Юрий Контишев: Белые пятна в басовом ключе

• Белые пятна в басовом ключе

В огороде  пугало, на кресте распятое,
только вместо гвоздиков   -  бантик   завитой,
а народу думалось, после сорок  пятого,
на колымской   просеке  - праздник за  бедой.

От аркана туго нам - угодили   лебеди
в лебеду-марь   белую,   в заячий слопец,
ураганы   с   вьюгами     закрутили нелюди,
за бредовой верою прячутся в злобе.

В околотке угольном, в карусели лагерной,
на   кровавой   простыни мокрые бинты,
с табуретки струганой он  висел на нагеле
и в кровать остылую скинули менты.

Ангел перепуганный   до   рассвета   вздрагивал,
по кольцу Садовому   пленные бредут,
а в толпе  - без  ругани, только  -  вальс  по  радио,
королю  крестовому  предан верный шут.

От народа  пугало в мавзолее спрятано,
за парчой  бахиловой парочка копыт,
Нары, роды - туго нам, и всё злей с порядками,
табачок с мякиною,  да очковый  быт.

От аккорда струнного,  дрожь игры невнятная,
по ключу басовому тенором пою,
от  такой истории, сплошь покрытой  пятнами,
по плечу бесовое  -  даром, что в раю.

В огороде  пугало, на кресте распятое,
на   кровавой   простыни мокрые бинты,
а народу думалось, после сорок  пятого,
на колымской   просеке,  больше нет беды.

• Англицкий  снобизм

Не встречай меня   бледной молью -
с Беломором  от  Вани-Мани!
Англичанин я   - Harvest вдоволь!
И в кармане - парфюм  Armani.
Я к тебе - в сюртуке  с  цилиндром,
со стихами - не  трали-вали!
Я  тебе  всё  - "O'key, my kinder!" -
не  Амати ,  а  Страдивари!

Вижу, пьёшь  ты - обычный  вермут.
Падлой  буду - солью в парашу!
Даже  Пушкину  я  не  верю -
в няню, кружку...Всё - ложь  и  лажа!
Не  люблю  я  стихи  и  прозу,
где  по локоть  вплетают похоть,
где  любую  прикинут  позу,
и  под  поезд  влетают  лохи.

Там, где  блохи  ведут  сюжеты,
вечный  поиск  вины  в стакане,
одинокие  профурсеты
мечут  истины  тараканьи.
Я - не  сноб  и  не  русский  гений!
По пивнушкам   давно не  хожий...
Понесло меня  в  хрен  мигренью!
Блок и Пушкин. И  я  в  прихожей.

• Безграмотная  детская  басня

Одна муха говорила:
- Одному  ходить  опасно!
- Там - паук! И всё ужасно!
Одна муха  говорила.
От наук  таких  напрасных,
в  одно ухо -  речью страстной,
сам  паук  рыдал  в  кадастры,
на  мокруху  несогласный.

А  в  замок  пролез  несчастный,
к  разговору  непричастный,
босоногий  и  крыластый,
тараканистый  жучок.
Он, к  тому  же,  был  глухастый,
и  до мух  весьма  ухарстый,
обмакнут  в  томатной  пасте
и  сарканил  на  крючок.

А  крючок  на  паутине,
и  кричал  жучок-разиня:
- Не  причём  я! Помогите!
Я  - мушиный  кавалер!
Паучок  же  всё  прикинул,
кое-что  там  переклинил,
перещёлкнул,  передвинул
и  в  брюшине  канул  клерк,
с  парой крыльев  кавалер.

Плачет  муха.
Сыто  брюхо.
А  мораль? -
Не  слышь  в  полуха!