під знамена...

Между нами - континенты, годы, страны -
не достигнуть вам без Родины НИРВАНЫ!!

• Ирина Мирошниченко Веле-это. ты, написал?
• Веле Штылвелд написал я... сереже... прекрасному киевскому поэту художнику культурологу издателю и давнишнему эмигранту... мотается то по европейскому пяточку между германией францией и бинелюксом, то уезжает гоа, дели, калькутту, затем рвет в москву и питер на чтения, в крым на дачу и снова в тоску мюнхенскую, всё чаще минуя свою духовную и историческую родину - киев. в этом что-то больное от истерики...

в этом его восточно-европейский крик по-мунковски... и всё же это не мунк, а сережа соловьев... приехал в мюнхенские творческие подворотенки, строил города счастья в Бомбее и Берлине, чудил, творил, а такое чувство, что и не закалила его европа и не растворила... и не перегнала в некий посткиевский уксус...

не будь в киеве идиотов-националистых опереточных, такой вот серега соловьев держал бы крепкое феерическое издательство, а костя гнатенко эмигрировавший во львов - такой же феерический театр, который, кстати, сожли киевские олухи на оболони, а леся тышковская, родившая парижанку, имела бы поэтическо-музыкальную гостинную на сцене...

всех их вытравили выжали выгнали прочь из Киеве, и потому сегодня Киев - духовный кастрат с идиотами со Свободы и ради-КАЛАМИ, и прочими всяческими шакалами. Политики-дегенераты не заменят похеренных из Киева духовных творцов.

• Ирина Мирошниченко очень хорошо написал, мне, очень нравится, супер!!!! Вообще-ты, супер!!! Ты, всегда-человек и это-звучит гордо,человечище!!!!
• Веле Штылвелд не всегда....мои здешние профайлеры знают - я злой человек, но в определенной огранке культурного процесса. У меня есть кого и за что не прощать... И тогда я только ненавижу...
• Ирина Мирошниченко Не правда, не верю, политика-дерьмо и тут, каждый, может друг, друга-обидеть, разные взгляды, но жизнь-другое, ты, добрый и хороший человек...!!!!
• Веле Штылвелд спасибо!