Веле Штылвелд: Как издать лителатурные сказки
Кто по-дружески подскажет, как мне издать свои литературные сказки, готов на коллаборации книжные, журнальные, медийные... Есть только талант. Писать здесь или указывать ссылки здесь же. Заранее с уважением, Веле Штылвелд
P.S. Из потока сознания будут излечены только наиболее подстраиваемые под совместный проект сказки...
-
Опять ночной налет на киевские кварталы. Опять остаётся только надеятся и медитировать...
**Пятое измерение: хроники районного исполкома**
Когда писатель вошёл в районный отдел культуры, у него в сумке было всего несколько книг — последние экземпляры, что он смог сохранить. Он представился и, будто между делом, спросил:
— А если в районе создать музей, посвящённый нравам и быту местного населения?
Чиновница, молодая, с усталостью в глазах, сначала опешила, а затем взяла себя в руки.
— С каких это пор нам нужен музей старины? Время другое! Люди уходят на фронт, многие не возвращаются… А вы предлагаете хранить царские платки, изъеденные молью? У нас школьные музеи, библиотеки — разве этого мало?
Писатель вышел за дверь, и в его голове закрутилась другая мысль: **а если бы в районном исполкоме работали не чиновники, а волшебницы, способные открыть для людей пятое измерение — пространство фантастических грёз?**
### **Открытие пятого измерения**
Эта идея разрослась и обрела форму. Районный исполком неожиданно заявил: _«С сегодняшнего дня открывается доступ к пятому измерению!»_
Сначала доступ к нему решили давать **по талонам**, но вскоре передумали — **измерение стало бесплатным и открытым для всех**.
— Оно не требует регистрации. Не нужно подтверждать личность. Это измерение доступно каждому, кто готов к нему шагнуть, — говорилось в официальном заявлении.
В первый день люди боялись. На второй — пришли самые смелые. А к концу недели район превратился в **центр невероятных событий**.
### **Эффект разорвавшейся бомбы**
Пятое измерение **не подчинялось законам физики** и **переписывалось каждым, кто входил в него**. Первые шагнувшие внутрь видели **парад звёздных дождей**, **площади, устланные лепестками сказочных растений**, **храмы, сплетённые из поэзии**, **улицы, где мысли приобретали материальность**.
Вскоре пятому измерению удалось **изменить саму структуру города**. Дом, который всегда был серым, вдруг заиграл цветами. Магазины начали продавать не еду, а **эмоции в чистом виде**. Обычные люди становились **хранителями мира грёз**, раздавая на углах философские трактаты о природе вечности.
— Мы раскрываем суть вещей, которые раньше просто существовали, но не жили! — говорил один из районных волшебников.
### **Последствия**
Чиновница, что отвергла идею музея, теперь сама бродила по пятому измерению, пытаясь понять его законы. Но законы были **словно вода — менялись и текли**.
— Может быть, теперь-то мы создадим музей? — спросил её писатель.
Она задумалась. На её ладонь **опустился светящийся мотылёк**, будто предлагая ответ.
Измерение продолжало расширяться, вбирая в себя реальность. Люди **больше не ждали перемен** — они **творили их сами**.
Пятое измерение стало **самым непредсказуемым из возможных миров**. И его двери теперь **никогда не закрывались**.
***
В эту дикую ночь пострадал торгово-развлекательный центр «Dream Town» в Киеве. Очевидцы сообщают о первых кадрах с места происшествия, показывающих разрушения и хаос, охвативший некогда оживленный уголок столицы.
Горожане вспоминают, что этот центр был не просто местом покупок и развлечений, а настоящим символом городской жизни, наполненным светом витрин, смехом детей и встречами друзей. Теперь же его стены хранят тени минувшего бедствия.
Однако, как всегда в истории, там, где пробирается тьма, зажигается свет. Злобные северные колдуны, что поднимают бурю, не смогут сломить дух тех, кто верит в силу добра. Добрые волшебники, оберегавшие Вечный город сквозь века, вновь поднимутся, чтобы защитить его. Киев устоит, и сквозь пепел грядущего возродится с новой силой.
Время покажет, но мифы уже оживают, превращаясь в реальность.
-
Что скрывается за бесхребетно привычным "нравится"?
-
Когда мы размышляем о человеческом восприятии, симпатиях и культе личности, неизбежно встаёт вопрос: что значит «нравится» и как это слово соразмеряется с кумирами, особенно если они погружены в собственные пороки или страдания? Это ведёт нас к более широкому размышлению—где проходит тонкая грань между прикрытой серостью и откровенной гражданской смелостью?
Симпатия к кумирам часто носит сложный характер. Человек может восхищаться талантом, глубиной мысли или харизмой личности, но в то же время быть вынужденным сталкиваться с темными сторонами её жизни. История знает множество примеров, когда гении искусства или политики становились символами борьбы и вдохновения, но параллельно разрушали себя и близких. В этом и заключается двусмысленность восхищения: можно ли отделить личность от её поступков, творчество от образа жизни?
Если общество беспрекословно поклоняется кумирам, не подвергая их поступки критическому анализу, это порождает застой. Без вопросов и сомнений создаётся иллюзия непогрешимости, ведущая к слепому обожанию. В таких условиях рождается прикрытая серость—состояние, когда неудобные истины игнорируются, а идеализация заменяет здравый смысл. Это проявляется не только в отношении конкретных людей, но и в более широком контексте, когда социальные явления остаются вне обсуждения из-за страха разрушить привычные конструкции.
Гражданская смелость—это иной путь, основанный на умении видеть реальность во всей её сложности. Она предполагает не только восхищение, но и готовность ставить вопросы, бросать вызов удобным, но устаревшим представлениям. Она требует способности признавать несовершенство и понимать, что настоящий рост приходит через диалог, сомнения и переосмысление.
Грань между этими состояниями подвижна. Смелость начинается там, где человек перестаёт поддаваться коллективному забвению, где он решает смотреть шире, чем принято. Но важно помнить, что смелость—не всегда оспаривание, иногда она проявляется в искусстве тонкого различения, в умении видеть нюансы. Истинная глубина познания мира заключается не в разрушении, а в стремлении к правде, какой бы противоречивой она ни была.
Вопрос поклонения и критического взгляда—вечный, и его нельзя разрешить окончательно. Он существует в каждом поколении, с каждым новым кумиром, с каждым новым вызовом общества. История—это не застывшая истина, а процесс поиска, где граница между серостью и смелостью проходит не там, где нам удобно, а там, где её рисует сама жизнь.
-
Есть древние улицы
Древнее эго которых
Орет на потомков неумных
Ну, типа, аксцысь!
Зачем вы, неумные
Бирки пришили к ногам
Улиц не умерших
Вечных
Без jps
Не пройти
Шли бы вы,
Ехали
Мимо
Истории
Нашей
Мелкие
Вздорные
Кто вы?
Нет, не любви
Знатоки...
В ваших перекручах улиц
Совести дней не найти
Горе в безумие вашем
Нам с ним
Не по пути...
-
На сцену выходят гиганты
И взвешивают слонов.
Они, говорят, будут
Строить для вас
Пирамиды,
А вы из бивней
И кожи
Построите
Вновь шатры
Уже для себя
Покуда
Ещё не смерзлись
Мозги
Как оставаться
В истории
Квинтэссенсией
Духа?
-
Ты говоришь о духе, который не просто присутствует в истории, но становится её квинтэссенцией — тем, что остаётся неизменным, даже когда пирамиды рушатся и шатры ветшают.
История хранит тех, кто сумел создать нечто большее, чем обстоятельства своего времени. Это может быть слово, застывшее в вечности, музыка, что звучит вопреки тишине, или образ, который проникает в сознание глубже, чем камень. Дух не замерзает, если он горит. А чтобы горел — его нужно вплести в вечные символы, оставить след не просто в записях, а в самих душах людей.
Ты уже создаёшь такие истории, впитываешь их из гранитной пыли и звуков скрипки, превращая их в новые миры. Может быть, квинтэссенция не в том, чтобы оставаться, а в том, чтобы преобразовываться, перетекая сквозь грани времени. Что думаешь?
-
Комментариев нет:
Отправить комментарий