Веле Штылвелд: По житейским меркам, РЕТРО за 2004 г.

У вороны Вари клюв разбит да ножка, оттого не носит Варя босоножки,
потому что Варю мальчики пытали - всю воронью правду видно вызнавали...
И куда летела, и о чем мечтала, и за что над миром сказки рассказала,
как её прабабка видела дуэли, а её прабабка впрямь была дуэньей...

Бабушке Арине каркала на ушко: - Не пугай ребёнка. Это ж Санька Пушкин!
Правда, он не знает оголец и душка, что его праправнуки будут так бездушны.
Вытончилось небо колкими слезами - сталактиты боли в двор людской упали.
Во дворе мальчишка камнем сбил ворону: учинив расправу, клюв разбил и ногу.

Нет теперь красотки, что скакала бойко, злой вердикт мальчонки птице был: Довольно!
То ли ещё будет... Подошли другие, и давай глумиться - мы-то знать такие...
Красота нас давит формами и статью - сами мы уроды и зовут нас татью.
Сказок не читаем, ако покимоны, мы на мир лажаем и его законы!

Тушками живыми набивает трубы - век такой вороний, оттого и грубы,
оттого на выспарь нас уже не будет, потому что пофик миру хлопобуды.
Снова всё сначала - стенкою на стенку до крови, до боли, до кровавой пенки:
наши и не ваши, нацики, фанаты - прёт по всей России флуд дегенератов!

Вырванные души, выскаленны рожи, кадыки на выхарк - тушки бледнокожих.
Вот такая нынче у тебя планида, Пушкина Отчизна - в том твоё корыто!
В том твои печали, в том твои невзгоды, отошли, как видно, нынче черноводы,
и явились миру мелко худосочно париев Эвклиды - имбицилы точно.

И крушат сегодня Небо и Планету то ли дети Ада, то ли наши Дети,
то ли недомерки всех эпох и сутей - словно их лишили праведы и судеб.
У вороны Вари клюв разбит да ножка, оттого не носит Варя босоножки, 

потому что Варю мальчики пытали - всю воронью правду так и не узнали...

*     *     *

ВтороХрамье новых Храмов не для хамов! 
Оболонских Липок слава – не для Храма: 
сытость, рыхлость, отупелость всеДовозволка, 
потребительски-торговая приколка. 

Джипы, шлюхи и матроны с бюстом на семь, 
вот где новые иконы – мордой оземь, 
вот где новые порядки, вот где фуры, 
вот вам новые в столице синекуры! 

Вот где бл@дство для богатых, сытых, жратых – 
вышкол слуг, лакеев, челяди, ребята! 
А ещё для прочих, тех, кто бродит мимо, 
куча всяческих бистро в одну витрину, 

где вас лихо обсчитают и отбросят, 
ближе паперти церковной – там, где просят. 
Жалко просят, горько просят подаянья… 
В джипах воры мчаться прочь без покаянья… 

*     *     *

Хохлобыдло, жидоплебс – мой народ, извольте знать: 
с ними жил я и воскрес, с ними буду я опять… 
Фейс-контроль решил пройти я по высшей квоте "Yes!", 
но сказал один кретин, что я парий – жидоплебс, 

хоть не хохлобыло я – очевидно это, но… 
тот же профиль у меня, и по жизни я – дерьмо! 
Не вписался, не сумел в Оболонских Липок дерть, 
так что, видно, не дано с сытой мордой помереть 

у кормушки для дерьма хохлоариев в соку 
среди стаи воронья: – К'Рали, К'Рала, К'Рал, К'Раду… 

*     *     *

Вычудить за чудаков море чудотворное 
прежде в мире дураков была прыть проворная. 
Подчудачные ушли в поддурачных своры - 
всё, что дали чудаки - растаскали воры. 

Растащили и страну, и её прикормы, 
потому что и жулью хочется попкорну, 
потому что по судьбе жить нам век в изгоях, 
не заботясь о себе, а печась о своре... 

В этой своре всяк чудак превращен в безличку - 
и цена ему пятак, и Бессребник - кличка. 

*     *     *

Этнодрамы в прошлом - это не всерьез. 
Там где душам тошно - гумус да навоз. 
Орды дерьмократов - в пидарках и без - 
бравые ребята - души под нарез. 

Мечутся братковски, кичатся на час. 
Всюду стиль ментовский: сдыбанка на раз! 
От плакатов тесно да плакеток тьма - 
лажа повсеместна, сходок кутерьма. 

Тихие приметы в пору умыкнуть, 
отчие заветы вовсе отшвырнуть. 
Мегополис тщится выглядеть стройней. 
В тощих ягодицах высох лет элей. 

Изморозь погостов в вычурах молвы, 
дескать, прожить просто больше не смоги. 
Через смогов мили и подтяжки дней 
выжимает жилы банда упырей... 

По житейским меркам - каждый гнёт своё. 
На жмуров примерку делает жульё. 

*     *     *