Веле Штылвелд: Птичий остров, фен-исповедь, часть 7

Веле Штылвелд: Птичий остров, фен-исповедь, часть 7

Ирина Диденко: Птичий остров - графика

В это время сам я тянусь за своей полюбившейся белой чашкой и замираю - вся она в странных выщербинках и надолбах гористой рельефной формы.

- Это что еще за вычурная хрень-дребедень, - произношу сквозь зубы –
- Это что еще за вычурная хрень-дребедень, - произношу сквозь зубы – сцепленым зубным скрежетом воистину  негодуя...

Река качает берега, как взморье Птичьего острова качает низко-свинцовое, словно приплюснутое мартовское небо... Под ними случается всякое... То прогремит сухим кашлем надломленный болью выстрел. Это опять кто-то убит. Условно. Во сне невозможно убить, во сне возможно любить... Если только отыскать соразмерность... А её ни черта здесь нет!.. Нет, как вам покажутся эти двое, которые "унисекс"... Они и обряжены в черно-синее спортивки с фиолетовыми бобочками-топиками... На одном - бобочка, на второй - топик, но сейчас оба в оранжевых куртецах, столь же вздорных, как они сами... Или этот Обиженный снайпер - он убивал, а похоронные команды не шли плотно за ним, или просто за ним... Зато шла в виде свиного гриппа очередная испанка... Дожимать инфекцией сразу не убитых... Прошли годы, прежде чем она интернировала всю планету очередным коронарным вирусом, который «ковидом» кличут… Король Матиуш первый, «туман восемнадцатый», «ковид девятнадцатый»… Нет, он вошел в историю, как двадцатый… 

Всегда хотел  узнать: почему и для чего люди носят фотографии в кошельке? Или вот еще справки всяческие о том, что ты привит на ковид и при этом не Вечный жид…

- А сам ты привит, почему так боишься коронавируса?

- Вирус постоянно мутирует - так зачем же мне прививаться?

- Потому, что когда все будут привиты, мы вернёмся к нормальной жизни.

- Но ведь вирус постоянно мутирует….

- Да что б ты сдох, антиваксер гребаный! Ты убийца, из-за тебя старики умирают!

- Вс+е умрем…

И то верно,  в моем сне такие несносные сущности как бы уже умерли… Или квантировались… И прошли квант-переход, как истинные квантонавты…

Или вот эта моя белая керамическая чашка. Странная она - потому что вдруг буквально на глазах снова стала аккуратно овальной, без надолбов, а мастер Тхен принес нечто достаточно продолговатое, словно в целлофановой упаковке... Упакована, между прочим, как отстоявшее свое новогодняя квартирная ёлка. Позвал меня в комнату «номер семь», той, что за нынешним корольком Матиушем вторым значится,  - помочь снять оберточную упаковку. Чтобы никакого полиэтилена... Зато сплошь  какая-то белая желейная вязкость, а всё равно - лед. Хотел начать отбивать отдельными кусочками, но мастер Тхен только строго изрек:

 - Не смей! Не смей прикасаться, ко времени они отопреют сами…

Молча стал вслед за немногословным мастером наблюдать, как оттеплевала чья-то примороженная жизнью душа... Сначала из-под ледяной шубы просветилась серая горлица, чуть светлея, и, только затем, постепенно укрупняясь, стала голубкой, а затем в ее вытянутой шейке просветилась болотная трясогузка, из которой  и образовалась белая лебедь со сложенными крылами... Я обмер... В комнате стало парко...  И стремно... Лебедь, оттеплеваясь и едва ли не грозно отплевываясь, превратилась в высокую тонкокостную девушку с мечтательными чертами лица... В руках у девушки  и была та самая ущербленная многократно кружка!

- Ну, эта вещица тебе ни к чему! Во сны нельзя проносить контрабанду! Хватит вам одной кружки на двоих!

- Так это она мою кружку щербит?

- А то... А, может быть, это ты срезаешь с кромки вашей кружки порывы её души?

- Так они ж болезненные... - возмутился я.

- И я о том, - внезапно согласился мастер Тхен, - но вы разберитесь... или-или... А пока на прогулку!

И вот мы бредем к дальнему пирсу... И, похоже, что единственное, что нас объединяет - это наша несоразмерность... Седая девушка, внезапно отогретая в Домике, зябнет,  - она опять занята самоедством, «двое из ларца» думают о своем: он - о том, что на сей раз вырежет на поленце, а она, как соберет золы после печения очередной порционной дозы картошки, на случай, если он обрежется своим режиком... на присыпку…