- Реконкиства (возврат земель под христианское начало) - освобождение от сарацин началось в год Крестового похода детей - 1212 г. и завершилась падением последнего оплота мусульман - Гранады - в год открытия Америки в 1492 году.
В 1212 г. объединенные силы христианских
королевств (главную роль играла Кастилия) нанесли маврам сокрушительное
поражение у селения Лас Навас де Толоса. Кастилия захватила большую часть
полуострова. У мавров осталась только одна область на юге - Гранада.
В 1479 г. произошло объединение Кастилии и
Арагона в единое Испанское королевство. Вслед за этим была завоевана Гранада
(1492 г.).
Если бы я писал Духовную историю Европы, то
отметил бы, что между Крестовым походом
детей и открытием Америки выкрестом-иудееы(мораном) Кристобаном Коломбо Америки прослеживается
прямая взаимосвязь. Мусульманы научили христиан играть в мировые политические
шахматы и на шахматной доске мировой истории появилась Испания. Но это уже было
в иные веки.
Считать умеете, украинцы? 280 лет!! Из этого
срока мы прошли едва ли только десятую
часть. Так что можно мять и рвать ворьё на смерть! История ПРОСТИТ!
Теперь вы понимаете строчки Михаила Светлова:
«Я хату оставил, пошел воевать,
чтоб землю ГРЕНАДЫ крестьянам отдать!»
Поэт М. Светлов учился в классической
гимназии и точно знал - о чем его ПЕСНЯ!
История повторяется: Белое братство,
воровские продажные общаки, украденные
Крым и Донбасс на терках воров. Так что всё ещё впереди... До поры высадки на сей раз на МАРС! Запомните
ЭТО!!
*
* *
Христианизация Европы была долговременным и
сложным процессом, сочетавшим миссионерскую деятельность церкви с завоеванием и
обращением в новую веру не только проповедью, но и силой оружия. Так, саксам,
например, христианство было принесено на остриях копий воинов Карла Великого, а
обращение прусов и балтийских племен носило характер истребительной войны.
В XII в. римская церковь создает настоящую
теократическую монархию с мощной общеевропейской финансовой базой, судебной
системой, разветвленной бюрократией как в Риме, так и на местах, изощренной
дипломатией. Папство присваивает себе исключительное право созыва вселенских
соборов. В 1122 г. был утвержден Вормский конкордат. Последующая борьба между
папой, ломбардскими городами и германскими императорами из рода Штауфенов
завершилась поражением последних.
Зенита своего могущества папство достигло в
XIII в. при Иннокентии III (1198-1216). Убеждение в том, что "как луна
заимствует свой свет от солнца, так королевская власть получает блеск от
папства", он претворял в жизнь, используя отлучение от церкви, интердикт и
низложение монархов. При Иннокентии III три государя, германский, французский и
английский, были отлучены от церкви, а на их страны был наложен интердикт. Это
сильно осложнило обстановку внутри этих государств, поскольку церковь,
регулировавшая даже самые интимные сферы жизни каждого христианина, прекратила
там отправление обрядов. Невозможно было крестить новорожденных, вступать в
брак, хоронить умерших.
Иннокентий III добился от монархов Западной
Европы признания главенства папской власти, укрепил Папское государство. При
нем была осуществлена реформа канонического права, а все папские послания и
постановления собраны воедино в корпус "Декреталий", приобретший характер
универсального правового документа. Были также предприняты меры для превращения
папской курии в высшую судебную и апелляционную инстанцию всего христианского
мира.
Рост политического влияния папства особенно
ярко выявился в организации им крестовых походов на Восток и против еретиков.
Идея "защиты христианского мира от неверных" стала также знаменем
Реконкисты (возвращения земель, захваченных маврами) в Испании.
Под эгидой католицизма осуществлялась
экспансия немецких феодалов в славянских землях и Прибалтике. За счет сборов на
крестовые походы, которые собирала церковь со всех народов Западной Европы,
десятины и иных налогов доходы папской курии достигали огромных размеров.
Первыми в 1090-х гг. Святую Землю двинулись
отряды крестьян, вооруженных косами, топорами и дубинами (так называемый поход
бедноты}. По пути они грабили поселения, считая, что все Божье и принадлежит
им. Божьим воинам. До Константинополя добралась едва половина - остальные
погибли от голода, болезней и от рук тех, кого они грабили. Вопреки совету
византийского императора дождаться основных сил, состоявших из хорошо
вооруженных рыцарей, они переправились в Малую Азию, где почти все были
уничтожены турками-сельджуками.
Всего было 8 крестовых походов. Их началом в
исторической науке принято считать не поход бедноты, а отправление в путь
упомянутого выше рыцарского войска.
Народная религиозность, с одной стороны,
противостояла официальному христианству, его изощренным богословским
структурам, предназначенным интеллектуальной элите, а с другой - постоянно
питала ортодоксальную идеологию, порождая необходимость ее корректировки.
Так, например, культ девы Марии первоначально
был присущ народной религиозности и лишь к XII в. был поддержан и развит
церковью. То же можно сказать о почитание святых или представлениях о
чистилище, которые были восприняты католической церковью под напором народных
верований.
Народные требования "святой
бедности" и социальной справедливости привели к тому, что к XII в. акцент
почитания смещается с культа грозного бога-отца, управителя мира (автократора),
на культ страждущего Христа-искупителя. Образный строй, знаковая система и
символизм средневекового христианства также во многом базировались на специфике
образности народного сознания.
Поход детей (1212 г.). В разных странах
Европы стали собираться толпы детей, вождями которых становились мальчики,
объявлявшие себя Божьими посланцами. Они говорили, что Гроб Господень может
быть освобожден только безгрешными детьми. Часть юных крестоносцев погибла в
пути от голода и болезней, часть добралась до приморских городов Генуи и
Марселя. Поверив обещаниям купцов доставить их в Святую Землю, дети сели на
корабли. Однако бесчестные купцы приплыли в Египет, где продали детей на
невольничьих рынках.
В истории Крестовых походов европейских
монархий средних веков на земли мусульман в Палестине существует совершенно
удивительный эпизод. Понять до конца его причины нам следует в свете
современных событий на Ближнем Востоке.
Речь идет о Детском Крестовом походе, в ходе
которого войной на мусульманские земли отправилось несколько тысяч детей из
европейских городов. Начался этот поход с того, что в июне 1212 года в одной
деревне близ Вандома явился мальчик пастух по имени Стефан.
Однажды в мае 1212 года в абатстве Сан-Дени,
где пребывал двор короля Филиппа-Августа, появился двенадцатилетний пастушок
Стефан из маленького городка Клуа близ Орлеана. Он принес с собой письмо к
королю, которое, по его словам, ему вручил Сам Христос. Спаситель явился-де
ему, когда он пас своих овец, и призвал его идти и проповедовать крестовый
поход.
Собравшимся Стефан объявил, что он посланец
Бога и призван стать предводителем и снова завоевать христианам Обетованную Землю. Ему, якобы, «явился» Иисус
в образе белого монаха, велев встать во главе нового Крестового похода, в
котором приняли бы участие лишь дети, дабы без оружия с именем Божьим на устах
освободить Иерусалим.
За Стефаном встали последователи. Часть их
была из бедных крестьянских семей: родители охотно отпустили своих отпрысков на
такую великую миссию. Но там были и дети благородного происхождения, тайком
сбежавшие из своих домов.
Среди собравшихся имелись и девочки,
несколько молодых священников и немного паломников постарше, привлеченных
отчасти благочестием, отчасти – жалостью и отчасти – желанием поживиться за
счет даров, которыми сердобольное население осыпало детей. Ближнее окружение
Стефана хронисты назвали «малыми пророками». Группы юных паломников, лидер
каждой из которых нес штандарт с орифламмой (Стефан объявил ее девизом похода),
скапливались в городе и вскоре, переполнив его, вынуждены были разместиться за
его стенами – в поле.
Когда дружественные священники благословили
малолетних крестоносцев, а последние горюющие родители наконец отошли в
сторону, экспедиция направилась на юг. Почти все шли пешком. Однако Стефан, как
и положено лидеру, потребовал особого способа передвижения: он ехал на
расписанной яркими красками тележке с защищавшим его от солнца навесом. С двух
сторон от него скакали мальчики благородного происхождения, состояние которых
позволяло иметь своего коня. Никто не возражал против комфортных условий
путешествия вдохновленного свыше пророка. Более того, к нему относились как к
святому, а локоны его волос и кусочки одежды распределялись среди самых верных
как чудотворные реликвии.
В путь толкала не только жажда
обогащения, но глубокая вера, ожидание чуда, например, того, что Господь
сокраmum дорогу и немедленно доставит в Иерусалим крестоносцев: свое участие в
походе они воспринимали как дело, угодно Богу.
Король не слишком впечатлился этим и велел
мальчику возвращаться домой. Однако Стефан, вдохновленный явившимся ему
таинственным незнакомцем, уже видел себя харизматическим лидером, которому
удалось добиться успеха там, где взрослые признали свое бессилие.
За последние пятнадцать лет всю страну
наводнили бродячие проповедники, призывавшие отправляться в крестовый поход
против мусульман на Восток или в Испанию или против еретиков в Лангедок.
Истеричный мальчик вполне мог проникнуться идеей, что он тоже может стать проповедником
и повторить подвиг Петра Пустынника, легенды о величии которого передавались из
уст в уста.
Нимало не смущенный равнодушием короля,
Стефан начал проповедовать прямо у входа в аббатство Сан-Дени, заявляя, что
собирает детей для спасения христианства. Воды расступятся перед ними, и, он,
как Моисей через Красное море, поведет свою армию прямо в Святую Землю.
Мальчик, говоривший весьма красноречиво и
эмоционально, несомненно, обладал даром убеждения. Взрослые были впечатлены, а
дети сбегались к нему, как мухи на мед. После первоначального успеха
Возможно, идея крестового похода детей была
связана со «святостью» и «непорочностью» юных душ, а также суждением, что им не
может быть причинен физический вред оружием. Пастух начал так страстно
проповедовать, что дети убегали из дома вслед за ним.
Он начал заявлять, что по пути христианского
войска в Палестину море должно было высохнуть по примеру расступившегося моря
перед евреями во главе с пророком Моисеем, бежавшим из плена фараона в Египте.
Он прошел по всей стране и везде вызывал
бурное воодушевление своими речами, а также и, как утверждается, чудесами,
которые он совершал на глазах тысячи очевидцев. Вскоре во многих местностях
появились мальчики в качестве крестовых проповедников.
Они собирали вокруг себя целые толпы
единомышленников и вели их, со знаменами и крестами и с торжественными песнями,
к чудесному мальчику Стефану. Если кто спрашивал молодых безумцев, куда же они
идут, тот получал в ответ, что они отправляются за море к Богу.
Их родители и благоразумные духовные лица,
которые хотели удержать мальчиков от их предприятия, ничего не могли сделать,
тем более, что народная масса ждала от этого крестового похода великих дел.
Кроме того, толпа резко порицала тех, кто
думал иначе, за то, что они не понимали веяния Святого Духа в детях, которые
уже одной своею непорочностью казались призванными снова возвратить «Святой
Гроб», потерянный по греховности их предков.
Король Франции попробовал подавить эту
бессмыслицу, серьезно приказав юным глупцам вернуться домой. Часть их
последовала этому приказу, но большинство не обратило на него внимания и скоро
в это фантастическое предприятие были вовлечены и взрослые.
Крестовый поход был поддержан орденом
францисканцев. К нему пристали священники, ремесленники и крестьяне, но вместе
с ними также воры и преступники, которым хотелось бы оставить родину. И,
наконец, к походу присоединились даже женщины и девушки.
Поход возрастал все сильнее и вбирал в себя
все больше и больше людей: во главе его был мальчик-пастух на колеснице,
увешанной коврами, окруженный телохранителями, а за ним до 30 тысяч пилигримов
и пилигримок.
Стефан отправился в тур, чтобы провозглашать
свой призыв по разным городам Франции, собирая вокруг себя все новых и новых
обращенных. Самых красноречивых из них он отправлял проповедовать от своего
имени. Все они договорились встретиться в Вандоме примерно через месяц и оттуда
начать свой поход на Восток.
В конце июня к Вандому с разных сторон начали
подходить группы детей. Потрясенные современники говорили о 30 тысячах
собравшихся – все младше 12 лет от роду. Несомненно, к городу стянулось не
менее нескольких тысяч детей со всех концов страны.
Путь оказался мучительным: лето выдалось
рекордно жарким. Пилигримы целиком зависели от добросердечия местных жителей,
делившихся с ними пропитанием, но из-за засухи у них самих было мало припасов,
и даже воды часто не хватало. Многие дети умирали по пути, и их тела оставались
лежать на обочинах дороги. Некоторые не выдерживали испытания, поворачивали назад
и пытались вернуться домой.
Наконец малолетний крестовый поход добрел до
Марселя. Жители этого торгового города приняли детей сердечно. Многим
предоставили ночлег в домах, другие расположились на улицах. На следующее утро
вся толпа ринулась к порту, чтобы увидеть, как море расступится перед ними.
Когда чуда не произошло, наступило горькое разочарование. Часть детей, заявив,
что Стефан предал их, взбунтовалась против него и направилась в обратный путь к
своим домам.
Гуго Зализяка и Гийом Хряк | Но большинство
осталось, и каждое утро приходило к морю, ожидая, что Бог всё же ответит на их
молитвы. Через несколько дней нашлись два дельца – Гуго Ферреус и Гийом Поркус
(буквальный перевод с французского – что-то вроде «Железный» и «Свинский»),
которые изъявили бескорыстную готовность за одно только воздаяние Божие
перевезти юных крестоносцев в Святую Землю. Стефан не долго думая с радостью
согласился на столь щедрое предложение. Детей посадили на семь нанятых дельцами
кораблей, которые вышли из порта и направились в открытое море. Прошло 18 лет,
прежде чем до Европы дошли вести об их судьбе.
Когда толпа достигла Марселя, то два торговца
рабами, как говорят, вызвались перевезти в Сирию этих "поборников
Христа" за "воздаяние Божие". Они, как говорят, отплыли на семи
кораблях, два из них потерпели крушение при острове Сан-Пьетро близ Сардинии.
А пять остальных злодеи будто бы привели в
Египет и, как утверждается, продали там пилигримов как рабов. Тысячи их попали
ко двору Халифа и, как пишут историки, «достойно отличились там стойкостью, с
которой они упорствовали в христианской вере».
Корабли прибыли в Алжир. Детей купили местные
мусульмане, и несчастные провели свою жизнь в неволе
Впрочем, несмотря на все их мучения, им
выпала лучшая судьба, чем французским детям. В 1230 году во Францию прибыл
священник с Востока, поведавший о том, что приключилось с отбывшими из Марселя
юными паломниками. По его словам, он был одним из молодых священников, шедших
со Стефаном, и вместе с ним погрузившимся на предоставленные купцами суда. Два
из семи кораблей попали в бурю и вместе с пассажирами пошли ко дну вблизи
острова святого Петра (Сардинии), остальные вскоре оказались окруженными
сарацинскими судами из Африки. Пассажиры узнали, что их доставили на это место
по предварительно заключенной сделке, чтобы продать в рабство. Корабли прибыли
в Алжир. Многих детей купили сразу же местные мусульмане, и они провели остаток
своей жизни в неволе. Других (включая молодого священника) отвезли в Египет,
где за франкских рабов давали более высокую цену. Когда корабли прибыли в
Александрию, большую часть человеческого груза приобрел губернатор для работы
на своих землях. По словам священника, около 700 из них были еще живы2.
Небольшую партию доставили на невольничьи
рынки Багдада, где 18 юношей, отказавшись перейти в ислам, приняли мученическую
кончину. Молодым священникам и тем немногим, кто знал грамоту, повезло больше.
Губернатор Египта – сын Аль-Адиля Аль-Камиль – проявлял интерес к западной
литературе и письменности. Он купил их всех и держал при себе как переводчиков,
учителей и секретарей, не пытаясь обратить их в свою веру. Они жили в Египте во
вполне приемлемых условиях, и в конце концов этому священнику позволили
вернуться во Францию. Он рассказал родителям своих товарищей по несчастью все,
что знал, после чего канул в неизвестность.
Более поздние источники отождествляют двух
преступных марсельских работорговцев с двумя купцами, которых несколькими
годами спустя обвинили в участии в заговоре сарацин против императора Фридриха
II на Сицилии. Таким образом, согласно народной памяти, оба окончили свои дни
на виселице, заплатив за свое гнусное преступление.
Зато оба преступных торговца невольниками
попали позднее в руки императора Фридриха II и были приговорены им к смертной
казни и повешены. Кроме того, этому императору удалось, как говорят, при
заключении мира в 1229 году, с султаном Алькамилом, снова вернуть свободу
значительной части этих несчастных пилигримов.
Однако история этого похода – одна из глубочайших
драм, ставших поворотными пунктами в постепенной трансформации католического
сознания, что в итоге привело в последующем к полному изгнанию религии из жизни
европейского общества. В истории Крестовых походов европейских монархий средних
веков на земли мусульман в Палестине существует совершенно удивительный эпизод.
Понять до конца его причины нам следует в свете современных событий на Ближнем
Востоке.
Возможно, идея крестового похода детей была
связана со «святостью» и «непорочностью» юных душ, а также суждением, что им не
может быть причинен физический вред оружием. Пастух начал так страстно
проповедовать, что дети убегали из дома вслед за ним.
Он начал заявлять, что по пути христианского
войска в Палестину море должно было высохнуть по примеру расступившегося моря
перед евреями во главе с пророком Моисеем, бежавшим из плена фараона в Египте.
Он прошел по всей стране и везде вызывал
бурное воодушевление своими речами, а также и, как утверждается, чудесами,
которые он совершал на глазах тысячи очевидцев. Вскоре во многих местностях
появились мальчики в качестве крестовых проповедников.
Они собирали вокруг себя целые толпы
единомышленников и вели их, со знаменами и крестами и с торжественными песнями,
к чудесному мальчику Стефану. Если кто спрашивал молодых безумцев, куда же они
идут, тот получал в ответ, что они отправляются за море к Богу.
Их родители и благоразумные духовные лица,
которые хотели удержать мальчиков от их предприятия, ничего не могли сделать,
тем более, что народная масса ждала от этого крестового похода великих дел.
Кроме того, толпа резко порицала тех, кто
думал иначе, за то, что они не понимали веяния Святого Духа в детях, которые
уже одной своею непорочностью казались призванными снова возвратить «Святой
Гроб», потерянный по греховности их предков.
Поход возрастал все сильнее и вбирал в себя
все больше и больше людей: во главе его был мальчик-пастух на колеснице,
увешанной коврами, окруженный телохранителями, а за ним до 30 тысяч пилигримов
и пилигримок.
Когда толпа достигла Марселя, то два торговца
рабами, как говорят, вызвались перевезти в Сирию этих "поборников
Христа" за "воздаяние Божие". Они, как говорят, отплыли на семи
кораблях, два из них потерпели крушение при острове Сан-Пьетро близ Сардинии.
А пять остальных злодеи будто бы привели в
Египет и, как утверждается, продали там пилигримов как рабов. Тысячи их попали
ко двору Халифа и, как пишут историки, «достойно отличились там стойкостью, с
которой они упорствовали в христианской вере».
Зато оба преступных торговца невольниками
попали позднее в руки императора Фридриха II и были приговорены им к смертной
казни и повешены. Кроме того, этому императору удалось, как говорят, при
заключении мира в 1229 году, с султаном Алькамилом, снова вернуть свободу
значительной части этих несчастных пилигримов.
*
* *
Сумасбродство, охватившее французских детей,
распространилось также и в Германии, особенно в нижнерейнских областях. Здесь
выступил мальчик Николай, которому еще не было и 10 лет от роду, руководимый
своим отцом, также гнусным торговцем невольниками.
Николай, как и Стефан, обладал природным
даром красноречия и, где бы ни появлялся, непреодолимо привлекал к себе детей,
готовых отправиться в паломничество вместе с ним. Но если французские дети
рассчитывали завоевать Святую Землю силой, немецкие думали, что смогут обратить
сарацин в христианство при помощи мирной проповеди. Через несколько недель в
Кельне собралась многотысячная толпа детей и всякого беспорядочного сброда,
которая оттуда двинулась на юг через Альпы. Вероятнее всего, немцы были в
среднем чуть старше французов, и с ними шло больше девочек и больше детей
благородного происхождения. Их колонну сопровождало также немало воров и прочих
преступников, которым требовалось поскорее оставить родину, а также вездесущих
проституток.
Этот отец пользовался бедным ребенком для
своих целей, за что впоследствии вместе с другими обманщиками и преступниками
кончил, как говорят, виселицей. Николай появился со станком, на котором
находился крест в виде латинской буквы "Т".
О нем было объявлено, что он с сухими ногами
перейдет море и утвердит в Иерусалиме вечное царство мира. Где он ни появлялся,
он непреодолимо привлекал к себе детей. Собралась толпа в 20 тысяч мальчиков,
девочек, а также беспорядочного сброда и двинулась на юг через Альпы.
По дороге большая часть ее погибла от голода
и разбойников или возвратилась домой, устрашенная трудностями похода: тем не
менее несколько тысяч еще достигли Генуи, откуда их обратно развернули в поход.
После этого они дошли еще до Бриндизи, но здесь,
благодаря энергии тамошнего епископа, им помешали предпринять морское
путешествие на Восток. Тогда им не оставалось ничего больше, как вернуться
домой.
Часть мальчиков направилась в Рим, чтобы
просить у Папы разрешения от крестоносного обета. Но он не исполнил их просьбы,
хотя, как говорят, уже перед тем приказал им бросить их безумное предприятие.
Теперь он дал им только отсрочку крестового
похода до их совершеннолетия. Обратный путь уничтожил почти весь остаток этого
детского войска. Сотни их падали от истощения в странствии и жалким образом
погибли на больших дорогах.
Самая худшая судьба выпала, конечно, на долю
девушек, которые кроме всяких других бедствий, подвергались еще всевозможным
обманам и насилиям. Нескольким удалось найти приют в добрых семьях и своими
руками зарабатывать себе пропитание в Генуе.
Некоторые роды ведут даже свое начало от
оставшихся там немецких детей; но большинство погибло жалким образом и только
небольшой остаток всего войска, больной и истощенный, осмеянный и поруганный,
снова увидел родину.
Увы, море в Генуе оказалось столь же глухо к
их молитвам, как в Марселе – к молитвам их французских сверстников. Многие
дети, разочаровавшись, решили остаться в приютившем их городе. Несколько
генуэзских патрицианских родов возводят свое начало к этим юным немецким
паломникам. Сам Николай с большинством своей армии отправился дальше. Через
несколько дней они дошли до Пизы. Там нашлись два корабля, собиравшиеся
отправляться в Палестину. Их команды согласились взять с собой некоторых детей.
Возможно, они и достигли Заморья, но их судьба остается совершенно неизвестной.
Однако Николай, все еще ждущий чуда, дошел со своими самыми верными
последователями до Рима, где их принял папа Иннокентий. Понтифик был тронут
благочестием детей, но и поражен их наивностью. Ласково, но твердо он велел им
идти домой, сказав: когда они вырастут, они смогут исполнить свои обеты и
отправиться сражаться за Крест.
Тяжкий обратный путь уничтожил почти весь
остаток этого детского войска. Сотни падали от истощения в странствии и жалким
образом погибали на больших дорогах. Самая худшая судьба выпала, конечно, на
долю девочек, которые, кроме всяких других бедствий, подвергались еще
всевозможным обманам и насилиям. Многие из них, боясь позора у себя на родине,
оставались в итальянских городах и поселениях.
Только небольшие группки детей, больных и
истощенных, осмеянных и поруганных, снова увидели родину. Мальчика Николая
среди них не обнаружилось. Говорят, что он будто бы был жив и позднее, в 1219
году, сражался при Дамиетте в Египте. Но разъяренные родители пропавших детей
настояли на аресте его отца, который якобы использовал сына для своих целей,
теша тщеславие. Попутно отца обвинили в работорговле, судили «вместе с другими
обманщиками и преступниками» и повесили.
Другая немецкая детская экспедиция не
добилась большего успеха. Она шла через Центральные Альпы и после невероятных
испытаний и мучений добралась до моря в Анконе. Когда море отказалось
расступиться перед ними, дети направились по восточному берегу Италии на юг и в
конце концов добрались до Бриндизи. Там некоторые из них смогли погрузиться на
идущие в Палестину суда, но большинство поплелось назад. Лишь немногие смогли
дойти до своих домов.
Мальчик Николай остался будто бы жить и
позднее, в 1219 году, сражался при Дамьетте в Египте. Степень катастрофичности
произошедшего до сих пор не до конца осознана вплоть до сегодняшнего дня.
Однако история этого похода – одна из
глубочайших драм, ставших поворотными пунктами в постепенной трансформации
католического сознания, что в итоге привело в последующем к полному изгнанию
религии из жизни европейского общества.
*
* *
Европа 13 века - это Европа бурно растущая.
Звучит как-то непривычно для нашего уха, но так оно и есть. По оценкам Рассела
население Западной Европы с 14,7 млн. человек около 600 г. выросло до 22,6 млн.
к 950 г. и насчитывало 54,4 млн. перед «черной смертью» 1348 г. По подсчетам
Беннета, рост населения всей Европы происходил с 27 млн. человек в 700 г. до 42
млн. в 1000 г. и до 73 млн. в 1300 г. После Черной Смерти такая численность
населения будет достигнута только к 18 веку. Целых три с половиной века - чтобы
догнать тринадцатый.
Растущее население гонится за землей. Узкие
полосы полей ползут в леса и болота. При этом железо - слишком дорогой товар,
следовательно, за каждой такой расчисткой стоит адский труд - деревья надо
обтесать по кругу, подождать, пока они умрут, выкорчевать пни, выжечь
кустарник. Но альтернативы нет - каждый шажок технологического прогресса в
агрикультуре обходится еще дороже, и дает куда менее ощутимый результат. Так
что остается наращивать площадь полей, по кусочку, по шажочку приращивая их к
старым, давно используемым.
Трудно сказать, насколько увеличилась площадь
запашки в 12-13 веках, но с 1150 года палинологи (исследователи пыльцы)
фиксируют резкое возрастание доли хлебных злаков в найденной пыльце.
Но одной расчистки мало - и по Европе медленно
расползается трехполье. Теперь используются две трети пашни, а еще, если озимые
не уродятся - есть надежда на яровые, и наоборот. Те, кто побогаче, открывают
для себя плуг - изобретенный еще в Риме, он только теперь получает
распространение. Основная же масса земледельцев царапает почву деревянным
ралом, в лучшем случае окованным железом, обычно же только обоженным. Глинистая
почва Европы сопротивляется, и приходится делать два прохода, потом три. К
концу 13 века - четыре прохода. Часто после первой пахоты комья по старинке
разрыхляли руками. Но с 12 века все шире и шире распространяется борона. Там
где ничто другое не помогает, поле перекапывают лопатой.
Удобрять поля, как правило, нечем. Основной
скот - козы и свиньи пасется в лесу. Весь навоз. попавший в поле зрения,
тщательно собирается. Некоторые сеньоры облагают своих держателей податью
"горшок навоза". В качестве дара тоже может выступать "навоз от
одной коровы и ее теленка". Голубятня - это не только вкусное мясо и
почтовая служба, но и несколько ведер помета!!! Отсутствие навоза приходится
возмещать истлевшей травой, листьями, ботвой и жнивьем. Понятно, что это не
лучшим образом сказывалось на росте растений, из-за процветающих в таком мусоре
сорняков, вредителей и болезней.
Изобретение хомута позволяет эффективно
пахать на лошади, которая быстрее быка или вола. Пусть она дороже, и ее надо
кормить овсом, но освобожденная от тяжелого ярма, низкорослая беспородная
лошадка все же дает прирост в производительности на 30-40%. Постепенно быки и
волы, тянущие плуг, отступают к югу, в те края, где мало овса.
Так, мало по-малу, европейцам удается
повысить урожайность полей. Совсем незначительно, едва-едва. С точки зрения
нашего времени - совершенно не заслуживающий внимания прирост. Где то от
сам-два до сам-три. Одно лишнее зерно - но оно изменило лик Европы. Лишнее
зерно - это значит, земледелец может прокормить лишнего человека. Это значит -
из него можно что-то выжать на продажу.
Замкнутая замками натуральная экономика
получает возможность выйти во внешний мир. Ей теперь есть что продать, а
значит, можно что-то и купить.
(продолжение следует)
Комментариев нет:
Отправить комментарий