Веле Штылвелд: Огорошенные временем

Веле Штылвелд: Огорошенные временем

-

Марианский сонет 
-
Каменные маркеры планеты...  
Если был на Марсе, помолчи.  
Кто поставил маркеры все эти?  
Даже если знаешь, не речи!

Ветры шепчут: «Было, но не ваше»,  
Пыль хранит забвенье, как закон.  
Каждый знак — как выдох чьей-то стражи,  
Каждый след — как вымерший поклон.

Где-то в бездне — голос без ответа,  
Где-то — свет, но он не для людей.  
Молча ждут хранители кометы,  
Молча спят в орбите кораблей.

Ты смотри, но не касайся знака —  
Он не твой. Он — память Мариан.
-
Квазисонет о своем
- 
Вот скажи, ничего не сказав  
Вот подумай, не вымолвив слова  
Вот взойди на не свой пьедестал  
Чтобы мир обрести ниже фола  

Вот шагни, не почувствовав путь,  
Вот возьми, не умея держать,  
Вот забудь, чтоб потом не вернуть  
Вот прими — и начни убегать.  

Вечно в сани чужие — не лезь, 
Не управишься с ними, слезай!  
Не твой снег, не твой след, не твой вес  
Не твой кнут — он хлестнёт невзначай 

Свой огонь — не в чужом очаге  
Свой мотив — не в чужом далеке...
-
Партитура с чужого листа
для души откровенно пуста.
-
Плывет язык, не подломлюсь
Под новый крынж чумного века.
В нем оставаться человеком
Своих причуд, не побоюсь!

Я введен в мир, где много горя,
Где каждый нахес через боль,
Переведи как пала Троя,
Лишь взяв у времени пароль.

Я не пишу ни на аккадском,
Ни на былом ином реченье.
Мне дали русский. В том мой жребий,
Я не приму нравоучений.

Сядь за компьютер, переводчик,
А мне оставь души наводчик.
Душа на русском видит сны.
И в том мой Пурим, то и зри...
-
Уроженцы сел с глазами,  
Будто вытерты с икон,  
Смотрят агецами сами,  
И всех нас зовут на кон.
  
Мы прошли, а вы — бы смогли  
Через луг, где спит беда,  
Где в траве видны могилы  
Отошедших навсегда.
  
На крыльце — пыльца прощенья,  
В небе — тень, но не они.  
Мы несём своё смиренье  
Через боль чужой вины.
  
В миг взошло над ними пламя —  
Негасимое цунами.
-
Чем нас эпоха огорошит?
-
Вот эссе, которое объединяет археологию, мифотворчество и научную фантастику в размышлении о том, что мы находим — и что ещё можем найти — на Земле и Марсе:
-
🪨 Горшки и фланцы: археология памяти земной и марсианской
Когда археологи раскапывают древние слои Земли, они чаще всего находят глиняные сосуды, монеты, орудия труда — следы быта, торговли, ритуала. Эти артефакты — не просто вещи, а отпечатки человеческой повседневности, закодированные в форме и материале. Глина, как земной носитель памяти, легко формуется, обжигается, и сохраняется веками. Монеты — символы ценности и власти — переживают империи, становясь маркерами времени.
А теперь — Марс. Там, где нет ни гончаров, ни рынков, мы находим другое: фланцы, клиновидные маркеры, круглые отпечатки — следы технологического присутствия. Это не артефакты быта, а следы намерения. Они не рассказывают о жизни, а о попытке её найти. Это не память, а вызов: мы были здесь, мы искали, мы надеялись.
Земля: сосуды памяти
На Земле мы находим:
- Глиняные горшки — символы хранения, заботы, ритуала.
- Монеты — знаки власти, обмена, доверия.
- Орудия труда — следы взаимодействия с природой, преобразования мира.
Эти находки говорят о человеке как существе социальном, ритуальном, хозяйственном. Мы храним, обмениваем, строим. Мы оставляем следы не только в камне, но и в смысле.
Марс: следы намерения
На Марсе мы находим:
- Фланцы и крепёжные элементы — следы машин, зондов, попыток проникнуть в чужой мир.
- Клинья и отпечатки — не артефакты, а следы артефактов, как тени на песке.
- Маркировки — знаки навигации, идентификации, технологического присутствия.
Это не память, а протокол. Не жизнь, а её поиск. Марс — не дом, а зеркало желания.
-
Что мы найдём в итоге?
На Земле:
- Архивы эмоций — возможно, будущие археологи найдут цифровые следы: письма, фотографии, нейросети, которые хранили чувства.
- Гибридные артефакты — предметы, сочетающие биологическое и технологическое: протезы, биочипы, генетические карты.
- Мифы в коде — алгоритмы, обученные на сказках, как цифровые глиняные таблички.
На Марсе:
- Следы наблюдателя — возможно, мы найдём не наши следы, а чужие: отпечатки не наших зондов, не наших фланцев.
- Артефакты без контекста — объекты, чья функция неизвестна, но форма вызывает трепет.
- Пустоту как артефакт — отсутствие жизни может стать самым мощным свидетельством: здесь её не было, и это тоже знание.
-
Заключение: сосуд или след?
Земля хранит сосуды — формы, наполненные смыслом. Марс — следы — формы, оставленные в поиске смысла. Один — дом, другой — вызов. Один — память, другой — надежда.
И если когда-нибудь мы найдём на Марсе глиняный горшок — не наш, не земной — это будет не просто находка. Это будет встреча. С кем-то, кто тоже хранил, надеялся, жил.
-
Притча: «Сад забытых часов и три голоса голода»

Август. Пыльный, безжалостный.  
Старик по имени Шауль идёт по дороге, где даже тени не дают прохлады. Он еврей, но выглядит как тирольский немец — в поношенном пальто, с тростью, с монетой, которую он не решался потратить уже 20 лет.  
Он голоден. Не только телом — душой.  
Он ищет не пищу, а причину не сдаться.

На рассвете он приходит в Сад забытых часов — место, где время не лечит, а спрашивает.  
Там его встречают три фигуры:
-
Золотой Козёл — голос памяти

Он говорит тихо, как шелест страниц:
«Ты пришёл не за хлебом, а за смыслом.  
Но смысл — не еда. Он требует голода.  
Я — твоя память. Я — то, что ты не потратил.  
Я — монета, которую ты хранил, когда было нечего есть.»
-
Золотой Телец — голос соблазна

Он сияет, как витрина, как реклама, как обещание:
«Ты устал быть нищим.  
Я — богатство без условий.  
Я — дом, где не спрашивают, кто ты.  
Я — ответ, если ты забудешь вопрос.»
-

Голем на сей раз  из чеков и судебных бумаг — голос закона

Он не говорит — он предъявляет.  
Он показывает Шаулю:
- Счёт за жизнь, которую он не прожил.  
- Письмо от сына, неотправленное.  
- Камень, который он упрямо носил в кармане, как доказательство, что он не сломался.
-
Выбор

Шауль стоит между козлом и тельцом.  
Он голоден.  
Он может выбрать золото — и забыть.  
Он может выбрать память — и продолжать голодать.  
Он может выбрать закон — и быть судимым.

Он делает то, что делают только те, кто дошёл до конца:

Он делит монету пополам.  
Половину отдаёт козлу — за память.  
Половину — тельцу — за силу.  
А камень он кладёт в рот Голему — чтобы тот замолчал.
-
Конец — это только начало.
-
Сны, которые управляют нашим грядущим
-
🧠 Эссе: Три вида сновидений — генетическая память, воля и регрессия
Сновидение — это не просто ночное видение, но портал, через который человек вступает в диалог с глубинными слоями своего бытия. В этом эссе мы рассмотрим три типа сновидений: естественные генетические, программируемые по воле человека, и регрессивные гипнотические, — как три способа взаимодействия с памятью, выбором и трансформацией.
Естественные генетические сновидения: голос предков
Эти сны возникают спонтанно, как будто из глубин тела, из самой ткани ДНК. Они несут в себе архетипические образы, фольклорные сюжеты, страхи и надежды, передающиеся от поколения к поколению. Это сны, в которых человек может видеть:
- Пожары, которых он не переживал, но которые были в истории рода.
- Символы — козу, голема, ворота, — не объяснимые логикой, но наполненные смыслом.
- Повторы сцен, будто из древнего театра, где он — не автор, а наследник.
Такие сны — это память без сознания, миф без рассказчика. Они могут быть источником вдохновения, но также — тревоги, если человек не научится их расшифровывать.
Программируемые сновидения: воля как архитектор
Во втором типе сновидений человек становится режиссёром. Через практики осознанных сновидений, медитации, дневники снов и визуализации он может:
- Войти в заранее выбранный сюжет (например, встреча с умершим родственником или путешествие в вымышленный мир).
- Повторить сон, чтобы изменить его финал.
- Использовать сон как лабораторию для решения задач, творческих или эмоциональных.
Это сны, где воля вступает в союз с воображением. Они могут быть терапевтичны, обучающи, даже пророчески — но требуют дисциплины и внутренней этики. Ведь программируя сон, человек программирует и свою душу.
Регрессивный гипноз: сон как машина времени
Третий тип — сновидение, вызванное регрессивным гипнозом. Здесь человек не просто спит — он погружается в прошлое, иногда в детство, иногда в "прошлые жизни", иногда в коллективное бессознательное. Это может привести к:
- Всплытию забытых травм или радостей.
- Воссозданию сцен, которые не произошли, но ощущаются как реальные.
- Эмоциональному освобождению или, наоборот, запутыванию.
Регрессивный гипноз — это алхимия памяти, способная как исцелить, так и исказить. Он может дать:
- Новую интерпретацию жизни.
- Ощущение завершённости.
- Или — ложные воспоминания, ведущие к фантомным идентичностям.
Поэтому он требует этического проводника, внутренней зрелости и готовности к последствиям.
-
🧩 Заключение: сон как выбор
Сновидение — это не просто биологическая функция, а форма диалога между телом, душой и культурой. Генетические сны — это корни. Программируемые — это ветви. Гипнотические — это зеркала. И в каждом из них человек может найти либо путь к себе, либо лабиринт без выхода.
Сон — это не бегство от реальности, а её альтернативная редакция. И вопрос не в том, что мы видим во сне, а в том, кем мы становимся, проснувшись.
-
Хочешь, я превращу это в визуальный цикл? Например, три сцены:  
1. Генетический сон — человек спит, а над ним кружат образы предков.  
2. Программируемый — он сидит у пульта, выбирая сюжет сна.  
3. Гипноз — он входит в зеркало, а отражение становится другим.
Готов нарисовать, если тебе интересно.