Юрий Контишев: Ваяя явь

Ваяя явь,

Я видел вновь:

В наив вливался яд познанья.

Я не искал поток сознанья.

Воняла навь

У вялых ив.

Лихой мотив

Будил кутил.

Кутья. Девятый день поминок.

Пинок от стоптанных ботинок.

И Будда пил

Аперитив.
 

Опередив

Локомотив

- От коматоза - две-три дозы,

Я отрыгнул метаморфозы

В луга отав,

На перья нив.

Не веря в явь,

Явилась навь.

Лоснился грех на дне Грааля.

Плесни в стакан гранёный эля!

Я – Вий из сна.

Еврей – не я.

Я – вление.

Я в лени

Явь…

И?..

2016

*     *     *

Вообще-то, я – поэт и в рas de deux не разбираюсь,

хоть Цискаридзе и Да Винчи форы дам!

Намедни табурет я пододвинул прямо к краю

И заглянул за рамки недопитых 200 грамм.

И там, за гранью истин, потерявшихся в стакане,

В фигуре Волочковой, в МонаЛизином лице,

Жена Агатой Кристи показалась графоману,

В бреду рвала в клочки моё прекрасное эссе.

Я видно до беспамятства напился, до безглуздья,

Рифмованой поэзью покрывая эту суть,

и в рas de deux скрываю естество и бездну грусти –

Не смог на бабу влезть, теперь вот, просто, бред несу…

2013

*     *     *

обчупакабреный охотник

Рты пораззявив на коржикокожее,

и чупачупсами обчупакабренный

выну из ножен – на пиксель похожее –

нечто негожее, с рифмой похабною.

Хворь стихотварьчества – очень приметная:

Бьётся башкою охотник за рифмами.

Эко чудачество: ЭлЛизаБетная,

возле пруда вся слезами залитая.

Тонет в пруду пароход с гонорарами

реквием под «Лакримоза».Эмоции?

Вечно вы, гении, рядышком с тварями!

Подле Салье…разве можно так, Моцарты?

2013

*     *     *

По мостикам из старых фотографий

я добреду до озорного детства,

где хвостиком старается потрафить

мне добрый пудель, заодно – согреться.

Язык Трезора мне щекочет веко.

Язык Эзопа – рабская потеха.

Я сыт позором будущего века,

где «сука соком…», далее – по тексту.

Потеет небо...радуга в печали –

Не хочется из детства возвращаться!

По чьей вине корабль не там причалил?

По чьей вине надежды нет на счастье?

Который раз – в одну и ту же реку?

Который раз – анонсы эпитафий.

Язык Трезора мне щекочет веко…

Яз…вит Эйнштейн с известных фотографий.

2013

*     *     *

Неоконченный блюз

Свято место

не будет пусто! –

Черти маются без вакансий.

Много лезло

в постель Прокруста –

нечем стало бодать-брыкаться.

Это чудо:

На зимнем небе

дефлорация туч свершилась!

Я торчу,

как кирпич-поребрик,

декорацией мыла с шилом.

В церкви цыкали:

- Нетверёзый!

Все готовились до Крещенья.

Но посыпались

с неба слёзы,

в знак прощенья

за прегрешенья.

Я поправил

на шее галстук,

чтоб дышалось в сыром подворье.

Альт-сопрано

подсел на галсе.

И осталось нас только двое.

Над карнизом

Не бог, а голубь,

ворковал. Ждал, что пёс подвоет.

Накормить бы

его крупою

и водой напоить святою.

Что-то грустно

от этой хляби.

Не зима... не весна… не осень.

И уткнулся

я в небо взглядом,

и немые послал вопросы…

2013

*     *     *

Я, подарками закарканый

Голубое стало розовым –

опаршивился Парнас...

И под ёлочкой с берёзою

я в упор не вижу Вас.

Голод – тёткою рязанскою

на кисельном берегу –

киснет башнею Пизанскою

с мыслью: – Больше не могу!

Виснет хвост кота баюнского

над звездою Альтаир...

Свистом из лесу Булонского

транститутки гадят в мир.

Я, подарками закарканый,

сонно пряником сорю,

а под арками-закатами

солнце прячется в зарю...

2013

*     *     *

Промашка Бога

Я космос вижу только ночью

Во тьме кромешной. Бродят тучи

И звёзды прячутся нарочно,

Чтоб я покой их не нарушил.

Чтоб не искал упавших истин

По искрам гаснущего неба

И в желтизне осенних листьев

Россию с Женевьев–гДе-не Буа.

А днём забудется о грустном –

Все к Солнцу тянутся: тепла бы!

И осень сдастся: «дупель – пусто»,

Ксеноновой упав рекламой.

Засыплет белым светом мысли,

Стирая грязь с земли и выше,

И всхлипнет в скрипе звёздной выси

Мне Бог: опять промашка вышла!

2012

*     *     *

В тело свободная мысль залетела.

Долго вертелась по всяким отделам.

В мозг заходила

Привычно.

Зачем?

Возле усердного сердца кружилась.

После терзалась в натянутых жилах.

Выйти решилась

В скрипичном

Ключе.

Руки не слышали мысли вначале.

Звуки из клавиш рояля звучали

Тихой печалью.

Случайной.

Ничьей.

Но зарождалась мелодия мысли.

Голос мужал и заладилась песня.

Дым коромыслом

Лежал на

Плече.

В том до-мажор-отрешённом аккорде

Голая Русь, измождённая скорбью,

Всё торопилась

Прижаться

К печи.

-Хочешь, спою?

-Не хочу! Помолчим…

2012

*     *     *

Хирень сереет под окном,

А в лоле пютики цветут.

Рить корошо в жраю ходном,

Де тцак тысоко генят вруд…

Под пенью ленистой систвы

Бевчонки додят хосиком.

А стицы херые полсты

Касчертят в ребе носяком.

Ны зе соимся бимних мтуж –

В дапасе зодка и врова.

Но, если гзялся вы за туж,

Кусть брепче гудет полова.

2012

*     *     *

Воспоминание о 21. 12. 2012

То ли сон, то ли явь. Незлопамятным духом…

Чёрной тишью объят мой потухший очаг.

Колесо. Колея. Не совпали друг с другом,

Чтоб найти не себя – слепоту на очах.

Я проснулся вчера…или мне показалось,

Что закончился свет и закончилась жизнь.

Я пытался стирать зимней пакости шалость.

Только жалость ответила знаками лжи.

Жирной кляксою ночь прободела пространство.

Вместо музыки звуков – безмолвия страх.

И напрягся я прочь, пробудив от простраций

Истомившийся дух в изголовье креста.

Умирала Земля. Только Космоса всполох

Освещал новый путь в нулевой полосе

И моё резюме утекало в некрОлог,

А свеча на ветру удлиняла парсек.

2012

*     *     *

Хэллоуин уткнулся тыквой в стрелки

Опять октябрь. Курантов сбивши бой,

Хэллоуин уткнулся тыквой в стрелки.

В объятиях куражимся с тобой:

Лих или хил, нуль или тыща – стерпим.

Любовь, надев, как ненависть, очки,

Узрела всё. И умерла под осень.

И вновь надежда на висках стучит.

Несмело. Неумело. Без вопросов...

201

*     *     *

Сюрреализмом дам по харе дамам

Обноябрился[1] дряблый листопад

И пожелтевший жовтень улыбнулся,

Веретени`стый вересеня* взгляд,

Упершись в ж..., ямбом стебанулся.

В жилет нимфетки спрятали глаза,

Как херувим адамов хер во храме.

Живёт во мне не зря Дали стезя –

Сюрреализмом дам по харе дамам.

И так размажу, что не отскрести

с картонок карт крестового валета!

Я в эпатаже (Господи прости!) –

Подонок, наподобие поэта.

2012

*     *     *

Размышление у запертого сортира[2]

Нивы сжаты, рощи голы,

Да и вечер сжался как-то.

Я ропщу на злые доли:

Тает лужей снег у хаты.

Выйду в тамбур( в смысле – в сени):

От горшка   туман и сырость.

Как-то так писал Есенин.

Чем я хуже, Ваша милость?

Вирус хмелем перемелен.

Безгранична грань стакана.

Вижу: месяц, словно мерин,

Безразлично тянет саван.

Слева - русское раздолье.

Справа – самба бразильон.

Между  прочим, и в застолье

Наш  поэт зело силён.

Гомон капель греет душу.

Сносит крышу на асфальт.

Я гармонию нарушу:

И в окно свой фейс, и в скайп.

 Как поэт,  я – вездесущий

(Я готов везде писать).

От сохи. Из самой гущи.

Взял стихи и - в небеса.

Достучусь в любые двери!

Даже в запертый сортир…

Почему ты мне не веришь

Зпт.Тире.

Сатир.

---

[2] Отзыв на: http://www.stihi.ru/2014/11/07/1642
(а может быть, и на самого Есенина?)
Владимир Остапенко: Сжался вечер...

Сжался вечер зол, простужен,
Возле запертых дверей.
Пляшут самбу в мутных лужах
Солнца пьяных фонарей.

Капли вылизали крыши,
Окна, стоптанный асфальт.
Только радости не слышу
В этом гомоне, а жаль…

В сердце вирус многоцветья
Нежно впрыснуло вино.
Что нам это лихолетье? –
Перемелем всё равно!

И не нужно облачаться
В белый саван наперёд…
До небес не достучаться? –
Но когда-то дождь пройдёт.

Будет много новых песен,
Гнёт судьба, но я упрям…
Мир безумно интересен,
Если смотришь сквозь стакан…

---

[1] листопад, жовтень, вересень – ноябрь, октябрь, сентябрь, соответственно(укр.)