Юрий Контишев: «Баратынский и блокада», авторская песня
Они друг друга сразу полюбили
В посёлке, возле Финского залива...
Дурачились, куражились, чудили...
В Лебяжьем, где в сосне им мнилась слива.
А на отшибе жил неторопливо
Писатель, по фамилии - Бианки.
Брёл по лесу и тоже был счастливым,
Расшифровал все птичии морзянки.
Квартиру получили в Ленинграде
И стали жить по-своему красиво,
Упившись счастьем личным, а не краденым,
Всё вспоминая запах мнимой сливы...
Он изучал, как пишет Баратынский.
Она его любила тихо, просто...
И вдруг: война! Как столб Александрийский
Народ поднялся против силы грозной.
Фашисты подступили к Ленинграду...
Он был в очках. Его на фронт не взяли.
Толстяк-филолог, в зимнюю блокаду,
Он стал дистрофиком, бианковским, как зяблик.
А карточки, как пропуск к вечной жизни
(Что может быть ценней, представить трудно!),
Он... потерял! И, всё! Прощай, Отчизна,
Любовь и тёща… с плачем надутробным...
Ушёл он в ночь, любимый доходяга,
Не выдержав вины и воя тёщи.
Любовь застыла, как пустая фляга,
Скукожилась, в сливовой мнимой роще...
Прошли года, без мамы и без мужа,
И сын растет по-русски богатырский!
И вдруг ему зачем-то в школе нужен
Поэт Бестужев или Баратынский...
Сын с полки взял потёртый старый томик
И выпали три жёлтые бумажки,
Их карточки блокадные... и в доме
Раздался вой!.. и слёзы - по рубашке...
Комментариев нет:
Отправить комментарий