Борис Финкельштейн: ПУТЬ ПОД СОЗВЕЗДИЕМ АРЬЕ-ЛЕЙБА, продолжение 16

Начало смотри: http://agitprom2014.blogspot.com/2016/05/blog-post_26.html

ЧИНОВНИКОМ НЕ РОЖДАЮТСЯ |  Утром Фима направлялся к своему новому месту работы. Утреннее солнце, отражаясь от снега, слепило глаза.

Позже Фима узнает, что своему названию город обязан обилием солнечных дней в году. Их среднестатистическое количество превышало тот же показатель для такого показательного и знаменитого в этом плане города как Сочи.

Количество осадков, как и количество пасмурных дней, в этом городе в течение года было минимальным. Базовыми, в этом плане, являлась пара июньских ливней и снегопад в начале октября. А далее бесснежная восьмимесячная зима и засушливое трехмесячное лето. Осень и весна в Благовещенске практически отсутствовали. Переход из зимы в лето и наоборот происходили здесь за очень короткий период времени. А температурные колебания испытывали жителей на крепость: минус сорок - зимой и плюс сорок - летом. При постоянном солнце. Июньские дожди тоже здесь были показательными. Часовой водопад, когда вода – не каплями, а стеной.

Должность начальника технического отдела Управления бытового обслуживания занимала женщина. А в самом Управлении из двадцати человек по штату, кроме самого начальника работало еще двое мужчин. И эти двое сидели в техническом отделе. Даже главным инженером являлась женщина. Причин для этого феномена было несколько. Во-первых, демография Благовещенска. Во-вторых, специфика управления – бытовое обслуживание населения. А в-третьих, сам тип работы требовал не столько созидания, сколько усидчивости, исполнительности и максимальной требовательности к представителям подчиненных структур.

Принцип беспрекословной подчиненности, выработанный советской системой как основной приоритет, в чиновничьей среде шлифовался постоянно. Подчиненному думать не пристало – исполняй приказы сверху и третируй подчиненных снизу.

Работа чиновника Управления не отличалась от работы других чиновников – скрупулезный контроль подчиненных и «заглядывание в рот» начальству. К этому добавлялись чрезвычайно приятная распределительная функция и утверждение плановых задач.

Все эти нюансы Фима схватил достаточно быстро. Вначале его коробили жесткое давление, а иногда и откровенное хамство, некоторых коллег по отделу в разговорах с директорами подчиненных структур. Но вскоре до его интеллигентного сознания дошло, что именно таких действий и требовал от своих подчиненных Начальник Управления.

Часто Фиму удивлял извинительный тон директоров предприятий, в ответ на (мягко говоря) не корректные «выбрыки» со стороны «зеленых» (в производственном плане) работников Управления. «А ларчик просто открывался». Фонды на все материалы распределялись в Управлении. От работника технического отдела (в числе первой продвигающей инстанции) зависела судьба заявки и выделения.

Заявка на материалы, для всей последующей деятельности бытового предприятия, поступала от непосредственного производителя услуг в управление и последовательно усекалась в техническом отделе, экономическом отделе, у главного инженера и у начальника Управления. От всех этих служб зависела перспектива «кислородного голодания» предприятия.

Таким же прессом на предприятие (по той же схеме) являлось и планирование. Любимчикам – и увеличенные фонды, и планы заниженные, а провинившимся – то же, но в обратном смысле.

Вначале Фима еще не осознавал всей слаженности схемы государственного вымогательства.

На него, как на новенького наваливали все больше рутинной работы. И он с полной ответственностью за ему порученное, с головой погряз в многочисленных анализах, отчетах, звонках и перезвонах. Фима никак не мог понять, почему его интеллигентный тон при общениях с подведомственными структурами оказывался куда менее эффективным, чем грубость и, даже, мат в речи коллег по отделу.

 Со временем, под «пристальным оком» начальницы отдела и начальника Управления, он осознает побудительные причины своих неудач. Просто вначале его не подпускали к распределительным функциям, о чем хорошо были информированы его подопечные. Как только Фима показал свою способность к анализу, он был отпущен в самостоятельное плавание. И тон общения с ним разительно изменился. Кроме того, Фима оказался способным учеником своих наставников и быстро понял специфику процесса.

Да, были законы жанра, которые требовалось выполнять неукоснительно.

Одним из основных являлся принцип – не ниже прошлогоднего показателя.

А, вот, насколько не ниже? Именно это и выползало во главу вопроса. В дело вступали возможности тех, кто готовит и тех, кто зубастее и пронырливее.

Хорошие утвержденные планы, обеспеченные достаточными фондами, с надеждой на высокий спрос – и предприятие на весь год – «в шоколоде», с зарплатой и премиальными.

В налаженной системе любая игра, ведущая к цели, стоила и коленопреклонения, и лицемерной лести, и прямых взяток. И все это - от первой ступеньки лестницы, на которой находились предприятия, до последней ступени, где обосновалось отраслевое министерство. Чем выше была ступенька, тем весомее был куш.

Вначале своей деятельности Фима никак не мог уразуметь логику фразы его коллеги по отделу, курирующей швейное направление:

- Пришли фонды на меха. Я пошла на списание.

Именно так, и никак иначе. Правила игры настолько установились, что «оприходывание» дефицитного товара и одновременное списание были прописаны, как обязательная процедура.

А куда денешься?

Едет руководство подписывать фонды и планы в министерство. По скольким комнатам требуется пройти ради согласительной подписи на документах? Цифири, пусть и точно просчитанные, останутся «журавлем в небе» без «синицы в руках», а, точнее, в ящике стола определенного чиновника. Ему ведь и вникать в написанное лень, не то что – в суть проблемы. Ну, а если удовлетворил чиновничью низменную сущность – получи подпись без прочтения. Так называемая, плата за лень чиновника. Это детище – чисто наше, советское порождение.

В ящики министерских «чинуш» – меха и иные подношения. В ящики чиновников более низкого ранга – иной «презент». И все ради последующих возвратов в виде премиальных за выполненные показатели или, что не менее желаемо, продвижение по службе за перевыполнение все тех же плановых показателей. Чем не стимул для риска при проведении очевидных противоправных действий? Главное, чтобы «не схватили за руку».

А проверки деятельности? Кто-то думает, что направление начальством на проверку – наказание. Для любого проверяющего подобная инспекция сопряжена с целым ворохом проблем. Жизнь - вне дома в гостинице, питание, естественно, - не домашнее, копание в «чужом грязном белье» с риском физической расправы. Но это – как посмотреть. Для иных такая инспекция: возможность погулять на славу и презентоваться за счет принимающей стороны.

Фима в этом смысле выявился совершеннейшей «белой вороной».

С одной стороны его интеллигентность и открытость пришлись по сердцу обитателям этого «осиного гнезда». Но, с другой стороны: он не брал и не пользовался, как и не «зверствовал» ради выбивания личных благ. А это выпадало из привычных рамок сформировавшегося менталитета сотрудников.

Да, его докладные начальству были гораздо более содержательными, чем у его коллег, но никогда не содержали всего объема вскрытых провинностей. Он, по-человечески, понимал специфичность работы в «бытовке» непосредственных исполнителей, необеспеченность их материалами и скромность официальной оплаты их труда.

Только «левый доход» удерживал хороших специалистов, обеспечивая качество обслуживания. И хотя Фима старался подвигнуть (как того требовало его собственное руководство) руководителей предприятий на выполнение плановых показателей, его давление ни разу не доходило до уровня «любыми средствами». Фимины коллеги, часто, загоняли директоров в элементарные приписки с уходом в долги следующего месяца. Он же, получая на планерках «головомойку» от Начальника Управления настойчиво гнул свою линию.

И через некоторое время курируемые им предприятия стали работать более устойчиво и надежно. Их не лихорадило к концу месяца, как до его прихода. Их не требовалось «ломать» на выполнение плана. У них исчезли переходящие на начало месяца долги. Голос руководителей этих предприятий на планерках и на ковре у Начальника Управления становился более весомым и слышимым.

Через какой-то период Фимин результат порадовал самого Начальника Управления, который стал доверять ему самостоятельные проверки районных подразделений и выезд в составе комплексных комиссий.

ОБЩЕЖИТИЕ | Целый месяц Фима жил на равных правах с остальными обитателями, выдерживая набеги коменданта и ее откровенное хамство по отношению к жильцам. В какой-то момент, под давлением других жильцов, он решился напроситься на прием к самому Начальнику Управления.

Былин принял его достаточно приветливо. Внимательно выслушал и вынес вердикт:

- Собери-ка ты мне завтра, часов в семь вечера, собрание жильцов. Я буду лично. Выслушаем вас и коменданта. Думаю, как ты и предлагаешь, действительно нужно создать Совет общежития из самих жильцов. И многие из вопросов, которые тянет комендант переложить на плечи Совета.

На следующий день собрание состоялось. Комеданша, в присутствии Начальника Управления, выслушала значительное число претензий в свой адрес.

Былин, как и говорил Фиме в личной беседе, внес предложение о создании Совета общежития и, пользуясь своим правом, внес, к Фиминому удивлению, кандидатуру председателя:

-У Управления есть рекомендация для жильцов. На должность председателя мы предлагаем Факторовича Ефима Иосифовича, работника технического отдела Управления, жильца вашего общежития. Остальные кандидатуры в Совет вы предложите сами и выберете без меня. Решение собрания в письменном виде прошу в ближайшее время передать мне на утверждение.

И, с семенящей за ним комендантшей, покинул собрание.

Так Фима, нисколько не представлявший объем и характер обязанностей, падающий на него, стал председателем Совета общежития. Достаточно быстро были внесены и проголосованы остальные члены Совета. Фиминым заместителем стала, уже упоминаемая ранее, Тамара Топеха.

На следующий день бумага с решением собрания легла на стол Былину.

- Поздравляю. Теперь твоей задачей будет наладить порядок в общежитии. Ваша комендант вчера получила от меня «на орехи». Но я обещал, что, так как ее ответственность не уменьшается, Совет общежития с ней будет работать в одном ключе. Это значит - никакой вакханалии и бездумных решений. Все должно быть направлено на поддержание порядка. Формально вахтеры и обслуживающий персонал подчиняются коменданту, а ваша функция - контролировать их. Все мероприятия, которые вы решите готовить, обязательно согласовывайте с комендантом. Я строго настрого запретил ей хамить жильцам и входить в комнаты без предупреждения. Все. Дерзай и держи меня в курсе событий.

Карт-бланш для Фимы был очевиден.

Да и многое менять не требовалось. Только часть «одеяла» Совет перетащил на себя

Еженедельные рейды с проверкой порядка в секциях теперь стала осуществлять не комендант, а комиссия Совета.

Согласование на пропуск и проживание в общежитии приехавших к жильцам родственников. Эта функция от коменданши, отличавшейся своим неадекватным отношением к людям, перешла к председателю и его заму. Теперь вопрос пропуска гостей в общежитие и их проживания вахтер согласовывал либо с Фимой, либо с его заместителем. Фима и представить себе не мог, сколь суетной для него станет эта функция.

В основном женское общежитие, как и Благовещенск в целом, переживало кризис мужской ласки. Огонь нерастраченных чувств почти двухсот дам общежития, не мог быть погашен десятком соседей мужского пола. Жилищный кризис города и особенности климата, оставляющего любви на природе всего три месяца из двенадцати, превращали тепло общежитий в лакомый кусочек для жаждущей ответных чувств молодежи.

Охота на председателя после 9 часов вечера велась планомерно и настойчиво. Ради своих «братьев» и «кузенов» (по непонятно какой линии) «амазонки» планомерно прочесывали все (даже самые укромные) уголки общежития. Фиму, как более сердобольного, чем Топеха, тревожили чаще.

Притом, что особым пуританским поведением он не отличался, и, по мере возможности, удовлетворяя очередную нужду, пребывал вне собственной комнаты, скрыться от преследования ему удавалось редко. Местный женский телеграф редко давал сбои.

Для кого-то любовь под дверной стук – романтика. Но если этот аккомпанемент повторяется из вечера в вечер? С одним разнообразием – женских голосовых тембров по ту сторону дверей.

Одна была надежда: на собственную (и партнерши) выдержку, да на присутствие в общежитии Топехи, с хорошим, при этом, ее расположением духа. Ибо плохое настроение Фиминого зама, автоматически приводило к возвращению жаждущей любви под его дверь.

Первый месяц своего председательствования Фима был безотказным. Его сердце таяло перед мольбами. Он шел вниз на вахту и, закрывая глаза на очевидное несоответствие родственных связей, давал разрешение на ночевку очередного «брата», приехавшего из отдаленных от Благовещенска мест. За свою мягкотелость ему доводилось «получать» и от коменданта, и от своего зама.

- Слушай Фима. Давай я проведу разъяснительную беседу с некоторыми нашими бл…ми, на предмет сознательности. Они же тебя, натурально, пользуют. Совесть бы поимели, сучки. Да, и за какие коврижки им такое счастье? Ко мне соваться со своими просьбами они, стервы, уж боятся. Тебя, сердешного, достают. Наша «карга» и так под тебя копает. Спит и видит. Чем не повод пожаловаться Былину, что ты здесь организовал публичный дом? Переводи «стрелку» на меня. Мне их стенания, как до одного места дверцы. Быстро у них «хотелки» закрою.

На следующий день на доске объявлений появилось соответствующее решение Совета общежития. И очень скоро волна приводов родни значительно уменьшилась.

Тем не менее, событий, связанных с протаскиванием мужчин в общежитие хватало и после.

Сама Топеха была тоже не без греха. Но пользоваться своим правом в открытую, не отпирая для других ту же тропу, считала зазорным. Поэтому для своих ухажеров она изыскала иные ходы.

На втором этаже располагалась секция, которую не открывали для обитания даже при перенасыщении общежития. Это была, так называемая, секция для гостей. На всякий случай дубликат ключей от нее хранился у заместителя председателя Совета общежития. Окна из кухни этой секции располагались как раз над козырьком запертого запасного выхода. Главной задачей проникающих в общежитие было: взобраться на козырек.

Далее открывалось окно и, посредством двух, связанных между собой, простыней, хозяева затаскивали гостя вовнутрь. Процесс не сложный, за исключением пустяка. От козырька до подоконника окна было более 2-х метров. И для подтягивания груза на эту высоту требовалась немалая тяговая сила. Как назло все «хахали» Тамары были ей под стать. То ли не любила она хилых мужиков, то ли своими габаритами вызывала у них естественную предосторожность?

Вот и зачалила Тома Фиму (вероятно в ответ за свою активную деятельность в Совете) в свои подсобные тягловые. И пусть не так часто, как в недалеком прошлом, но уже Топеха просеивала общежитие на предмет Фиминого присутствия. И уже ее голос (почти бас) сметал его с очередной пассии.

Но и это было не все. В ночь (или день) своей любви Тапеха была закрыта для всех гостей общежития, и функция решения этих вопросов автоматически доставалась председателю.

После проведенной ночи любви умиротворенная и не совсем трезвая Тома со словами: «Смена караула» ломилась к Фиме.

Ее стандартная речь, при этом, изобиловала матом, направленным на мужиков, не способных полностью удовлетворить бедную слабую женщину.

- Да тебя, дорогая, и полк солдатиков не удовлетворит.

- И где же он есть этот полк? – мечтательно, в который раз, повторяла Тамара

МИША ИЗ ЛЕНИНГРАДА | В командировку «пара гнедых» из Ленинграда приехала с целью оснастить руководство Управления и подразделений селекторной связью. Приказ на вот такое, тогда современнейшее новшество, исходил из самых верхов державы. Специалистов этого направления в стране можно было тогда по пальцам пересчитать. В Москве и Ленинграде. Но нужно же как-то совершенствовать систему управления? Посоветовались и решили прогрессивными методами уменьшить телодвижения и еще больше привязать чиновников к их должностному стулу.

Была ли взаимосвязь того партийного решения с нынешней поголовной сменой мужской ориентации в чиновничьей среде, история умалчивает.

С Мишей и Эдиком Фима познакомился на перекуре в Управлении, когда пара тянула провода и меняла телефонные аппараты.

Ностальгия за общением со столичной культурой средой сыграла здесь не последнюю роль.

Как-никак - столица Украины Киев и вторая столица страны Ленинград находились в одной привилегированной «весовой» категории. Да еще - собратья по Европе, почти земляки на очень Дальнем Востоке. Как было не познакомиться?

Плюс пара, хоть и не на Фимином уровне, могла и любила «расписывать пулю».

Хотя Миша был на два года моложе Фимы, а Эдуард был Фиминым ровесником, у первого было существенное преимущество, для приобретения Фиминого расположения. Миша и Фиму объединяла одна графа в паспорте. Кроме того, Эдуард был женат и имел маленького сына. Последнее обстоятельство несколько снижало интерес к его персоне со стороны обитательниц общежития. И хотя этот факт Эдуарду некоторое время удавалось скрывать, женская пронырливость способна раскрывать любые секреты, а женский язычок - их быстро распространять.

Достаточно скоро общительный Миша стал желательным участником большинства мероприятий Фиминой компании.

ЛЮБОВНЫЕ БАТАЛИИ | Ну не могло в подобном общежитии обойтись без драм на любовном фронте.

Вокруг каждого мужчины клокотали нешуточные страсти. С легкостью меняющие свои приоритеты парни часто не задумывались о глубине наносимых ран своим предыдущим пассиям.

А нравы женского общежития были весьма специфические. Статус девушек, находящихся «под крылом» у постоянного парня, повышался значительно. При состоянии атмосферы всеобщей зависти, голос барышни, имеющей рядом с собой хоть самого забитого мужичонку, звучал гордо и весомо. Что было немаловажно в частых словесных перебранках.

Фима, как и большинство из мужской мизерной части жителей общежития, к вопросу постоянства отношений относился, мягко говоря, не серьезно. Уж слишком легко здесь давалось завоевание противоположного пола. Фима, при всей непритязательности его внешних данных, считался очень перспективным женихом. Высшим образованием могли похвастаться он, Сережа и еще два молодых специалиста. Еще у трех парней в их секции за спиной был техникум. В секции напротив, куда поселились Миша с Эдуардом, преобладала восьмилетка и рабочие профессии.

Кроме того, Фима работал в Управлении и с определенного момента его карьерный рост, даже у его старших коллег, не вызывал сомнений.

К этому добавлялся статус председателя Совета общежития.

Фима не знал, что его заместитель Тамара чрезвычайно содействовала его успехам на сексуальном поприще.

Своим подругам Тапеха четко обозначила свою позицию.

- Нельзя такого парня отдать на растерзание какой-нибудь свиристелке. Он – под моей опекой. Если увижу, что ситуация выходит из-под контроля, буду вводить свои рычаги.

Полгода после вселения в общежитие Фиму метало из одной женской постели в другую.

Принимая ситуацию, как должное, он не мог объективно объяснить недолговечность своих связей. Две, три ночи (максимум неделя) и очередная любовница исчезала с его горизонта. Нередко очередное увлечение падало на него, будто с неба. Эта традиция грозила перейти в «хронику». Его сознание уже начало воспринимать происходящее, как естественный, присущий его индивидуальности, процесс.

- Ну, не получаются длительные отношения. Вероятно, что-то во мне. Может быть, и мои любовницы не склонны к длительным отношениям со мной? А скорее, мое нежелание переводить отношения на официальные рельсы.

Это, действительно, было одним из поводов к расторжению отношений. Женщины - создания с более тонким ощущением всех нюансов в отношениях полов, нежели мужчины.

Чаще мужчина только обольщается, что он настойчивым ухаживанием завоевывает женщину. Тонкость женской натуры в том и состоит, чтобы разбудить мужское тщеславие и сыграть с ним свою игру.

Вот эту самую, тонкую игру с Фимой Тапеха взяла под свой контроль. Как только, по ее мнению, председатель начинал увлекаться, в ход шел ее иезуитский метод.

Он был прост, как и все в этом мире. Тапеха выстроила негласную очередь барышень, высказавших ей в личной беседе свое пожелание провести ночь с Фимой. Как только ситуация с председателем начинала выходить из-под ее контроля, организовывалось застолье (с его участием), после которого происходила смена «Фиминого караула». Подпоить и в этом состоянии «захомутать» председателя было не сложно.

Очередная Фимина «победа» без промедления достигала ушей его предыдущей любовницы, что способствовало разрыву укоренившихся, по мнению Тапехи, отношений.

О принципе первой брачной ночи в средневековой Испании, Фима читал в комедиях Лопе де Вега. Его заместитель, по собственному разумению, переиначила этот принцип по отношению к вселяемым барышням. Фиме и в голову не могло прийти, что каждая из числа впервые заселяющихся в общежитие, должна была, по Топехиным правилам, «вписаться» в коллектив. Это значило:

1. Организовать стол для небольшого количества избранных, из числа Совета общежития.

2. «Подстелиться» под председателя.

Фиме эта информация подавалась в виде:

- У нас тут новенькая «проставляется». Будет неудобно, если ты не примешь участие. Председатель, все-таки! Нельзя обижать нового человека.

Фимина культура не позволяла себе отказа на такую просьбу.

- Действительно, неудобно не прийти. Человек старается влиться в коллектив по-человечески, как принято.

И невдомек, глупому председателю, что все заранее подстроено с некой, направленной на него целью.

А дальше – все по расписанию: «Обуять и затащить в постель». Очень не скоро до Фимы дойдет игра его зама, и первый в категорической форме пресечет действия второй.

Не все новенькие «плясали под Тамарину дудку». Кто-то отказывался от второго правила, кто-то от первого, а кто-то и от обоих. Но чаще ее увещевания срабатывали.

Иногда доходило до смешного.

Одна новая обитательница за ознакомительным застольем «положила глаз» на Сергея, но в процессе веселья затащила на себя Фиму. С Сергеем же она провела время через пару дней.

Еще через три дня, достаточно редко встречающиеся в своей комнате, Фима и Сергей случайно пересеклись на своей территории.

- Серега! Какая встреча? Я встретил тебя в нашей комнате.

- По-моему, это ты здесь редкий гость. А я, кажется, сюда надолго.

- Ты что? Ушел от Наташки?

- Если бы. Залетел я и, по-моему, надолго. С конца закапало.

- Ну, ты даешь! Неужели от Наташки подхватил?

- Скорее – наградил. Теперь на пару будем бегать в кожвенлечебницу.

- А от кого же ты получил подарок? Она у нас обитает? Давай координаты, чтобы кто-нибудь еще из наших не залетел.

И вот тут-то и оказалось, что Фима и Сергей, говоря народным языком, стали свояками по линии новенькой. И, очевидно, по этой линии между ними прошелся еще кто-то третий.

Впрочем, такие пересечения не были редкостью. Несмотря на негласное правило между мужиками общежития: «не вклиняться в устойчивые пары», по неведенью промашки случались. Достаточно вспомнить Фимино «вливание» в коллектив. Но за этим не следовало значительных конфликтов: «Не знал! Какой спрос?»

Первое существенное нарушение этого правила совершил Миша.

И подумать Фима не мог, что Мишина бесшабашность принесет в общежитие множество конфликтов. А, в конечном итоге, от своего приятеля Фима получит и «несколько ударов в спину».

МИША (продолжение) | Командировки «ленинградцев не отличались кратковременностью. Объем работы по Благовещенску и Амурской области был рассчитан не менее чем на пол года. Несмотря на такую длительность, молодые специалисты, без особых уговоров со стороны руководства, соглашались на подобный отрыв от родных пенатов. Базовой в их решении являлась оплата труда.

Возможность неплохо заработать, компенсировала все командировочные проблемы. А в Благовещенске к финансовому благополучию добавлялась возможность неплохо «оттянуться». Как ни странно, старший по возрасту Эдуард, явно уступал младшему в знании женской психологии и успехам на любовных фронтах.

Спортивный, острый на язык Миша сразу был востребован женским коллективом общежития. Как и Фима, вначале он пошел вразнос. Скрашивать одинокие вечера и ночи было с кем. Некоторое время его походы в женский огород не задевали интересы уже сформированных пар.

Первый гром грянул оттуда, откуда никто и не ждал.

Жила в общежитии одна, не соединенная узами брака, молодая пара из Красноярска. Ира и Леша. Хотя их брак зарегистрирован не был (даже поселились они в разных комнатах), все в общежитии знали об их связи. Она приехала в Благовещенск, как молодой специалист, после окончания Красноярского техникума. А он приехал за ней и устроился на обувную фабрику, где считался одним из лучших специалистов обувщиков.

Несмотря на очень привлекательную Ирину внешность, никто не мог и в мыслях подумать: «Приударить за ней». Леша был не столь презентабелен. Но ведь мужик, да еще в таком общежитии. Тем не менее, и среди женщин существовало определенное «табу» на его персону.

Миша, несмотря на предупреждение, разбил этот тендем. Трудно сказать, зачем это ему было нужно. Еще одна симпатичная мордашка в копилке его побед. Когда, как и где это произошло? Не знал никто. Но, Иру - словно подменили. Точнее сказать, женщина «слетела с катушек».

Миша придерживался принципа легкости сексуальных отношений, при отсутствии любых обязательств. Секс и ничего более. Возможно, именно эта легкость так влекла к нему женщин. Как огонь мотылька.

Для Фимы всегда оставалось загадкой: «Почему столь ярко выраженные эгоисты, к которым он мог отнести многих своих знакомых, с такой легкостью увлекали противоположный пол? Причем именно в сексуальном плане».

Ведь эгоизм в жизни неотделим от эгоизма в постели.

Таковым, ярко выраженным эгоистом, Миша и был. А Ира, как нашкодившая кошка, готова была терпеть от него все, вплоть до полного безразличия и откровенного издевательства.

Леша несколько раз, невзирая на неравенство физических возможностей, бесстрашно бросался в драку. И терпел поражение.

Фима, при этом, находился как бы между двух огней. С одной стороны приятель, которого он знал дольше. С другой стороны, свой (более близкий по крови), новый приятель.

Да, разнимал и вклинялся. Но не мог принять ничью сторону.

Вскоре Леша сам разрубил этот «гордиев узел»: попрощался с любовью и вернулся домой в Красноярск.

И, хотя колокольчик прозвенел, Фима, почему-то, оставил без внимания этот сигнал.

Сколь слепыми бывают люди в состоянии безрассудной преданности?

(продолжение следует)