Веле Штылвелд: На краю бездны

Веле Штылвелд: На краю бездны

Ирина Диденко: Двое, графика

Народ шёл непременно вперёд – к бездне. Она венчала лозунги его вождей. Кто-то нес к бездне свой житейский негатив, кто-то – академический нарратив, то бишь, не шибко складное житейское повествование…

Больше не злите соседей в месте, где пролиты слёзы.

Там ваши прежние страхи сухо рождают прогнозы,

в том, что им более не быть – страхам, печалям и бедам...

Бездна расторжется мигом – это и будет победой...

Это и станет побегом между дождями косыми

в прошлые белые снеги, в громоотводные были.

В каждом, что воры в законе – жгут холода по старинке.

Зябнут остывшие плечи, плачет судьба под сурдинку...

Было высокое небо, были упавшие длани,

звуков гортанное эго в слепке ослепшей гортани.

Выдала звуки и стихла, но у расторженной бездны

женское горло охрипло, женское счастье воскресло.

Рыжие женщины настаивали на негативе. С ними соглашались белесые и пегие тетки, а безусые юнцы и седовласые старцы держались на нарратив. Ведь они несли к бездне не свои заправдашие будни, а лишь их выхолощенное вербальное изложение, как еврейские историки Украины – ради многочисленных скрытеньких грандов. Одним говорили об одном, другим вещали об ином, третьим пургу гнали о третьем…

Где-то у кого-то в голове был план. Один за всех и про всех. Его и курили… Житейский оксюморон… Йо-ё! На парадиках спальных районов третью неделю висели объявления, мол, путь в бездну – искомый и найденный впереди, или же серые будни – вечно! Кому как… Вот такой тебе комукакер. Многие заболели прежде от серости, а нынче вздрогнули и повелись. Потянулись вереницами

– Вы достойны бездны! – орали объявления,

– Вы достойны бездны! – пели во всю фанерные шлымазлы,

– Вы достойны бездны! – кричали телеведущие с плохим запахом и-за ртов со всяческих телешоу,

– Вы достойны бездны! – вещали гашенные в плутократической извести уже немолодые политики. – При этом каждый из них притопывал ножкой в телестудиях неонационального абсурда. – Я! Я!! Нет, я, поведу вас в бездну! Я проведу вас полями иллюзий и дам самые куртуазные воспоминания о том… Как мы вас сделали! В шеренгах, в колонах, в миллионах дохленьких единиц самозначимости, которая, увы, не окупаема, но духовную территорию, которою можно оккупировать едва не запросто!

Это мое ощущение предшествия бездны. А вот вам и справочка из Википедии:

«Люди бездны» –  «The People of the Abyss» – книга социологических очерков американского писателя Джека Лондона, опубликованная в 1903 г.

Книга написана по результатам журналистского расследования, проведённого Джеком Лондоном в столице Британской империи. В своём предисловии он объяснил, что летом 1902 года добровольно опустился на «дно Лондона»: переодевшись и обретя внешность городского пролетария, он некоторое время жил и работал в кварталах Ист-Энда, чтобы собственными глазами увидеть степень лишений и повседневных опасностей, переживаемых социальными низами в столице мощнейшего государства мира. Автор подчёркивал, что провёл свой эксперимент летом, а зимой тяготы этих людей ещё более усугубляются. В этом же предисловии Лондон писал:

«Меня обвиняют в чрезмерно пессимистической оценке нынешнего положения дел в Англии. Должен сказать в своё оправдание, что я по природе самый что ни на есть оптимист. Но человечество для меня – не столько разные политические объединения, сколько сами люди»

Работая над очерками, автор прочитал сотни книг, брошюр, газет, журналов, протоколов заседаний парламента, судебных отчётов, что позволяет считать этот сборник очерков серьёзным социологическим исследованием.

Впервые очерки были опубликованы в журнале «Уилшайрз Мэгэзин» за 1903 г. (Wilshire’s Magazine издавался активистом Социалистической партии Америки Гэйлордом Уилшайром попеременно в Нью-Йорке и Торонто), в том же году сборник вышел отдельным изданием в Macmillan.

В 1954 г. Государственное издательство художественной литературы выпустило собрание сочинений Джека Лондона в семи томах, 2-й том которого содержал сборник «Люди бездны» в переводе В. Лимановской с иллюстрациями А. Васина. В 1976 г. в серии Библиотека «Огонёк» издательство «Правда» выпустило тринадцатитомное собрание сочинений Джека Лондона, 5-й том которого открывался сборником «Люди бездны» (также в переводе В. Лимановской, иллюстрации П. Н. Пинкисевича).

Дариа Эва Станко в своём эссе о «Людях бездны», признавая социологическую ценность книги, одновременно считает, что автор всё же поддался искушению и допустил художественное преувеличение ужасов жизни Восточного Лондона начала XX в.

Кевин Свэффорд в своём труде об отражении в литературе классового строя Великобритании конца Викторианской эпохи посвятил отдельную главу «политике повествования» Джека Лондона, рассматривая его очерки в контексте американского национализма, социализма и литературного опыта в жанре авантюрного романа, во многом определяющих личность автора...

Сам я родился 24 апреля 1954 года. Но, похоже, что бездна влекла меня от рождения…

Популистская демократия. Кого она представляет. Каждый третий старик в стране лишен пенсии. Прочие за чертой даже не бедности. Ну, что такое бедность? Жизни! И знаете, я хочу верить, что когда франтоватые секондхендные старики с неким апломбом заходят в пенсионный фонд – не все они отсиденты и тунеядцы. Им, правда, рекомендуют, а не пошли бы вы в собес. Они приходят, там делают огромные округлыши глаз, словно забывают, что серая масса стариков живет разовыми вбросами грошовых заработков в виде некого консультирования... порой годами. Публикации в желтой прессе сегодня для них почти безоплатны, чистка рыбы и продажа яиц по разовым договорам, часто под залог. Это государство свыше тридцати лет поступало с ними крайне преступно, и оттого их трудовые в сердцах были повешены на гвоздики в туалеты и оприходованы по назначению.

Давайте знакомится. Это коллективный портрет моего троещинского окружения. Кто-то из местных героев современного театра абсурда тупо подставлено и театрально погорел на взятке в 200 гривен и был упечен на три года мягкой отсидки. В камере такого встретил какой-нибудь бугор с бицепсами и фиксами Фаберже. От страха переход к злоключениям своего нерадивого эго... Бугра начинает плющить от смеха, и он берет под защиту очередного эдакого нерадивца, вчерашнего снабженца-подполковника или дилера из наливайки. Восторгаться особо нечем. Но это же люди! Или еще более художники! Всю жизнь художники с масляными полотнами и беличьими кистями, не дошедшие до белки, или прибившиеся в столицу из очередной зоны социального лихолетья – войны, отселения, переселения, порой даже без паспортов. Их не только вакцинировать, их переписывать надо, пока они тихо безвредны и никому не вредят своей безысходностью.

Все вместе – они исковерканный генофонд нации... Не бугры, так бороды. Встречал я среди них и начальников министерских отделов, и археологов, и сантехников-новаторов, и маляров, и автослесарей... Не встречал только реальных воров и отпетых прожигателей жизни... 

Это люди, злобно заброшенные властью на непочтенные нары жизни доживать, добывать, довздыхать... Помниться, один такой карлик-железнодорожник выпячивал через изношенный кителек под фуражкой свои нагрудные значки почетного железнодорожника и голодал до смерти. Но при этом сохранял свой апломб и самостоятельность, сжигая по вечерам в квартире без света свое социальное  одиночество.

Не придумывал я и историй о женщинах средних лет. Одна из них перекупала молоко, чтобы перепродавать его на общественной остановке транспорта, на образованную маржу кормила себя и дочь с глаукомой глаз, а затем, через годы еще нашла деньги на операцию девочки. Девушке на один глаз прозрела. У власти вечная глаукома. На оба глаза. Я думаю, нужны новые методы социальной и моральной опеки украинцев. За призывы на Майданы привластных майданутых карать на месте. Вы там, которые… Вы испробовали власть и уже ею нажрались, вы вырвались, вы хотя бы на время отчухрынились от боли и стали воровать, тыбзить и тырить килотоннами...

Нет, в Украине никогда не должно больше быть никаких кастовых и воровских майданов с антисемитским подтекстом, с недозвоном душевным, с обнажившейся до обертонов Небесной сотни боли народной. Вот почему меня  возмущают головные популистские каналы трижды проклятого Зомби-ящика. Потому что я привык думать. И не только о реалиях, а и о путях преодоления этого социального безумия, этой отрытой едва не на века социальной прорвы... Возражайте. Я промолчу.