© ВелеШтылвелдПресс

К "большой" войне есть "маленькие" войны,

причинные и с болью на крови -

мы времени безверия достойны:

без радости, без счастья, без любви...

В больной стране есть вечные утраты

иллюзий, авуаров, спешных дел...

Стена из боли, белые палаты

и мрачный олигархов беспредел...

О "маленькой" войне вещают сухо:

ушла на фронт внезапно ребятня...

уже не вспомнить, кто ушёл вдруг глухо,

а кто на топку смерти - навсегда..

Судейских мантий тьма, а судей - крохи:

кто выбрал их без права на мечту...

и в мантиях судейских нынче блохи,

и в правилах житейских чтить войну...

И "малая" война уже устала,

а "о большой" - забыли навсегда,

и бродят зомби Звёздного портала,

и рвут своё без сущего труда...

Всё потому, что просто мы устали,

порушились без права на любовь,

и нас не ждут у Звёздного причала -

там тоже карантин на сто веков...

Вновь "маленькие" войны встанут грозно

и о "большой" войне заговорят -

всё от того, что жили недозвёздно,

друзей теряя как бы невпопад...

*     *     *

Памяти Е. М.

Иногда о смерти узнаешь через годы... Жутко узнать...
Работали вместе вдвоем и тупым начальником
в крохотной комнатке...
2008 год...
Блестящий ум аналитика, картавинка,
не по годам мудрость...
Пирожки с котятами  в тогдашней трубе под Крестом...
Тихие ворчания по вечерам.
Оба изгнаны... Шарашка лопнула...
Говорить бы с ним и говорить...
Светлая память!!

Каждый падь выбирает по времени года,

там, где время горчит у природы в плену,

там, где абрис нездешний остыл небосвода -

не окликнуть уже перед прошлым в долгу.

Я смотрю то ли в гроб, то ли в странное действо,

что уже происходит нелепо в гробу -

даже смерь различает любовь и злодейство -

он во вражьей хоругве лежит, как в снегу.

Он в хоругве лежит офицерской, козачьей.

Под такою его хоронила Москва.

Возникает вопрос: Как случилось, юначе,

что ты предал страну невзначай, сгоряча.

Каждый сам выбирает небесные струги,

если жизни пробит был земной потолок,

иль тебе, козаку, не хватило подпруги,

или сам ты, козаче, искал эпилог...

Разорвало страну на осколки и пади -

кто чужой, кто не свой... Ну, а где же свои...

В Украину приехал в гробу, как тетради,

той заветной, в которой кропались стихи...

Окропила их смерть безголосицей века.

Быстро годы прошли... Вот и нет человека...

*     *     *

• Борис Данкович Черти в шапках мохнатых с кокардами РККА
  Ликбезу противятся, сжирая мел дорогой втихаря,
  Впрочем агонии редкие не только рогатым до сраки.
  Серпом по бейцалах эти лишние мягкие знаки...

  1

  • Супер
  •  · Ответить
  •  · 49 мин.
• 

  Веле Штылвелд у кого-то книги, у кого-то заготовки книг,
  у кого-то бесовское поедание мела.
  Красноармейцем Александр Гриневич,
  поляк из забулдыжного провинциального
  российского городка, вроде бы, Воронежа
  проносил в заплечном ранце
  рукопись книги "Алые паруса"...
  Буктрейлером для нее стала Гражданская война
  со вшами, пожиранием мела и лишними по любому "ятями"
  Будь бы они по сих, не было бы столько
  мягких кончиков мягких до времени знаков...
  Покойная еврейская мамулэ так и проговорила
  всю окрестную жизнь: пьять... пьять... пьять...
  это стало ритмической мантрой
  моего литературного
  творчества...

P.S. Это очки для компа, увы, +5,5, в жизни +4... На новые +5,5 с расстоянием 66 мм не разогнаться...иногда забываю о нереспектабельности... прежде, когда был на потоке всякого разного сам дарил людям на годы, но зрение за два года просто рухнуло-с... увы... в Германии это не вопрос... Бесплатно привозят пачками с индивидуальным подбором... Но в Германию я не уеду...