Борис Финкельштейн: ПУТЬ ПОД СОЗВЕЗДИЕМ АРЬЕ-ЛЕЙБА, продолжение 7

Начало смотри: http://agitprom2014.blogspot.com/2016/05/blog-post_26.html
 

• Редакторское право на ремарку беру не впервые… Здесь особо. Ведь здесь смешались не только детородные органы отдельных индивидуумов, но и спецорганы целого совкового Отечества. И здесь уже исход – кто кого – был печален и очевиден. А впрочем, читайте, дорогие читатели… Всё так, как видно и было… в стране, где даже самые несмелые сексуальные эксперименты могла запросто закончится в КГБ. Под сим Ве Ша

РОЖДЕНИЕ МУЖЧИНЫ | В длинной череде Илюшиных поклонниц была одна, проявлявшая недюжинную настойчивость. Она была их сокурсницей, и в какой-то момент паузы в Илюшиных романах «подставилась» под него, став чем-то вроде «отдушины», завлекая Илью к себе при малейшей возможности и не досаждая ему своей ревностью к очередному легкому увлечению.

Наташа, живя в одной комнате с Люси и будучи ее подругой, незаметно влилась в их коллектив, где мечтали обретаться многие барышни. Она неплохо пела, образовав с Фимой певческий дуэт. Ее и Люси Фима обучил преферансу, и их прогресс в этой игре вызывал зависть многих особей женского пола. Постепенно Наташа становилась «своим парнем» в комнате и их компании.

Наташа часто «плакала в жилетку» Фиме, как, впрочем, и многие «страдалицы Илюшиных чар». Они достоверно знали, что Фима «не предаст». Выбирая его в качестве «жилетки», она, как и другие, безошибочно ориентировалась на, присущую ему, добрую и интеллигентную натуру.

Из стрессового состояния, в коем пребывал Фима после Валиного отъезда, Жорик решил выводить того методом «клин клином».

Сэм не очень жаловал Жорика, интуитивно ощущая в нем неискренность, хотя Фима с Ильей полагали, что Сэм просто ревнует Жорика за его успехи на «женском поприще». А Жорик к Сэму, почему-то, изначально не испытывал особой симпатии.

В один из декабрьских дней Жорик сообщил Илье и Фиме, что у него намечается событие – день рождения. Событие он предлагает провести в Люсиной комнате в обществе ее обитателей:

«Нас трое и их трое. Повеселимся»

«А как же Сэм?» – спросил Илья.

«Сэм не изъявил желания – соврал Жорик, - «Кстати, Люси, мне в подарок, обещала – стриптиз для присутствующих. Может и Ленку «пробьет»- загадочно добавил он.

Третья жительница комнаты, где обитали Люси и Наташа уже неоднократно сдавала тест на «непробиваемость». Жорик и Люси занимающиеся любовью, где не попади, чаще всего забредали на Люсину территорию. Эта комната в новом 9 этажном общежитии была меньше комнаты на четверых в череде «пятиэтажек», но зато была одна в блоке (без 2-х местной для старшекурсников). То есть, любая шумная «гульба» не могла пресекаться старшими соседями.

В комнате девчонок кровати были с деревянными спинками, с одной стороны вровень с матрасами, поэтому в сдвинутом состоянии они не создавали неудобств, которые присутствовали у сдвинутых кроватей с металлическими спинками. Естественно сдвинутые они высвобождали метраж для свободного дефилирования, ну а для любовных утех растянутое спальное пространство … и говорить не приходится. В добавление к этому: для женщин занятие любовью на своей территории обладает бездной преимуществ.

Лена часто попадала в щекотливую ситуацию. Жорик сам, с молчаливого согласия Люси, пытался взять эту «крепость», но девственница проявляла необычайное упорство, поддерживаемое (как выяснилось позже) благосклонными ухаживаниями одного выпускника экономического факультета. Предполагаемой задачей, которую ставили перед собой Жорик и Люси, было одновременное получение мужчины и женщины из «детишек» - Фимы и Лены.

Кроме стресса от Валиного отсутствия, на Фиму давило еще одно обстоятельство, предшествующее дню рождения Жорика – он, будучи в состоянии экспрессии, оскорбил Наташу, пришедшую к нему очередной раз «поплакаться» на холодность Ильи, обозвав ее блядью. За это Наташа очень дулась на Фиму.

Тем не менее, вечер состоялся.

Жорик постарался на славу, выставив «на брата» по бутылке коньку.

Вначале было застолье, где все изрядно «перебрали». Меньше всех, а точнее, совсем чуть-чуть, пила Лена. Как ни странно, быстрее всех захмелел Илья.

«По ходу пьесы» лучшую форму среди мужиков сохранял Жорик, неизменно наполняющий бокалы и требующий от гостей «пить до дна».

Когда три четверти спиртного было «приговорено», Жорик объявил главный подарок себе и включил «Эбби роуд» Битлз.

Зрелище, в которое (под «Оу, далинг») Люси окунула всю компанию, а особенно, Фиму, оказалось впечатляющим. Кошачья пластика и мягкое раздевание с последовательным оголением самого сокровенного, ввели возлежащих на кроватях мужиков в состояние крайнего возбуждения.

Последовавшее предложение всем присутствующим разоблачаться до исподнего, было встречено с восторгом всеми, кроме Лены. Она тихо выскользнула из комнаты. Снявший рубаху Илюха вдруг закашлялся и заплетающейся походкой удалился «пугать унитаз». Там он и заснул в обнимку с «белым другом», появившись в комнате только под утро.

Фима и Жорик разделись до плавок, а Наташа – до полупрозрачного халатика, под которым явно просматривалось отсутствие всякого белья.

Фима смутно помнил последующие события того вечера, кроме того, что ввиду побега Лены и, ввиду отсутствия в комнате Ильи, Жорик настойчиво направил его в сторону Наташи.

Вначале Фима на коленях, целуя Наташины руки, просил простить его за оскорбление. Потом они, слившись в долгом поцелуе, свалились на кровать, где в истоме уже отдыхали от свершенного на глазах присутствующих действа, разомлевшие Жорик и Люси.

Жорик рассказывал, что они с Люси с удовольствием наблюдали, как Фима с лихвой выполнил теоретические наставления, став с Наташиной помощью мужчиной - «не посрамив сильную половину человечества». Даже Люси с улыбкой сказала, что при отсутствии в ее жизни Жорика она бы с удовольствием выбрала в любовники Фиму за его темперамент, нежность и длительность процесса, полностью «измочалившего» Наташу.

Когда под утро в комнату ввалился Илья, разомлевшая после активного действа четверка «сопела во все дырки». Картина, которую он узрел, заставила Илью «опрокинуть очередную рюмку на еще не остывшие дрожжи». Фима проснулся от шума, который производил «в стельку» пьяный Илья, пытающийся рядом насиловать активно сопротивляющуюся этому Наташу.

В отличие от Ильи, Фима уже полностью протрезвел, и представшая его взору картина ничего, кроме омерзения не вызвала.

Только чувство вины перед другом удержало Фиму от активных действий в защиту женщины, недавно подарившей ему себя.

Он быстро собрался и покинул это гнездо разврата с сердцем, наполненным горечью.

И, тем не менее, одна мысль всю дорогу домой тешила его тщеславие: « Я стал мужчиной, наконец, я стал мужчиной! Я познал, таки, женскую страсть и испил вина этой страсти!»

ВОСПИТАНИЕ ДЕВСТВЕННИКА | Теперь, по словам Жорика, комната общения сохранила всего одного девственника – Гену.

Желание стать мужчиной настолько угнетало Гену, что все остальное отходило на задний план. Какая учеба, какой быт? Все разговоры – только на эту тему. Гена изнемогал в предвидении своего приобщения к сонму познавших бурную страсть любви.

А что же окружающие? Все горели желанием помочь «утопающему». Теоретическая школа Жорика и Сэма, так называемый сексуальный ликбез, в течение нескольких, проведенных для него лекционных дней, Геной была постигнута.

Да вот только «жрицы» никак не соглашались воспринимать Гену всерьез.

Как-то не вязалась, в их глазах, его натура с образом потенциального партнера. Вероятно, что подобное женское восприятие распространялось и на Фиму. Скорее, пикантность ситуации усугублялась присущей обоим юношам излишней мягкостью и отсутствием в их действиях настойчивости в притязаниях.

Но «развязав» Фиму, перед компанией стала задача «постричь» и Гену.

В один из декабрьских дней Сэм достиг договоренности со своей «бывшей» любовницей, которая до разрыва с ним вращалась в их круге.

Суть соглашения состояла в том, что ее возврат в компанию состоится через «приобщение» девственника.

Условия второй стороны ограничивались днем предстоящего «спектакля», выбором нейтральной территории и обязательным применением предохранительных средств.

Утром назначенного дня началась активная подготовка Гены. Жорик и Сэм в очередной раз «проигрывали» с ним все предстоящие действия. Особо внимание акцентировалось на его мужской активности. Для проверки готовности ученика, перед ним была поставлена задача: пойти в аптеку и купить пачку известных резиновых изделий. Эта, как потом выяснится, не самая здравая идея пришла в голову Сэму.

Интеллигентного Гену поход в аптеку изначально послал в «нокаут».

- Я? Нет, как? Я не смогу. Что я буду там говорить?

- Да ты просто подойди к продавцу и попроси продать пачку «п-тивов». И все. Минута позора... – наставлял его Сэм.

- И помни, что в три часа у тебя свидание с прекрасной дамой. А тебе еще нужно подготовиться: принять душ, подмыться и прочее.

С большим трудом Гену удалось уговорить и «выдавить» из общежития.

После его ухода Сэм объявил «общий аврал» по подготовке апартаментов для «молодых».

Местом свидания была выбрана комната Жорика на втором этаже того же общежития. Все его «сокамерники» (жители Новосибирска и области) на выходные разъехались по домам, и оставалось только чуть-чуть подготовить территорию. Что общими усилиями было быстро сделано.

Далее вся компания плавно переместилась в свою комнату на 5 этаже в предвкушении явления «героя» из аптеки.

Но время шло, а Геннадий как-то странно задерживался. Илья и Жорик покинули «честную компанию», отправившись по своим делам. В ожидании оставались Сэм, Фима, Юра и Витя.

Только в пол-третьего открылась дверь и в комнату, с поникшей головой, ввалился Гена.

- У тебя, что, «крыша поехала»? – набросился на него Сэм

- Ты на время смотришь? Мы уж думали, что ты от страха в штаны наделал и сбежал. И это после того, как твои друзья практически все для тебя подготовили?

- Ребята! – срывающимся голосом начал свое оправдание Гена

- Ребята! Я так опозорился, так… Пришел в аптеку, а там за прилавком молодая… Не знаю, как и подкатить к ней с вопросом. Ждал, ждал. Не меняется. Потом у них – обеденный перерыв. После перерыва за прилавок встала пожилая продавщица. Я обрадовался,  сразу к ней и шепотом, как вы учили: «Пачку птивов, пожалуйста». А она мне, в полный голос: «Мальчик! Презервативов нет. Кончились». Я подумал и купил лейкопластырь в ленте…взамен.

От хохота содрогнулось общежитие. Первым к действительности вернулся Сэм.

- Все. Кончайте этот цирк. Время – без трех минут три. Мне нужно встретить Настю.

- Гена! Быстро в душ! Потом берешь бутылку, шоколад и «чухаешь» в комнату Жорика. Я Настю приведу прямо туда.

- А как же с «птивами»? – плачущим голосом «выдавил из себя» Гена.

- Как знал. Пару из своей «заначки» захватил. Правда, на примерку времени нет  – съязвил Сэм

Еще через 10 минут Сэм вернулся в комнату.

- Ну что? Голубки – в клетке. Пошли смотреть кино?

- Какое кино? Они же, я думаю, не забыли захлопнуться на замок? – заметил Юра

- Конечно, закрылись. А вот вам и ответ на вопрос, зачем я выволакивал из комнаты тумбочку? Сверху, с нее и будем лицезреть все действо.

Следует сказать, что все входы во внутренние комнаты общежития были выполнены одинаково – над дверью стеклянная фрамуга. Это самое окно в коридор и должно было исполнить ту роль «кинотеатра», о котором говорил Сэм.

Спустившись на второй этаж и аккуратно приставив к двери в комнату тумбочку, ребята пришли к выводу, что высоты данной подставки для обозрения хватит, разве что, Сэму.

- Пусть кто-то сходит наверх за стулом, а я пока буду комментировать увиденное – прошептал Сэм.

Он забрался на тумбочку и начал свой репортаж. Но, через мгновение: то ли неудачно развернулся, то ли тумбочка не захотела более нести его вес…

Падение Сэма было, воистину, громогласным. Он, благодаря подхватившим его снизу слушателям, отделался всего лишь легкими ушибами.

Внутри комнаты царила гробовая тишина. Ребята ушами «прикипели» к двери. С той стороны были чуть слышны шепот и шуршанье.

Через какое-то время раздался дрожащий Генин голос:

«Сэм! Пожалуйста, открой комнату и зайди. Только один!»

Открыв дверь, Сэм нырнул внутрь.

Через некоторое время, с хмурым лицом он вышел из комнаты.

- Блин! Дело – швах. Пусть кто-то бежит на вахту и вызывает скорую. Их «заклинило»!

Всё предыдущее в совокупности с последующим: приездом скорой и расцеплением «молодых» с помощью врачей, суммировала Фимина фраза, обращенная Сэму:

- Я же тебя предупреждал, что в шабат следует отдыхать, а не работать!

Для Гены этот случай надолго убил тягу к противоположному полу.

Партия свободной любви (или провокация). | Спустя много лет, после приобретения определенного опыта, Фима сможет здраво оценить события новосибирского периода. Но, что можно было тогда требовать от 17-ти летнего, наивного и доверчивого юноши, для которого большинство успехов и поражений - еще впереди, а дружба и предательство – несовместимы, юноши, который ради друзей готов на многое.

Разум его, как и отрезвление, придут гораздо позже. А пока был период познания и живого восприятия мира.

В один из декабрьских вечеров, через неделю после своего дня рождения, когда, как обычно, комната была наполнена щебетом женских голосов, туда вошел Жорик.

Отозвав в коридор Илюшу и Фиму, он вручил им исписанную тонкую тетрадку.

- Прошу ознакомиться. Мой труд и предложение.

- Что это?

- Устав партии свободной любви.

- Чего устав? Любви?

- Свободной любви! Предлагаю создать такую партию. Я Устав написал в полном соответствии с Уставом Коммунистической партии. Здорово?

- Только собрания нашей партийной ячейки, которую мы создадим, будут происходить в обстановке полной сексуальной свободы и заканчиваться групповым совокуплением: кто кого захочет. В члены мы будем принимать выборочно – только надежных пацанов и чувих. Строго по Уставу. Чтобы, вообще, не очень выкобенивались. Зато, расслабляться будем по Кама Сутре.

- А кого будем принимать?

- Да, думаю пока вы, я и Наталья с Люси.

- А Сэм? –спросил Илья

- А что Сэм? Захочет к нам войти со своей очередной чувихой? Милости просим.

Тут свой голос подал Фима.

- А что значит: «Кто кого захочет?». Ты – с Люси, Наташка после твоего дня рождения, все равно на Илюху «западает». А мне на этих сборищах - «палец сосать»?

- Нет. Ты не понял. Женщины выбирают, а мужчины не имеют права возражать. Так что мужикам придется поработать под завязку.

- Да ведь у меня на дне рождения уже фактически был первый сбор. И если по-честному, то после того как я выдохся, Люси не прочь была с тобой, Фимка, продолжить. Да и я не прочь был бы еще с кем-то «повошкаться». А когда партия расширится, будем кувыркаться в разных мастях. Уразумели. Кстати, с Люси и Натальей я уже переговорил. Это они «забили» на кандидатуру Сэма. А теперь - принимаются все замечания, и давайте, заодно, вместе придумаем партийную эмблему. Завтра собираемся и делаем партийные билеты, которые одновременно станут пропуском на собрания.

- Так что у вас ночь впереди. Думайте. Завтра встречаемся в общаге у Люси. Часов в пять вечера. Юре, Вите и Гене пока не говорите. Потом, когда барышень станет больше, примем их кандидатами, с испытательным сроком. Лады?

Бесхитростные Фима и Илья восприняли идею Жорика с энтузиазмом.

Вот она романтика, вот он выход неуемной энергии.

То, что данная идея могла исходить, и вероятно исходила, из определенных кабинетов, им и в голову не приходило.

Они с энтузиазмом погрузились в творчество, в созидание. Фима даже внес ряд правок в Устав, а Илья придумал и нарисовал эмблему.

На следующий день они собрались у Люси, где закончили Устав, нарисовали всем партбилеты, выбрали Илью секретарем и договорились о дне и месте проведения первого официального собрания Партии Свободной Любви.

Гром грянул неожиданно. Через два дня после встречи, Жорика и Илью после лекции пригласили зайти в деканат. Там с ними поочередно имел длительную беседу представитель из Органов.

 Когда Илья вошел в аудиторию, лица на нем не было. Он отозвал Фиму в сторону.

- Нас предали. Мне было сказано, что если состоится первое собрание – следующий разговор будет за решеткой. Все, что у меня было: партийные документы, Устав и прочее – заставили принести и сдать. Я написал объяснение, где обещал, что более ничего подобного не произойдет. Вероятно то же сделал и Жорик.

По прошествии достаточного времени Фима сможет дать оценку произошедшему и удивиться провидению Сэма, который, задолго до этого события, твердил Илье и Фиме, что Жорик – провокатор, и советовал держаться от него подальше.

(продолжение следует)