- Ну, вот мы и подошли к той точке нашего повествования, за которой заканчивается первая часть настоящей литературной симфонии. Ведь в нашем повествование - тут же тебе и душа Беса Коленьки, застрявшая на Марсе, и сам Бес Коленька, застрявший в фашистском детском концлагере.
Больше развязок, больше текстовых напластований начинать более нет никакого смысла - надо разобраться с тем, что уже в душе засветилось и соразмерилось с тем, что уже произошло. Так что обо всём в очередной раз начну по порядку.
Ну, во-первых, вы же помните как душа Беса Коленьки обнаружила пугало марсианского Алешеньки, забралась в него, в надежде стать управителем марсианских жуков. Да не тут-то было, возникли сложности в последовательности всяческих первоочередных сложностей, которые стало возможным тянуть как бы за ниточки... И здесь, за какую не потяни, все одно к одному...
Мечтал, к примеру, симбиоз Алешеньки с душою Беса Коленьки организовать парад марсианских жуков в область Сидонии, да не тут-то было: площади на Марсе оказались поделенными между колониями тамошних арахноидов и дивизионами жучьими, управляемых такими себе небольшими племенными овощами - вы уже догадались - это и были те самые Алешеньки, о которых так много говорили в конце девяностых с привязкой к сибирским событиям.
А на Марсе попапа однажды в ловушку под названием полочка души в Алешеньке бессмертная душа самого Беса Колньки, которая аж никак не могла не мог предположить, что за этим последует привязка души к бездуховному, но слишком липкому, как оказалось, Алешеньке, поскольку тот совершенно неожиданно потребовал для себя хотя бы кусочек этой души на память о пребывании в Алёшеньке бессмертной души Беса Коленьки.
Так бы и случилось, не испугай Алешеньку одно упоминание марсианского сюзерена души Беса Коленьки тем, что его сюзерен - местный молодой наг, который до времени находился в инкапсуляции в брюхе упавшей на Марс ракеты. Да-да, именно той самой ракеты Илона Маска, которая так криво на старте пыталась пролететь мимо Марса, но была захвачена в управлении и космической навигацией молодым нагом.
Вторая проблема состояла в том, что создавать жуков подобно армиям и высылать их на Сидонию было весьма проблематично. Жуков у Алешеньки оказалось не более двух десятков, дойти из которых маршем по планете к Сидонии были способны немногие, поскольку в силу авторских фантазий Алешеньки все жуки весьма разнокалиберными. И от этого только в глазах рябилось, а сам строй бы невелик и жалок.
Не получалось и выставить этот жалкий строй неким определенным образом, как и не получалось, дойдя до границы межующией с землями арахнидов не дать жукам стушеваться, и дальше жуки просто не пошли ни ногой, как ни старалась требовать от них душа Беса Коленька.
Толком не получалось и как-то иначе воздействовать на слагающиеся обстоятельства, как будто какой-то всевидящий и всезнающий, где-то в глубинах вселенной выше сидящий, сказал жукам стоп!
Попыталась душа Беса Коленьки и просто вырваться из тушки столь нагло воспылавшего к его сущности марсианского Алешеньки, который с высоты своей почти пятигранной головушки алчно воспылал к ней своей бездуховной сушностью.
Но не тут то было... Коварный Алешенька, как сказал так и сделал, - попытался откусить кусочек души Беса Коленьки на долгую незабвенную память, и если бы не проснувшийся на мгновение крошка-наг, быть бы той еще тягомотине..,
Тут-то и случилось вырваться Бесу Коленька наружу - едва не вытряхнуться из бездушного сухого тельца Алешеньки и сказал тому напоследок:
- Да пошел ты и впрямь, Алешенька!
Отчего тот и пошел куда подальше от бессмертной души Беса Коленьки и больше оную к себе на полочку для отдохновения души не допускал, ибо отныне знал уже обо всем точно - и где тут собака порылась, и где у неё особая вселенская привязь.
А самой душе Бесу Коленьки пришлось снова витать в пространстве и снова искать на свою бессмертную сущность хоть каких-нибудь приключений, ведь впереди у него, как он понимал, была очевидная вечность, в которой ему предписывалось парить до скочанья времен за прерванную на Земле жизнь самого Беса Коленьки, бездушное тело которого 22 декабря 1987 года пьяные киевские санитары из морга к ангелам срать понесли....
* * *
Ну, вот мы и подошли к той точке нашего повествования, за которой заканчивается первая часть настоящей литературной симфонии. Ведь в нашем повествование - тут же тебе и душа Беса Коленьки, застрявшая на Марсе, и сам Бес Коленька, застрявший в фашистском детском концлагере.
Больше развязок, больше текстовых напластований начинать более нет никакого смысла - надо разобраться с тем, что уже в душе засветилось и соразмерилось с тем, что уже произошло. Так что обо всём в очередной раз начну по порядку.
Ну, во-первых, вы же помните как душа Беса Коленьки обнаружила пугало марсианского Алешеньки, забралась в него, в надежде стать управителем марсианских жуков. Да не тут-то было, возникли сложности в последовательности всяческих первоочередных сложностей, которые стало возможным тянуть как бы за ниточки... И здесь, за какую не потяни, все одно к одному...
Мечтал, к примеру, симбиоз Алешеньки с душою Беса Коленьки организовать парад марсианских жуков в область Сидонии, да не тут-то было: площади на Марсе оказались поделенными между колониями тамошних арахноидов и дивизионами жучьими, управляемых такими себе небольшими племенными овощами - вы уже догадались - это и были те самые Алешеньки, о которых так много говорили в конце девяностых с привязкой к сибирским событиям.
А на Марсе попапа однажды в ловушку под названием полочка души в Алешеньке бессмертная душа самого Беса Колньки, которая аж никак не могла не мог предположить, что за этим последует привязка души к бездуховному, но слишком липкому, как оказалось, Алешеньке, поскольку тот совершенно неожиданно потребовал для себя хотя бы кусочек этой души на память о пребывании в Алёшеньке бессмертной души Беса Коленьки.
Так бы и случилось, не испугай Алешеньку одно упоминание марсианского сюзерена души Беса Коленьки тем, что его сюзерен - местный молодой наг, который до времени находился в инкапсуляции в брюхе упавшей на Марс ракеты. Да-да, именно той самой ракеты Илона Маска, которая так криво на старте пыталась пролететь мимо Марса, но была захвачена в управлении и космической навигацией молодым нагом.
Вторая проблема состояла в том, что создавать жуков подобно армиям и высылать их на Сидонию было весьма проблематично. Жуков у Алешеньки оказалось не более двух десятков, дойти из которых маршем по планете к Сидонии были способны немногие, поскольку в силу авторских фантазий Алешеньки все жуки весьма разнокалиберными. И от этого только в глазах рябилось, а сам строй бы невелик и жалок.
Не получалось и выставить этот жалкий строй неким определенным образом, как и не получалось, дойдя до границы межующией с землями арахнидов не дать жукам стушеваться, и дальше жуки просто не пошли ни ногой, как ни старалась требовать от них душа Беса Коленька.
Толком не получалось и как-то иначе воздействовать на слагающиеся обстоятельства, как будто какой-то всевидящий и всезнающий, где-то в глубинах вселенной выше сидящий, сказал жукам стоп!
Попыталась душа Беса Коленьки и просто вырваться из тушки столь нагло воспылавшего к его сущности марсианского Алешеньки, который с высоты своей почти пятигранной головушки алчно воспылал к ней своей бездуховной сушностью.
Но не тут то было... Коварный Алешенька, как сказал так и сделал, - попытался откусить кусочек души Беса Коленьки на долгую незабвенную память, и если бы не проснувшийся на мгновение крошка-наг, быть бы той еще тягомотине..,
Тут-то и случилось вырваться Бесу Коленька наружу - едва не вытряхнуться из бездушного сухого тельца Алешеньки и сказал тому напоследок:
- Да пошел ты и впярмь ,Алешенька!
Отчего тот и пошел куда подальше от бессмертной души Беса Коленьки и больше оную к себе на полочку для отдохновения души не допускал, ибо отныне знал уже обо всем точно - и где тут собака порылась, и где у неё особая вселенская привязь.
А самой душе Бесу Коленьки пришлось снова витать в пространстве и снова искать на свою бессмертную сущность хоть каких-нибудь приключений, ведь впереди у него, как он понимал, была очевидная вечность, в которой ему предписывалось парить до скочанья времен за прерванную на Земле жизнь самого Беса Коленьки, бездушное тело которого 22 декабря 1987 года пьяные киевские санитары из морга к ангелам срать понесли....
 |
| (С) Графика Ирины Диденко Из цикла "Турецкий танец" |
Комментариев нет:
Отправить комментарий