Веле Штылвелд, Игорь Сокол: Я не первый, я – второй!, НФ-рассказ, ч.3

Вместо послесловия:

(С) Веле Штылвелд, Игорь Сокол

С каких пор это началось? Сроду не страдал провалами в памяти, а теперь они – налицо.

Как я оказался на трассе, за которой – генеральские дачи?

На мне - синий спортивный костюм,  моя стрижка – ежик (когда только успели переодеть и постричь, неизвестно), а правая рука судорожно сжимает вещь непонятного назначения…

«Да это же электрошокер!» - услужливо подсказывает мне память. Вот только бы понять, чья. Кто так настойчиво внушил мне истинное предназначение этой  далеко не безобидной вещи, которую прежде он и в руках не держал?

Постепенно замедляя ход, к месту, где я стою, приближается темно-серый длинный автомобиль неизвестных мне модели и марки, по крайней мере, подобной модификации самодвижущегося «железа» прежде я еще нигде не встречал.

В голове проносятся названия десятка иномарок трех «хай-тек»-континентов, но эта машина не подходит ни под одно описание.

В следующий миг я поймал себя на том, что очутился в узком тоннельчике вроде подземного перехода под насыпью, отделяющей трассу от превилигированного дачного поселка.

Вдруг меня озаряет страшная мысль: мною точно кто-то управляет, направляя мои действия в определенное русло. Вот и здесь я явно очутился не по своей собственной воле – кто-то неведомый определил и мое нынешнее место положения, и мою действенную сущность, сунув мне в руки самое действенное средство современной самозащиты.

Да что там – бери больше – оружие! Кому-то явно нужно, чтобы я выполнил некое действие. Уж не преступное ли?

Впрочем, чему удивляться? Раз я, как и все мы, участники загородного слета клонов (жертв клонов), состоявшегося на прошлой неделе – искусственные (либо псевдо искусственные) существа, созданные по чьей-то чужой воле, то нам и надлежит выполнять чьи-то приказы: скрытые, необъяснимые, а порою даже просто нелепые.

Я марионетка? Эта мысль обжигает словно электрошок. Тот самый, что я должен применить к кому-то конкретному -  другу ли, недругу, случайному человеку… Не ясно, но одним словом к кому-то другому.

Впрочем, что значит – к кому-то?

Из автомобиля так и не опознанной иномарки выходит тот самый пресловутый генерал, который, собственно, мой двойник? (Если только не наоборот!)

Но хватит с меня этих игрищ сознания, этой словесной белебердистики, это пресловутой игры в бисер! В эти роковые минуты нужно думать совсем о другом, и по-другому смотреть на свое собственное нынешнее предназначение! А иначе я не стоял бы здесь у этого короткого тоннельного перехода. Видно я здесь просто необходим!

А и в самом деле, нельзя ли просто перейти неширокое шоссе и направиться прямиком к дачному поселку. Здешний почти наземный тоннель неглубокого заложения нужен лишь, когда на трассе возникает оживленное движение, но именно на том участке дороги это происходит не часто. Ведь поселок элитный, и этим сказано всё.

Вот и сейчас совершенно спешенный генерал, выйдя со своего служебного авто почему-то направился в этот своеобразный аппендикс под невысоким холмом, а не просто перешел дорогу напрямик через пустынную бетонную полосу.

«Но как мое собственное присутствие здесь не заметила ни поселковая ведомственная, ни персональная генеральская охрана? Или просто сочли меня неопасным?»

В слабоосвещенном коридоре в противовандальной защитной арматуре мерцало всего пару лампочек новейшего экономного бренда, который отличался своей нестабильности при ординарной работе. Такие лампы скупали скупые снабженцы едва ли не по всему миру. В стране традиционно было принято воровать. И воровали практически на всем.

Коридор наполнился бледной тенью от все того же блеклого света уже означенных ламп. Моя копия шла мне навстречу. Я замер. Копия приближалась. Нас уже разделяло всего несколько шагов…

Только сейчас я вспомнил и словно пережил всё заново и повторил всё сначала… Память, словно горячий охлыст, несущий иногда паралич, а иногда и самую смерть разорвала мое сознание.

Я невольно вздрогнул – сатанинский крик, вырвавшийся из воспаленных десятков глоток тогда, на нашем полуподпольном собрании словно бы вновь ожил:

- Мы их заменим!

Но как, спрашивается, можно заменить живых людей. Только уничтожив! И тут же электрошокер выпадает из моей руки…

Одного не предусмотрели организаторы этой затеи – плода игры иезуитского сознания.

Мы – не убийцы! Во всяком случае, большинство из нас. И в этом я точно уверен!

Когда генерал (или его клон, тогда я сам – генерал!) поравнялся со мной, увидев безмерное удивление на его идентичном лице, я поспешно, но внятно произнес:

- Хочу, честь имею, желаю сдаться: я ваш двойник! Но не враг. Скажите вашей охране, чтобы не стреляла… Таких, как я, сейчас здесь будет немало.

…Уже через несколько дней пребывания в захолустном СИЗО, я узнал, что мои догадки подтвердились. Мы – очередное племя гомункулусов, так и не стали убийцами.

Их тех же, с кем я успел познакомится лично, (хоть так и тянет сказать – персонально, ведь я клон генерала, за плечами которого пять лет войны и два высших образования) – только один мой чернокожий «коллега» реально ликвидировал вождя одного из зулусских племен где-то в джунглях экваториальной Африки, но сам от душевных мук спятил и прибыл на свое собственное ритуальное  поедание, в знак глубокого уважению, как к нему самому, так и к его эталонной жертве. Говорят, перед этим он приказал себя приготовить с особым хрустиком, так что хруст  челюстей его сотрапезников стоял на полконтинента, в котором все еще мало знали о «хай-тек».

И на сей раз племя временно осталось без вождя, но и здесь организаторы очередного безумного заговора так и не достигли:

Мы, марионетки, так и не стали преступниками. Сейчас же по всему миру Интерпол разыскивает тех, кто так вздорно и злонамеренно собирался заменить большую часть представителей региональных национальных элит клонами – послушными и исполнителями, как ожидалось бы, чужой внешне навязанной воли.

Кто стоит за эти – не знаю. Но пока я среди прочих клонов лежу в древесной тирсе в большой уютной коробке на метизном заводе где-то под Киевом или Одессой, меня гложет иная мысль:

Мы были созданы для ужасной цели, но ведь можно использовать наши навыки и во благо, ведь мы клоны незаурядных личностей, я в том числе, могли бы принести пользу. Неужели это не будет замечено при возможном смягчении нашего наказания? Ведь люди-эталоны приговорили нас к эвтаназии, а, значит, эта история еще будет иметь вполне прискорбное продолжение. Ведь в наших хрупких невечных душах появится слово «месть».

5 февраля 2019 г.