Веле Штылвелд: Марсианский гештальт, ч.8

Веле Штылвелд: Марсианский гештальт, ч.8

Могло быть и такое, мол, ещё, внуча, поищи знаки масонского отличия – подвески и орден+а... Да, надо ещё забрать телевизор и холодильник, и всё притрусить строительной пылью. Дом, всё равно, забирают на капремонт… - Кладбищенская Маркеловна суетилась снорово…  Через 18 часов приехали санитары и скрюченное тело, прежде отчаянно физически сильного отца, к ангелам срать унесли... Полет прошёл едва ли не за мгновение. Душу словно выстрелило в пространство, и она полетела в особом эскорте, уже обретших себя марсиан в точно не немецкую зону Марса, где было только вечное шуршание красных, серых, черных и даже чуть оранжевых дюн, под которыми миллионы лет хранились некие прошлые марсианские беды-нерадости. И всё бы ничего... И жила б на Марсе душа Беса Николушки вечность, не будь там бесконечных проверок на самоидентификацию, в том числе, и на марсианскую принадлежность, которую проходили, увы, и точно, немногие... Бес Коленька в очередной раз уже её не прошёл. Когда пришли со всякими лучевыми фильтрами, и начали просвечивать душу, то оказалось, что она однажды по-земному окаменев, так и не размякла даже после физической смерти тела. Потому что сбросила телесную плоть принудительно, до времени, к тому же, столь бестолково, что притом вывернул Бес-Коленька свою душу наружу.

Сначала пробовали отдать душу всяческим реконструкторам, чтоб те, хоть как-то смогли привести её в марсианское штатное соответствие, но, видно, душа помнила столько страшного, что, даже на пустынном Марсе, никакой вечный покой ей не светил, и тогда был вынесен этой душе вердикт не въездной, и стал вопрос об её экстрадиции в земную ноосферу горькой человеческой памяти, где отныне ей и надлежало пребывать вечно. Но случись всё именно так, благенько и привычно, не было бы никакого последующего повествования, вся суть которого и состоит в том, что оно было. И что это «было», я вам вскоре поведаю…

Только однажды душа Беса Коленьки попросила у марсианских смотрящих за чистотой полного упокоя тамошних некроколумбариев душ хотя бы кратковременной встречи с Жориком. Но Зорик Вайсман заказал для себя вечный успокоительный сон с перерывом на звездную медитацию только через несколько тысяч лет.

- А количество этих тысяч лет была им оговорена?

- Нет, с тысячами лет ваш приятель был особо небрежен.

- Узнаю Жорика, но всё-таки, мне  хотя бы прикоснуться ментально к частице его души...

- Ну, разве что... Только, пожалуйста, очень осторожно и трепетно.

Бес Коленька в своем ментальном обличии именно так и сделал, и тут же чуткая душа Жорика вздрогнула и потянулась к Николушке обниматься.

- Ты нашёл меня, Бес! Ты нашёл меня... Это же надо! Не прошло и нескольких тысяч лет...

- Да нет, просто, сон у тебя чуткий и всё такое, а меня депортируют. Говорят, не справился с переходом.

- Да, такое здесь - сплошь и рядом. Земля - крепкий орешек и с тем ещё дерьмец+ом. Но ты, не горюй, всё ещё может статься... Но, только уже строго с тобой, тогда как мне пора на вечный покой. Та боль так и не отпустила, и только во сне в бесконечном сне, на самом краешке вечности о ней порой забываешь, но тут же являешься ты. Но и тебя же уже больше нет. Нет?!

- Что же ты всё время сумятишься. Для тебя-то я есть. Здесь не Земля, Жорик, а Марс! Или ты злишься?

- Нет, просто очень хочется спать, и хотя бы в вечном сне переспать всех этих земных нелюдей.

- Их не переспишь, Жорик, они и сегодня ещё как по-нацистски  зикуют, да ещё как у нас в Украине, не приведи меня Господи и Чехстовинская Матка Боска даже на этом бесконечном вечном пути...

С тем и попрощались. Теперь Беса Николушку Марс более не держал... Он и не заметил, что волокита с депорт+ацией души с марсианской юдоли на грешную землю заняла, едва ли, не пол-столетия и наступил 2020-й земной год от рождества Христова...

- Поехали! – привычно крякнул высыльный архистратиг и перегруженные капсулы возвращ+енцев  с Марса на Землю понеслись прочь.