Веле Штылвелд: На ратушных часах

Веле Штылвелд На ратушных часах

Помню ржавую селедку -

цимес детства моего...

к ней пюре картошки тонко:

две-три  ложечки всего.

Жидкий чай на сахарине,

стылый холод кипятка -

вот такие именины,

вот так детства голь-река!

Этой ночью мне прислали

и чав+ычи, и кет+ы,

и лосося, и нарв+ала,

и китовой б+аструмы.

Нетто ровно две три тонны,

брутто - ровно килограмм

и вино «Слеза Мадонны» -

пей покуда стихнет гам.

-.

Ваша фамилия? Здешний.

Ваша предтеча? Христос

странник земли бесконечной,

вечно взывающей: СОС!!

Храм в витражах посещали?

Там я в седьмом витраже,

в космос меня отсылали,

я выпадал в неглиже...

То ли с седьмого портала,

то ли с седых половиц,

вновь меня время швыряло

фейсом от жизнь ударяло,

и говорило: Держись!

Тем и скрипел в словоблудье,

тем и держался  за выпь...

Странные все-таки люди:

верят, что вынесет в глыбь...

И на поверхности Рока,

и на поверку судьбы

вновь мы отыщем пророка

будущей светлой Любви...

Ваша фамилия? Кто я

Ваша предтеча: АТО

Снайперы метят героя,

воры воруют пальто...

Им макинтош деревянный

вовсе отнюдь не сквозит -

их закатают в бурьяны:

время их вышло в гамбит...   

-.

На ратушных часах косые переулки,

Густые срезы дней в вечерних кандалах,

как будто узы лет прервались на прогулке

по камере судьбы, в которой дело швахт.

Подобных городков на  карте Орияны,

как мушьего дерьма на краешках мечты -

вот так мы и живём привычно, зло и пьяно

и нет у нас надежд на будущие сны.

Как будто расколол, как горку рафинада,

какой-то дурачок вчерашний кандачок.

И вот теперь под ним лишь синяя бумага.

В ней сколько не пиши, а выйдет синячок.

Химических чернил пустейшая затея -

они по ней пройдут в безвременье мечты.

И только оттого всем нам нужна потеря,

чтоб заново питать надеждами холсты.

Вот тронулось стило по рытвинам караса -

планида не для нас в любви себя блюсти.

Возможно, оттого мы пропили Тараса,

что он нас рассчитал легко на раз, два, три.

-.

Иван, Степан,  Макар – канкан. Где мало света – много нар.

Иван, Степан, Савелий – сплин.  Где мало света –враг един.

Иван Степан Игнат – дурак. Где мало света – вечный мрак.

Иероним, Иуда, Дик – где мало счастья, горя крик!

-.

Мы добавим бездну раз: Нелепо!

Но  при этом выдохнем: Война...

И запомним мир под черным крепом,

и героев наших имена.

Письмена, написанные кровью,

не иссякнут в памяти моей.

Как мне жить со столь кровавой новью,

каждый вздох в которой - боль людей.

Боль и кровь на жизненном надрыве:

взрывпакет былого в никуда -

кем мы были - мы уже забыли,

кем мы стали - ясно навсегда

Каждое мгновение былого -

ж+илого на памяти разрыв

на года мы метим горьким словом,

чтоб никто такого не забыл.

-.

потянулись вдовы - грустно, не медово:

черные пенаты обрели ребята...

Ночью по тревоге вышли за пороги,

сели на машины - съело горе шины -

ангелы проспали, жизнь враги

подрастают дети, вдовы  ждут в обете

отвечать сквозь годы за глоток свободы.

столько слов на ветер - кто за них в ответе...

думать не моги!

-.

Кто сослан в Болдино, кто сослан на болото -

поэту предначертано засланье.

Обычно власть - гуняво-чернорота.

Всем прочим за свой выбор наказанье.

Такой бездонно страшный обчикрыж

роняет всю страну сегодня вниз.

В преддверии зимы раскрыты рты -

а как же мы, а с чем же мы? Увы...

-.

Время чертит облик старика

втертого в асфальт небесных улиц.

Отовсюду давят облака

выщербом пространства...

нюхай, пуриц...

Вот ты и добрался до небес

по щербатым улочкам покатым.

Вечно гнал эпоху на прогресс,

а она ходила на попятых

И теперь уже не для кого

ты не ярок, мистер из Парижа.

Что мусье, так точно - ё-мое...

дожил, добыл неизменно в рыжих.

И уже седая голова - как и надо

кругленько плешива...

вот такие, собственно дела...

не хватает звездного надрыва...

-.

Пуриц, идиш - богач... сытомордие в смысле...

2020-21 г.