Веле Штылвелд: Мулясе мушиного короля, часть десятая
Мы дружно попятились из комнатного гнездышка соковых сексотов и осведомителей. По стенам коридора были развешаны в виде огромных вырванных языков разнообразные по формам палитры: всех их объединяло только одно – грубые мастихинные мазки-примазки Додж Грымальский и Пэр Максимов.
– О, да это было так мне прежде знакомо! Неужто ль в соседней комнате до сих пор проживают по жизни неразлучные киевские нео-супрематисты. – Восторженно среагировала жена…
– В прежней жизни, – осторожно поправил восторженность жены чуть поскучневший в лице Мушиный король… – да это ваши незабвенные однокурсники: Богдан, он же Дан (Додж) Грымальский и Пётр, он же Пэр приятелю Доджу под стать Максимов. Здесь и живут, но в гости никого к себе, увы, не зовут.
– Это почему же? – столь же живенько, как и жена, в свою очередь поинтересовался я.
– Да, потому что, писатель, что это у вас там – на Земле можно легко и просто притворяться талантом – художником или, на худой так конец, поэтом. А у нас. Да ещё в Прави, с этим строго, – едва не всплакнула то ли здешняя красотка, то ли подвальная кикимора Зося. – мне самой недавно чуть пуанты в зад не засунули... за то что чисто случайно съехала с па-де-де…
– Да эти ваши умники, да не криви ты рожу писатель, нет не геи, хуже – творческая артель "извращенцев сознания" – это ещё те субчики. Они ведь и сюда попали не из-за одной похлёбки из мухоморов и ирландского мха… Так вот, эти двое до сих пор рисуют артельно, – им и смерть была не помехой! Правда, хоть и настаивают на том, что не рисуют, а искренне пишут как и супрематисты-передвижники всяческие сублимативные вычуры. Хот я им не верю. – Словно вылила ушат здешней грязи на тандем новопредставившихся творцов подвальная кикимора Зося. Но тут уж вмешался сам мушиный король.
– А ты, Зосенька, иногда просто доверяй здешним постояльцам. Ведь кто-то же заслал их на Правь…
– В Гулаг?
– Нет, на здешний Астроплан… Где и надлежит им, как и положено, провести от тысячи и одного дня до тысячи и более лет…
– Только не этим. За это время их просто сотрут в порошок да с тем аннигилируют. – Закипела злобно кикимора.
– Да что такого страшно они сделали?
– А вот что… Недавно им заказал им один здешний пуриц полотно «Жнецы» как бы под Казимира Малевича… А они, не отойдя до сих от ситной грибной юшки, нарисовали ему жнецов времён черной чумы. Так мало того, когда эту работу наш шлымазл захотел представить в Салоне. Чтобы честно подзаработать, и попросил у них надлежащую как бы экспертную бирку в качестве пред-апарте, они подсунули ему на языке из мешковины некий росчерк из акрила, смахивающий на серо-буро-малиновый ужастик – то ли блицкриг, то ты остывающий крик, а заказчик тот прежде был кропотливым скопидом, следаком, барыгой и взяточником – и это всё четко в одном флаконе, вот и решил пройтись по Астроплану по их ярлыкам, и из разрозненных язычков старой выпревшей мешковины собрал ужасное полотно из масел всех цветов на акриле. И главное, что это было не только полотно разорванного на куски грядущего Армагеддона, но и при стыке даже двух таких отдельных, с позволения здесь сказать бы просто палитр, вызывавших катаклизмы в нынешнее реальности вашего мира… Вон видите, там бредёт Агасфер … Это он за ними пришёл… Заберет временно с собою в поводыри, а там… Эйн Гот вейс, вус… Кому как и что к пиву на вкус... А ну, отойдем…
Полуслепой древний старик поругиваясь на арамейском, сообщил вслух, что давеча только зашёл в Подольский нужник оправиться, как его случайно унесло прямо в Правь, до которой ему никогда не было дела…
Ладно хоть, что сюда ему точно нельзя… Так что он здесь уж никак не задержится…
– Ладно, нельзя – так нельзя…– словно услышав их, затараторил древний старик.
– Он и прежде сюда захаживал через нельзя… Слава Богу, что хоть сейчас по стенам развесили рушнычки… А то было бы и вони, и копоти…
Старик безжалостно сорвал со стены два соседних рушныка, отчего те соединилось в две случайных палитры, из которых заискрился очередной маленький армагеддец, и в это время в центре Киева рыхло шмякнулась сбитая ПВО путинская ракета.
В здешнем воздухе зашкварчало... Тут же срочно явились два здешних злющих не-ангелов, и на всякий проверили гостевые бирки с куриными брюками на мне и жене… А у Агасфера даже не проверяли, а выбили из рук обхезанные старцем палитры и вышибли его вон – прямиком на сырой гиблый Подольский мороз.
– Срать домой, – только и сказали тому на прощанье, и строго-настрого на впредь невежливо ему запретили на целую вечность в Правь свою рожу являть, после чего немедленно растворились в кромешной здешней низги .
– Відійдіть діду, – в свою очередь потребовали бойцы киевской теробороны и цепко оттащили бесконечно греховного старца от греха подальше… Неразорвавшая ракета как-то из-подлобья посмотрела на вечного старика, но только сама же после его ответного взгляда и скукожилась.
Додик Грымальский и Петруша Максимов, подсмотрев ее взгляд через щёлочку, возникшую на мир в иномировье, тут же засели рисовать полотно «Сеятели»… Казимир Малевич при этом отдыхал…
Комментариев нет:
Отправить комментарий