Веле Штылвелд: Резекция мечты, ч.10

  Веле Штылвелд: Резекция мечты, ч.10

Виденье: между духовным проводником и субъектом обычно выступают посредники. Вот и сегодня... Девочка на переднем плане – это душа. В посредниках в центре песчаных (морских, океанических) дюн – древняя светловолосая старуха сивилла. На том берегу пути такой же как сивилла старец – духовный учитель. Физически он более зрел и вынослив. Старость его не давит. Он в ожидании открыться... ты только пустыню, душенька, перейди да не замарайся... В принципе, пустыня безбрежна и на переход могут уйти годы, целые генерации жизней многих земных поколений, которые на себе будут проносить бессмертную душу... кто как сумеет... И этот Путь древние назовут Сансарой...

Я лежал в тёплой ванне и всматривался в запотевшее настенное зеркало. Виденье проявилось не сразу. Первой пришла девчушка-душа с полуразвязанной косицей. Затем среди дюн явилась седовласая Сивилла. Волосы были уложенные горкой волос тугими витыми кольцами... У ног сивиллы резвилась игривая чупакабра... Она стремилась превратиться в оленёнка, но что-то в ней недотягивало... В итоге трансформация произошла в сторону мультяшного двухмерного крокодила. И только затем на дальнем горизонте встал высокий худощавый старец. Он будто входил в очевидность сквозь накипающее тяжелое волнение дюн и срывные над дюнами ветры. Ветры обретали головы злобных Горгон и уже даже не вьюжились, а только сычали...

– Обращай внимание, но иди. Смелее иди, – говорил старец... 

– Старуха, а ты зачем за мной увязалась? – спрашивал я. – Твои ли это ветры?

– Мои... Но дюны – его... Ты не сетуешь на дюны, а ветры что, они ведь и над дюнами пронести могут... 

– Могут, – говорил старец. Только в том не будет душевных усилий. Ты ни ветры, ни зверушек не дорисовывай... Ложные они... Подложные, да и только...

-.

Кое-что о кулинарном краеведенье: киевский кулинар-краевед Валентин родился и век прожил на Подоле. Собирал маленький музей вина и еврейских ремесленнических промыслов: сапожного, чеканки и пр. Хранитель подольского Тральфармадора.

– Первый вопрос, Веле, как вы готовите бульон?

– Ну, беру шесть крылышек бройлера и кладу их после разморозки в кастрюлю. Заливаю водой, солю и ставлю на медленный огонь.

– Ну, с белой варкой вы угадали. Но это вы варите не курицу. Бройлер это кур. А курицу варят без соли, под крышкой, для этого не доливают в кастрюлю на два пальца воды. Берут головку репчатого лука, срезают со стороны усов, снимают только один слой чешуи, а не все три, разрезают луковицу на четыре части от косицы. Кладут в кастрюлю и при температуре в 90 градусов на медленном огне доводят до кипения. Только затем солят по вкусу. Но немного...

– В детстве мы во дворе нашли реальный крест в древней церквушки имени Бориса и Глеба. Послушайте, Веле, вы были пионером?! Так я тоже был пионером! Мы сдали этот крест в металлолом! Прошли годы! Погребок винный Массандра стал знаменит и любим в Киеве. Тогда и возникла идея поставить памятный знак. Это не просто крест, Веле. Это памятный знак, а подле него камень Девы Марии. Так назвали его, поскольку он взят из-под иконостаса разрушенного совками храма. Причем здесь коммуняки?! Храм разрушали все – сявки и халамейзеры... Мелкие людишки и ещё мельче. Они и настоящего бульона чуть пресыщенного для богатого цвета луковой кожурой за свою мелкую жизнь так ни разу не ели... Теперь по телеку зарубежные повара пляшут над всяческими фрикасе, а Киев народный в простудную пору потреблял крепко бульон. С него и начните, даже если в вашей кастрюле вместо курицы кур...

О музейном подвальчике в Массандре говорить не стану. Её надо видеть... Затем мне снился Рыцарский сон.

– Мир – это леденец, – говорил мне сквозь сон Рыцарь-дегустатор, – кстати, рыцарь редчайшей ориентации, его профессиональный "восток" сплошь во вкусовых рецепторах-пупырышках языка, – и я этот леденцовый мир схрумаю прямо с сочным хрустиком за несколько раз. Эта вся неделикатная снедь об Бога – она, ей Богу, меня искушает!

И я точно знал, что этот обжористый рыцарь – это наш украинец, потому что, кто, как не украинец будет столь самозабвенно себя нахваливать...

Вот, помниться соседка-покойница Люся, так та в доме моей матери меня просто задалбывала одним и тем же героическим причитанием:

– Ось Ленка моя орет лужено, а я её сиськой в рот ублажаю! Молока у меня до чертиков, и Ленка моя всё ссяла то молоко, и ссяла!

Да ладно бы то только Люся, или вот совковый отсиделец – экономический начальник производственного отдела украинского министерства плодоовощной продукции, вор начала восьмидесятых и казнокрад знатный, всё же все свои оборутки скрывал крепко в уме, а вот руки свои нахваливал:

– Руки у меня – ни дать, что взять – не воровские, мастеровые: я готов целовать на них каждый свой пальчик!..

– А Ленка моя молоко всё ссяла и ссяла, и леденцовый мир хрумался с особым матерым хрустом, вместе с каждым особым пальчиком преждеминестерского вора в законе... От всего этого я даже не пытался сходить с ума. Мой окрестный мир был просто напрочь с ума сошедшим, его держали его на себе самые заурядные киевские чваньки сосущие и рвущие его на шкамаття, догрызая до пыли, в которую они превратили всю нынешнюю Украину!

-.

Ещё раз по украинский горе-берихт об антинародном образовании. Америка, Бразилия и Канада, разве что с канадийским акцентом, дают в Украину полноценно говорящих и мыслящих по-украински украинцев. Для этого были нужны годы образования! Десятилетия! И они у тамошних украинцев есть!  Они получают полноценный образовательный украинский посаг в Португалии, Германии, Канаде, Бразилии, США, Австралии. Это говорит о том, что наш псевдо-африканский образовательный даже не закон, а берихт бездарен, и время его точно уймет. А вот нам подобная бездарность во власти в грядущем точно не нужна.

Возраст дает мне право говорить мягче. Прежде бы я точно сказал, но и сегодня я вправе оглядываться на мировое полиэтническое устройство – империй и их демсателитов, демократий и теократий... Мы – не страна. Скорее всего, мы только дрожжи... Отсюда и дебильный вождизм, и пещерный национализм, и скрытый посткоммунизм…

Грузия явила нам свои политические раны, прислав подранков, то же и с Прибалтикой. Польша, сцепив зубы, понимает, что это её образовательная модель образца 1937 года. Как там у Эфроима Севиллы – евреи на Камчатку, мещане по углам, шляхта на средину. Польша получила во Второй мировой горькое отрезвление такого образовательного мартинёрства, а точнее – от мертвого осла уши. Теперь она тихо ликует – украинские холопы наступили на те же грабли... Мы уже начали системно убивать Украину, и чем скорее этот безумный парламент отшумит в Лету, тем скорее мы их пересажаем на долгие годы. А уж исправлять горбатого придется еще не одно горькое десятилетие... Я что-то сказал о русских? Кажется, нет. И не скажу. Мы сами убиваем свою страну!

-.

В подростковом жаргоне существуют слова и речевые обороты, смысл и значение которых невозможно понять. Итак, продолжим, что значит Трипуем? Этот термин был заимствован из английского языка "trip", и переводится, как "путешествие", "поездка". Трипуем у наркоманов – так говорят, когда находятся в состоянии наркотического опьянения, отсюда понятие Бэд Трип, то есть наркоман отъезжает в свои видения. Трипуем в молодёжном сленге – означает болеть гонореей, то есть триппером. Порой бывает, что после улётной вписки, начинает капать с "конца", это значит, ты попал, чувак. Лечить гонорею занятие продолжительное и неблагодарное, да ещё и болезненное. Кроме того, во время приёма медикаментозных средств человек не должен принимать алкоголь, который снизит эффект от чудодейственных препаратов. Прочтя эту полезную, но небольшую публикацию, вы узнали, что значит «трипуем» на сленге, и теперь не попадёте впросак, если вдруг снова услышите данное словечко. Это вместо рафинированного хамства. Я просто хотел узнать! Теперь знают все – спасибо... И, кстати, во втором фильме "Мама, не горюй" как раз в таком «триповом» улете главный герой – морячок, оттого и видел он вполне глючного космонавта на крыше хрущёбы... В Украине – это мухоморовый трип. Вот такое оно нынешнее трудное  детство и деревянные игрушки…

-.

Были и у меня очень прежде трудные годы, но вот что характерно – фотографий из них сохранилось мало. Почему? Знаете, сколько не говори халва – во рту сладко не станет. Сколько не притворяйся в те годы я значимым и счастливым – время четко метило меня неким виртуальным ментиком: лузер...  Даже не неудачник, а несчастливцев. И тогда любые фотопорывы произрастают в уже всем заметную смазанность, и даже боль. От напряга казаться. А если даже этого напряга не существует... Одним словом, каждому выбирать некую полосу собственной фотонепрезентабельности, или, сцепив зубы, держаться. Лично я в те страшные годы держаться внешне не сумел... Не вышло, не получилось...  Вот почему в моем мире единственный проводник и целитель – Женщина, которая не только не предала, вытащила в жизнь после прямого укола в сердце почти похоронной командой...  Так что счастливые внешне фотографии – это огромный труд за так и не пройденное вчера, опущенное до времени в некое психологическое подзапретное небытие.  А вот фотографам надо научиться щадить натуру, оберегать её, не допускать явных разрывов шаблонов с прежде увиденным и уже в фотографиях воспроизведенном.  Это не междупрочица, а некое милейшее назидание к тем, от кого напрямую зависят наши лики и образы... Как-то вот так, что ли...