Веле Штылвелд: Бездна, НФ-рассказ, часть 16
- Выпустите нас из колонны! Мы прежде гнали таких вот в концлагеря и расстрельные рвы – и при Сталине, и при Гитлере – евреев, коммунистов, пацифистов и партизан.
Подошли темные…
- А много вас таких здесь?
- В потомках?
- Ага, потёмках…
- Да вот туточки два куреня и тамочки еще два десятка куренных – львовские, одесские, черниговские… Карательные отряды, чоты, команды, роты…
- Колонны, стоять! Каре!! Пропустите куренных помеж вас! Всем взять в руки шпицрутены! А теперь по команде…
- Постойте, господа темные, а, может быть, мы в колонну пойдем?
- Ну почему же так сразу! Вяжи проявленных нелюдей перед людом в козлы. Но не всех, а через одного… Пусть рассчитаются на первый-второй! Первым выдать бичевые обвязки, а вторых завязать козлы. Время пошло! Ироды…
- Так это вы, а не мы ироды… Мы же даже не конвоиры тогдашние, а только их памятливые потомки…
- Так, всю эту братию, темные, гоните перед общей колонной…Пора и этим потомкам - из потемков на свет… В строю никого не бить! Кто устанет – на обочину. И только чтобы без электрошокеров… Батареек на этих хайеров не напастись! Теперь вопрос ко всем: еще есть здесь исключительные: субретки, олигархичи, чертовы дети: генеральские, политбюровы, кривокосые, хитрозадые?
- Да, нет, - в ответ истероидно взроптали в толпе, в которую постепенно превращались идущие от многоэтажек колонны. Они так и не пожелали превращаться в бесконечные маршевые роты, стремительно идущие к бездне. Нет, бездна от рождения была с ними, жила под ними и дышала их сомнениями и злорадством.
- Отож, - резюмировал старший темный и растворился в пространстве.
- Да никакой то не исход! Там вот мужички говорят, что это только плановая экскурсия к бездне. Правда, добровольно-принудительная.
- А у наших мужиков всегда и всё плановое. У них даже на рынке – кто не зеленщик, тот мясник, галантерейщик, кондитер, кто потешный, тот либо гарант конституции, либо трешер и гробовщик… Не редко случается, что и гробовщики баб брюхатят, а потешники над гробами гвоздики лихо вколачивают, да шурупчики шустро в те же гробовые крышки ввинчивают… У каждого свое в жизни предназначение… Но что характерно все и всех продают. Потому что всё продавать уже проходили, а на всех – всегда свежая юшка…
- Среди бездны сигнатур – росчерк счастья – это сюрр! Влип очкарик и очки его влипли… Иные, как он, уже и стыд свой по генделям за копейки сдают, а он обо всё этом ещё и пишет. Он просто нас написал…
- Кто он?!
- Да писака один. Всё на обрывках душевных драм, всё на поветрии, всё на нервах. А всё почему? Да, потому что всё прочее простой народ еще накануне спустил, а жить хочется, вот и пей из носка, чтоб не брала тоска. А от такой жизни чего ж не допиться. Вот и слухи первыми по генделыкам с винарками столицей пошли, мол, наступает всеобщее расторжении: там промыв, там прорыв, здесь пролив, тут разлив. И всё больше бравурно, нарочито, под оглушительное:
- Ну, наливай! – запил сиро народ. А хочется и жить на выблеске, и дышать на выдохе, и видеть сны со значением. Но в моду опять вошли одни только сны без просыпу до Вечного пробуждения.
- Это всё оттого, что серебряные нити душевные у многих поизносились. А ведь души куда как не просто устроены. Говорят, этими нитями они с Творцом всего сущего в мироздании связаны, и что характерно, что и зреют они на особых небесных грядках. Их там праведницы усопшие сеют. По зернышку особому божьему. Прямо на полях преднебесных. Оттуда души и прорастают в оплодотворенные лона женщин земных, и мерцают от рождения незримыми ладанками, пока не вызреют окончательно до возгорания. Но тут уже у кого как…Иной в душе у себя такой хлам держит, что где там быть возгоранию, да ещё и пускает душу всякого в грязной обуви, тогда как перед душой нужны душевные тапочки.
Комментариев нет:
Отправить комментарий