Веле Штылвелд: Марсианские предощущения, ч.4

Веле Штылвелд: Марсианские предощущения, ч.4

Что значит по-польски футбольный мяч? Вот-вот, все эти придурки, которые не имели ничего общего с морфологии славянских языков, а были просто обыкновенными суржиками и-или типа стёбных арго. А пока существует то или иное слово, что только прикидывается полновесным словом, прикидывается значимостью подобного самоценного слова, убитого накануне, прикидывается авторитетностью возможного невостребованного ленивцами слова, сбивая в родную речь хамство, быдлотность, несуразность, бросовость, мерзость - что в украинском, что в польском, что в сербском языках Европы.

И, если честно, вот именно это обстоятельство меня ужаснуло более прочих... Наверное, во мне всё ещё жив какой-то ментор-проверяющий, присланный, вы даже не удивляйтесь, с Марса, и там, на Марсе у меня есть некоторые давние земные лекала с космическим профилем космолингво, по которым я и пытаюсь чувствовать и понимать опущенные одними народами и разрушенные языки других не менее древних народов, пока мы там на Марсе пытаемся через всяческие фильтры рассматривать остатки жизни здесь у вас на Земле.

Марсиане давно пытаются хотя бы отнормировать то, что у нас самих осталось от истинной жизни. Вот это и напрягает... Вы к нам на Марс - за истоками жизни, а мы - марсиане к вам земным за передавленным импульсом жизни. вы к марсианам оплакивать их прошлое, а они к нам - землянам ужасаться нашему настоящему с нашими уродливыми приоритетами, с нашей намеренной нищетой, с нашим бездушием, тогда как у них уже только Безмолвие…

А за безмолвие не судят. Тогда как за бездушие - в самый раз... Страшный мелочный сплин, на котором надорвалась планета. Мы зашли в духовный тупик! Мы оказались тупицами, живущими в тупиках нашей совести без памяти, нашей памяти без совести, нашего будущего без настоящего, нашего настоящего без прошлого!

Наверное, именно на Марсе мы сразу хотим отыскать и наше прошлое, и наше настоящее, и наше будущее... Интересно, а получится ли это у нас? 

Полагаю, что нет - нам снова придется возвратиться к себе в родные пенаты, в родные души, в родные головы, и вспомнить, что не душа есть приложением к телу, а тело к душе, потому что именно душа бессмертна, тогда как тела и дела бренны и превращается в одну горькую память.

На том и аминь…

В эти выходные по планете шествовал Пейсах. Иные говорят, что и прежде так было... Но помним, что Праздник есть праздник... Марс отошёл в сферу странных запретов, почти по Козьме Пруткову: "Если у тебя есть источник, заткни его".

Свой источник, как могу, затыкаю... По утрам я покупаю бутылочку фруктового йогурта в ночном шопе-маркете, и пью его под чистым небом... давно, дней 45... Отхожу от годового запоя... Так вот сразу потребляю и витамины, и звезды, и с ними Марс... Ну, так вот...

В прошлые выходные мне надо было возвратиться к себе, к семье в киевскую чуть ущербную повседневность. 

Затем мы с женой бродили по Киеву, ведь время трансцендентно, и в городе было вербовое воскресенье, Вербное воскресение, верб+ова нед+иля, и у подольской церквушки Мыколы на Притиски было многолюдно.

Больше народа стояла во дворе с небольшими вербовыми букетиками. Ко времени в пятом часу пополудни все они уже побывали в церкви, перекрестились перед иконами, и теперь только ждали батюшку, чтобы тот освятил все эти крохотные букетики, символизирующие по славянской традиции ближневосточный пальмовые ветки.

Но батюшка все не шел и не шел, он сидел в подсобке безбожно пьян и всяческие полу-матушки очень чинно объясняли собравшимся, что батюшка с утра переусердствовал, и что сейчас он собирается с силами, чтобы с ведерком со Священной святой водой обрызгать православное население, которому в божье воскресенье не к чему торопиться... Так и не собравшись стоять на продувном холоде в столь простудное время, мы просто ушли с некой светлой, но привычной печалью.