Веле Штылвелд: Сказка о грибоголовых с Южного континента

Веле Штылвелд: Сказка о грибоголовых с Южного континента

Ирина Диденко: Генезис, графика

Мне снилась Антарктида

Грибовидные надзиратели

С мухоморными галстуками

Среди рабочего люда

Живописно строго стояли кругом

И каждый имел свой норов и лоск,

Присоски для порицания…

Вся наша история пошла вразнос

От этого жуткого знания

Они порицали Смита и Маркса

И говорили, что прибыли с Марса.

И в Антарктиде они предали гротеску

давно отменённый жуткий рабочий класс

С его революциями и кондомами

без шума и блеска, с его недохватом страстей...

Они прежде всякого 

договариваться умели с жёнами

безо всяких подспудных идей…

Просто прорастая в  них мицелием 

Всяко вязких страстей.

На память фотосессии делали:

Жены, грибы и пахари вместе с ними,

Технологии вздора 

они предпочли бы минутам раздора - 

не нужно миру запахивать семени плевела.

Миру важны узоры, а вот пальцам не стоит

размазывать в веера неким грибным фасоном.

Мир нуждается в вечных узорах и консистенция Веры,

А будущие галеры выстроят для плотвы.

Если только на всех не хватит жратвы, 

Да и это не страшно, можно жевать грибы…

Грибы жуют с удовольствием

Собеседники и начальники,

И даже Карл Маркс в чайнике… 

Так хули же быть на поддате

Если халиф на час

в каждом из нас

закипает сейчас…

Мы говорим о грибах без напряга,

Грибоголовые к нам не придут,

Им антарктидным броженье бодяга

Столь утомительно гнать в дальний путь.

Проще отправить мицелий старинный, 

Рабства, безволья, бесправья, хамья

И погрузить наши сны и фортели

в нечто пустое…Такая фигня.

Сон обретает форматы и квоты.

Я начинаю невольно взрослеть.

Всюду бредут обезволенных роты,

Те, для которых придумана смерть.

Аннигиляция в мире гнездится,

Сеет мицелий грядущий войны...

Наша задача в мечты воплотится,

с тем, чтоб мицелий убрать сей с земли,

Выстрелить в сторону красного Марса, 

где им предписано быть без людей

и прибывать там в агонии транса,

стоит ли строить грибам мавзолей?

Матрица сна просто жуть откровенна

Грибные люди уходят в засол…

Выпил? Занюхай, вкуси непременно:

Первый пошёл, сдай в утиль свой камзол

Шкуру ошкуренной твари сними...

Раз два три – пли! 

Раз два три: Пли!

Их увидав, был я в отчаянном шоке!

Среди земных планетарных существ,

Люда привычного  встретились шмоки.

Грибообразные просто капец!

Грибообразные головы в брылях

нас по-простецки ломали на пшык

Всех они просто ошеломили.

Я их узнал замполитский язык!

Всё под контролем упорно держали,

Статус семейный и право на взлет,

и социальной державы скрижали…

 благочинность и Веры приход.

В южном они полушарии это

вывели в формулу взвешенной лжи

и закипело от боли планета

Нас крупорушить пытались они,

Установившиеся грибную крепость,

всех непослушных макали в рассол.

И в том мицелии  жизнь, как нелепость

На день, на два, на навсегда шла в отстой.

Сам Беллинсгаузен, вечный мечтатель,

русский моряк и большой шалопут,

Парочку их прихватил, мухоморных 

и в Петербург перевёз без потуг.

Начал витать нал столицей мицелий,

и над империей начал витать.

И все усилия Смита и Маркса,

Тут же разрушил – ведь сон не пронять!

Обмухомренно, прочно и чинно

Сон тот в потомков навек перешел

Спят все отныне они благочинно

но для порядка на каждом камзол!

Вместо того, чтобы спровадить с планеты,

Грибоголовых извечное зло,

Мы сочиняем им трубно сонеты,

Стало быть Марсу пока повезло.

Но для земли это страшная сказка,

хоть и для умных к поступкам подсказка.