Борьо Данкович: Упражнения и игры сказочника

• Ударила крупная капля по подоконнику – кот спрыгнул с дивана – взгляд уперся в пустое теплое место – кто бродит по берегам Меандры?

Скрипнуло кресло – еле заметно моргнул свет в комнате – спина расслабилась – неспокойно и тревожно на душе, что похоже на вопиющее безмолвие предгорий Тибета или безлюдную автобусную остановку дальних киевских предместий и рыскающую вокруг стаю бродячих псов.

Неподвижные фигуры на эскалаторе метро – быстрый стук каблуков сбегающей вниз девушки – дыхание становится ровным и глубоким – где-то в далеком прошлом остались игры в догонялки на деревьях.

Сквозняк низким гулом наполняет платформу - доносятся отрывки фраз на французском – спина закрывает, поворачиваясь навстречу – чернокожий Париж с металлическим привкусом Эйфелевой башни во рту.

Левая рука показывает о'кей – затекает шея – в голове пусто, прямо звонкая тонкая, еле ощутимая пустота….

Спина выровнялась – правая рука сделала отодвигающий нечто жест – мысли

разбегаются, а нужно собраться, нужно выдать, нужно-нужно... потолок тут не помощник, да и стены не особо дружелюбны.

Быстрая, чуть подпрыгивающая ходьба – руки дирижируют невидимому симфоническому оркестру – во всем есть музыка видимая, слышимая и непередаваемая.

Равнодушный взгляд скользит по тротуару – пальцы нащупывают монету – танцуй поблизости, держа курс вдаль…

*     *      *

• Соревноваться всегда было сложно. А особенно, в Храме Песен. Здесь не проходит откровенная халтура, недоделки, недоработки или оправдательные отговорки. Каждый этап преодоления ступеней фиксируется независимыми датчиками. У каждого участника своя уникальная частота.

Я соревновался много раз и стараюсь не пропустить ни одного раза, хоть количество раз – это вовсе не критерий и говорит ровно ни о чем. Самое сложное для меня - удерживать чистым частотный канал – до финала в нем не должна появиться ни одна нота, ни массима, ни семибревис, ни даже если она семифуза с тремя точками.

Со ступенями я разобрался быстро и находил эту часть забавной и веселой. Здесь главное держать динамику и не задерживаться дольше, чем на 0.61 секунды на каждой ступени. Несешься сверху – нельзя пропустить ни одной, а их от Храма песен по склону спускается тысяча сто одиннадцать и они разной ширины.

Архитекторы Соревнования еще те выдумщики. Старожилы говорят, что ступеней в разные времена было разное количество, пока не пришли к единому критерию священной единицы. Да, я ни разу не побеждал, но каждый раз уверенность в том, что наступил мой день, возникала во мне, как только все участники Соревнования выстраивались в ряд лицом к ступеням.

В любое другое время ты можешь сочинять мелодии, как тебе вздумается, хоть лежа под деревом с аккордеоном, хоть сидя в ванной с саксофоном – это твои личные предпочтения. Но только не в этот день, когда отрываются ступени, когда Храм Песен проводит свой самый главный и торжественный праздник.

Сигнал к старту – громогласный рев сорокадевятирогого горна. Он потрясает и бывает часто, что вместо того, чтобы рвануть вниз, некоторых прямо хватает оцепенение, и они задерживаются на несколько секунд. А это, между прочим, хоть и небольшой, но шанс. Казалось бы – ты с самого детства слышишь этот праздничный звук начала Соревнования, но привыкнуть к его потрясающей силе не в состоянии.

Пробовали когда-нибудь писать музыку, несясь вниз по ступеням разной ширины и держа чистым свой частотный канал. Неимоверно сложная вещь. Не каждый может выдержать такое. Поэтому даже сам факт, что тебя допустили к Соревнованию, вызывает огромное уважение в обществе. Никаких привилегий не дает, но честно говоря, на прекрасную половину человечества действует впечатляюще. А это уже кое-что.

Почему канал должен оставаться чистым – все просто. Мелодия, которую ты пишешь, не должна была раньше звучать ни в одном из миров, ни на какой из известных людям частот, ни в какие времена. Как только канал перестает быть девственно чистым, датчики пишут партитуру пробоя. И, понятное дело, мелодия в части этой партитуры не принимается даже к прослушиванию в заурядных музыкальных школах ни нашей, ни окружающих Галактик.

Да, правила строгие, да деваться некуда. К одна тысяча сто одиннадцатой ступени твоя мелодия должна быть готова, и пока ты подымаешься по террасам с противоположной от ступеней стороны холма, можешь наслаждаться заслуженными почестями, воздаваемые зрителями и слушателями соревнований.

Почести начинают воздавать сразу, как только первый участник появляется на нижней террасе. Задолго до прослушивания мелодий и определения победителей. И это справедливо. Даже если нет живого места на партитуре пробоя, ты заслуживаешь восхищения и благодарности за спуск по ступеням. Ликования продолжаются до тех пор, пока последний из сочинителей не поднимается к Храму Песен.

Те, кто сошел со ступеней или был дисквалифицирован из-за задержек, присоединяются к воздающим почести. Это не менее почетный статус в обществе и придает воздающим ощутимый социальный вес. А потом наступает тишина. Глубокая, звенящая, настолько торжественная, что мурашки бегут по коже. Только ради одной этой тишины есть смысл приходить к Храму Песен.

Никогда не засекал, сколько она может длиться – не до этого было – все зависит от каждого раза – потому что он особенный – каждый раз. Может, минуту, а, может и все полторы, никак не меньше. Сколько слез счастья пролито в эти полторы минуты, не измерить к сегодняшнему дню никакими литрами.

Пришел первым – твое право первой мелодии. Выбираешь любой музыкальный инструмент, из известных миру, и играешь в упоении на всю округу. Наверху, у Храма песен создана специальная акустическая среда, что разносит звук до всех близлежащих долин на много-много километров вокруг. Литры слез на километры песен. А, какой каламбурчик я выдал… Пришел вторым – твоя мелодия звучит вслед, а пришел последним – заключаешь конкурсную программу.

Больше ста участников я не застал на Соревнованиях, хотя живы еще те, кто помнит самое большое из всех Соревнований. Тогда на первую ступень шагнули двести пятьдесят шесть сочинителей – а больше на ступень и не поместится. Так что мы еще пишем мелодии в относительном комфорте – я себе не представляю, в какой тесноте это делалось когда-то. Как Дирижеры определяют победителя Соревнования, одному только Творцу известно – я ничего об этом не знаю. Честно. Даже слухов никаких не ходит.

Странно. Явление есть, а слухов о нем никаких. Даже слухов. Это Тайна. Одна единственная Тайна Соревнований. А победившая мелодия считается нашим официальным гимном на протяжении года до следующего великого праздника. Бывали такие гимны, что смех разбирал, как только услышишь. А однажды выиграла очень печальная музыка и сердце разрывалось на части, каждый раз, когда она звучала.

А еще, когда звучит гимн, необходимо поднять на секунду обе руки к солнцу. Такое правило. Я хочу победить и уже стою на вершине. Выше только Храм. Сегодня нас сто одиннадцать. Символично. Совсем скоро мы услышим рев горна. Остаются считанные секунды.