- Мои первые встречи с отцом произошли в тринадцатилетнем возрасте и были для меня разрушительными. Это был и конченый алкоголик, и глубокий книжный червь, и изумительный создатель кладбищенских мертвых цветов из разноцветной сжатой бумаги на ножках из тонкой медной проволоки, из которых он сочинял букеты, имевшие успех у посетителей Байкового кладбища.
Ко всем этим отцовским талантам, которым я не придавал сразу никакого особого значения, оказалось, что он ещё и вяжет особым челноком большие сетки-авоськи для картошки, а ещё он и садовод, у которого под окнами второго этажа во дворе были цветочные грядки среди груды сварных в единую конструкцию бельевых тазиков.
А ещё был он и переплетчиком, переплетавший год за годом Беляевский "Всемирный следопыт" издательства "Земля и фабрика" за 19225, 26, 29 гг. Это были добротные переплеты, в которых каждая страница была бережно отреставрирована: подклеена и обрезана под общий формат за каждый означенный год.
Один такой переплёт красно-рыжего цвета меня очень заинтересовал, а это оказалась подшивка за 1929 или, скажем, за 1926, да, скорее 1926 год журнала "Всемирный следопыт", потому что именно в этом журнале оказалось достаточно много материалов о тунгусском метеорите и об его падении в районе Подкаменной Тунгуски: о первых и последующих экспедициях академика Кулика к этому месту с непременным венком столь необычных для того бурного времени свежих НФ-рассказов.
Рассказы, рассказы и ещё раз рассказы. которые и сегодня можно было бы смело назвать фантастическими, если бы не одно маленькое но.... Во всех этих рассказах присутствовал некий инопланетный Посетитель места падения тунгусского метеорита - маленький инопланетный человечек до того тех самых 12-15 см роста - Алёшенька, что просто ах!
Этот Алешенька бывало сиживал у костра геологов, где он много и мудро молчал, поглядывая на звезды. Иногда за ним прилетал неопознанный объект, очень похожий на описанную затем во множестве литературных и фантастических источниках летающую тарелку.
Тогда Алешенька уматывал куда-то к звездам, к себе, но к вечеру следующего дня непременно возвращался, и снова сидел у костра, и снова чуть со скрежетом неземным произносил некие земные слова: геолог, метеорит и так далее....
Я не помню, сколько собственно слов произносил этот инопланетный гость, но точно помню, что это и был реально встреченный в ту пору самый заурядный марсианин Алешенька с полочкой для души, куда он брал на анализ души самих исследователей тунгуского метиорита.
Видно, сообщение о нём были столь часты во "Всемирном следопыте" отца, что отдельные страницы "Всемирного следопыта" были зачитаны отцом-грузчиком до дыр! Над этими страницами он плакал, тыча в них сальным пальцем своим с чёрным дегтярным ногтем.
Казалось, он всё время что-то доказывал: и себе, и Алешеньке, а затем предложил взять мне и самому почитать этот том, Этот опус "Марса" меня настолько потряс, что так скоро я этот том отцу не вернул. И тогда отец просто разбил бутылку и представил к моему горлу обрезное горлышко пивной битой бутылки, такого же что и переплет красно-рыжего цвета, и чуть ли не прохрипел:
- Не вернёшь - зарежу! - откровенно коротко сказал он, и журнальный переплет "Всемирного следопыта" за 1926 год пришлось тут же странному родителю возвратить.
* * *
- Душа Беса Коленьки и на Земле не была ангельской. А уж на Марсе тем паче. Расщелины, каньоны, пустыни в холодном оцепенении с ночной температуры до минус 150 градусов по Цельсию и дневной в районе экватора едва доходящей до 0 того же земного Цельсия не обещала сладкой жизни будущему марсианскому человечеству.
Зорик впервые сладко и беспробудно спал, и душа его спала, и память его страшная больше не возвращалась к нему, а Мятежная душа Беса Коленьки всё искала и не находила себе достойного выхода.
Ей казалось, что внутри марсианского Алешеньки она обретет некую в столь долго желаемую передышку... Но, нет, передышки не получилось. Организм Алешеньки оказался привередливым, требовательным, капризным, и за предоставленную душевную стоянку, он ответно потребовал от Беса Коленьки полного подчинения, без которого тот стал бы запросто понтоваться, мол, что же это такое, мол, я же душа, способная к преодолению вечности, а она - эта полочка - вдруг тоже, в не тут-то было, оказалась существом космическим, созданным космическим разумом для конкретных рудиментарных действий по очистке поверхности Марса от возможного заражение жизнью!!
Нет, вы только подумайте! Какой-то бездушный Алешенька стоял на грани между вечностью и вселенским холодом, между тем, что погибло, и тем, что ему больше не было дозволено замечать на этой разрушенной прежде планете.
Он тупо собирал генный материал, управлял при этом стайкой циклопических плосколобых жуков с клопиными челюстями, он мотивировал всё новые и новые модификации Жуков поступать так же, именно он однажды изобрел почитаемого в фараонами жука-скарабея, но этот Алёшенька и все алешеньки живущие на Марсе со своими предупредительными полочками душ не могли идти в сравнение с одним им - земным страждущим и заблудшим Бесом Коленькой!
Это ему принадлежало будущее этой до времени холодной планеты, это он должен был доказать, что не зря оказался в странном для себя месте, чтобы именно им и здесь была инициирована некая новая инопланетная жизнь в преддверии будущий колонизации Марса нерасторопный земным человечество.
И хотя земное человечество нерасторопно сюда не спешило или спешило, но с некими упреждениями, которые не способствовали взаимопонимание человека и Марса.
Вот почему он без конца так страстно желал предвосхитить марсианский ход человечества. Да так сильно, что ему показалось, что он даже нашел решение: обрек себя Богом, либо внезапно возомнил себя Богом, и уже только как Бог и как смог стал повелевать жуками, которые до него сотни а то и 1000 лет создавали марсианские алешеньки.
Теперь он, а не они, вчерашние бездушные пастыри, решительно перепочинил себе волю жуков, и приказал всем им стать в планетарный строй марсианского парада жуков!
Этим строем он решил выступить в направление пирамид древней легендарной Сидонии! Он не подумал о всей невозможности данного предприятия, но он почувствовал что именно в Сидонии произойдет планетарный парад жуков в честь прибытия первых человеческих миссий на Марс, для которых он хоть и не был, но мог стать мессией, поскольку он просто хотел еще раз однажды встретить земных людей на этой омертвевшей когда-то разрушенной планете безмолвия.
* * *
- Многие прозовые тексты авторы называют свои произведения вычурно и нетрадиционно. Помните поэму Николая Васильевича Гоголя "Мертвые души" или, скажем, некое литературное произведение, называемое симфонией...
Есть, есть да и существуют такие, а уж пересмешников подобных текстов в сети - просто тьма тьму-тараканья. Это ж надо так из клопов к сапогам голенища тачать... И начинают же выкручивать, вышивая, мля, своею зашоренностью и интеллектуальной серостью....
Вот и мы туда же и также... А вы отчего же вдруг, как Отче наш? От чего же и во имя чего? Почему посметь изволили холстомерить черта плешивого ради, вши отлитературные, мерзость всегдашняя... Всегда такие имеются!
Ну, да Бог с ним и с ними! Гениальныйукраинский поэт Тарас Григорьевич Шевченко обычно отмахивался от таких - "нам свои робыть"... Вот и я о том же я пишу... Об отце я пишу одну из тех страшных сказок о потерянном времени, в которую, в качестве подопытного существа, был помещен мой собственный родитель, который в 1942 году оказался в концлагере под Берлином.
В детском концлагере. Он даже не назывался концлагерем смерти, он просто назывался медицинским концлагерем, и, если честно, сам Менгеле, который курировал этот концлагерь, занимался даже не еврейскими детьми и не славянскими, а близнецами. Сейчас возьму заметки для тех кто умничает о своей сверхинтеллектуальной значимости.
Так вот, специально для них... ау,маразматики, в бразильском городке candida годe 1960-м году появился крепко постаревшей доктор Менгеле, который брался за любую медицинскую практику, пока не основал гинекологическую клинику для роженец и матерей, обычных бразильских креолок.
Но вдруг в этом городке стали являться у бразильских матерей креолок странным образом арийские близнецы, что можно сказать... Об этом и написано много в оправдание и самого Менгеле и тех американских представителей спецслужб, которые спасли его - нацистского палача, и сказано немало...
Но дело даже не в этом, в те времена, о которых я хотел рассказать в 1942 году украинские и еврейские дети в этом концлагере под Берлином жили в соседних бараках, и в каждом из бараков был свой надзиратель. У еврейских детей это был большой рыжий шваб Рудольф, который несколько раз получал от самого доктора Менгеле замечание о том, что тот излишнее портит поставляемый ему, доктору, генетический материал.
Да, пресловутый барачный капо Рудольф очень регулярно и значительно портил генетический подопытный материал - ладонью руки, поставленной в торец детской грудине он очень часто и отточено разбивал грудные клетки еврейским детям, после чего те умирали в течение нескольких часов очень не детской мучительной смертью.
Внутренне вроде бы всё по иному было в украинском детском бараке. И чем отличался этот барак от еврейского, это не мягкой речью украинских детей, у которых была своя особая мулька, о которой я уже рассказал здесь однажды. Каждое утро им просто ставили веник и ведро с чистой водой у входа в барак, и если к исходу дня барак оставался неприбранным, то наутро пайку для этих детей уменьшали ровно, казалось бы, на одну персону, но она - эта пайка за несколько дней становилась заметно и болезненно ощутимой. А за месяц подобного исподволь арийского воспитания украинские дети начинали умирать просто от истощения.
Отчаянный Коленька, прозванный за всегдашнюю юркость Бесом всячески крутился между национальными бараками узников со всей восточной Европы - сербским словацким еврейским украинским польским контингентом, и всегда что-то выменивал, что-то выкручивал, и оттого выжил, и даже подкармливал Зорика.
Самому Зорику, родом из Бердичива, не расстрелянному в маленьком украинском городке только потому, что у него оказался брат-близнец Ицык, который хоть и попал в невозвратную колонну Бабьего яра, подарил своему брату-близнецу маленькую надежду надежду еще хоть немножко пожить, хоть и не под Киевом, то хотя бы и под Берлином в общем-то чистом медицинском бараке.
Но Зорик попал на глаза Рудольфа, которого внезапно чем-то разгневал, и тот егоедва не убил, рассеча жирной ладонью грудку худенького пацана. Впрочем педантичный Менгель сдержал свое слово, и Рудольф тут же был отправлен на Восточный Фронт, где и погиб, как надлежало отпетому подлецуи мерзавцу
А Бес Коленька провел бессонную ночь с другом в очень страшном еврейском бараке возле умирающего друга, В ту ночь они много пытались говорить, но бу сильно ослабленного и задыхающегося Зорика всё время горлом шла сукровица, затем онза харкал кровью и говорил мало. Больше и дольше говорил Бес, рассказывая угасающему у него на глазах Зорику всячески киевские были и вытрибеньки.
Сегодня сама попытка рассказать об этих событиях наталкивается на такое злое шипение профессиональных сетевых антисемитов, что порой диву даешься, как они выжили в своей ненависти и какое они имеют право жить ещё и сегодня, и пребывать в мире тех, кто однажды отстоял на этой земле человечность.
Зорика и отца объединяло то, что оба они - Бес Коленька и Зорик были беспарными близнецами. Близнец отца Мишка умер в Голодомор, близнец Зорика погиб в Бабьем яру в киевский Холокост. Оба они стали лабораторным материалом для фашистского врача - доктора Менгеле. Не один бы из них в то время не сумел бы понять некой политкорректной сублимационной сентеции нынешних украинских политиков:
"Українське суспільство толерує євреїв як меншину, найближчу до умовної етнічної більшості, Це демонструють опитування останніх 25 років." (С) В'ячеслав Лихачов/
Но вот кто мне объясниn этот кульбитный пассаж с пролетом над политесными пассатижами... Это же надо было так загнуть в когнитивный диссонанс совести! Ну скажите, что украинцы и евреи жили бок о бок веками. И баста! Не-а, явились махрово-черносотенные потомки тех, кого фашисты приковывали к пулеметам в Карпатах.
Если честно, по их настроению я б их отправил назад в Карпаты оплакивать своих черносотенных предков. Воистину, чего они сегодня творят это просто безумие! Будничное и страшное... Не приведи Господь, не отбросить их от власти в стране. Будет горе!!
 |
| На фото: Рихард Баер, неизвестная персона, лагерный врач Йозеф Менгеле, комендант лагеря Биркенау Йозеф Крамер (частично заслонен) и предыдущей комендант Освенцима Рудольф Г ёсс (не путать с тезкой и почти однофамильцем – «летуном» Рудольфом Гессом) |
- Интересная закономерность: если политическая система тоталитарна, то на Марсе обязательно кто-то живет, а если в стране свежий ветер хоть какой-нибудь демократии, то подобное житие рассыпается до пылинок, и Марс остаётся гол как сокол.
Сегодня я в этом убедился в очередной раз, когда посмотрел наши родненькое местечковое TV. Речь шла о каких-то обменных процессах. Какую-то украинскую семью вымыли из её духовного захолустье в некое европейское село, оттуда встречно везут к нам таких же, но более сытых олухов...
Ну и, слава Богу... Но эти сленги объединенной Европы... Это нечто... это всё! Ну, вот говорят нашему хлопцу, в принципе крепкому толковому мужику, и жене, самодостаточно-цепкой, манерным украинским крестьянинам:
Так. мол, и так... ты сейчас пойди и купи два лука. и мужик с дуру идёт на тамошний рынок и начинает искать две огромные по украинским меркам крепкие цибулины, жена на него смотрит во все глаза и одним только своим бабьим знанием подсказывает:
- Мурчику, ты что, сдурел! Луки по-ихнему - это по-нашему прикиды! Прикинь!! Какие они здесь дебилы наши прикиды луками называть... Такое впечатление, что набить выхолощенной говиркой с подобными луками иприкида с ножными пялками древний мир языковых диалектов восточных славян и вогнать их всех в полный ступор!
Что значит по-польски футбольный мяч? Вот-вот, все эти придурки, которые не имели ничего общего с морфологии славянских языков, а были просто обыкновенными суржиками и арго типа стёб Есть такое слово, что только прикидываться полновесным словом, прикидываться значимостью подобного самоценного слова, убитого накануне, прикидываться авторитетностью возможного невостребованного ленивцами слова, сбивая в родную речь хамство, быдлотность, несуразность, мерзость - что в Украинском, что в польском, что в сербский языках Европы.
И, если честно, вот именно это обстоятельство меня ужаснуло более прочих... Наверное, во мне всё ещё жив какой-то ментор-проверяющий, присланный, вы даже не удивляйтесь, с Марса, и там на Марсеу меня есть некоторые давние земные лекала с космическим профилем космолингво, по которым я и пытаюсь чувствовать и понимать опущенные одними народами разрушенные языки других не менее древних народов, пока мы там на Марсе пытаемся через всяческие фильтры рассматривать остатки жизни здесь у вас на Земле.
Марсиане давно пытаются хотя бы отнормировать то, что у нас самих осталось от истинной жизни. Вот это и напрягает... Вы к нам на Марс - за истоками жизни, а мы - марсиане к вам земным за передавленным импульсом жизни. вы к марсианам оплакивать их прошлое, а они к нам - землянам ужасаться нашему настоящему с нашими уродливыми приоритетами, с нашей намеренной нищетой, с нашим бездушие, тогда как у них уже только Безмолвие
А за безмолвия не судят. Тогда как за бездушие - в самый раз... Страшный мелочный сплин, на котором надорвалась планета. Мы зашли в духовный тупик! Мы оказались тупицами, живущими в тупиках нашей совести без памяти, нашей памяти без совести, нашего будущего без настоящего, нашего настоящего без прошлого!
Наверное именно на Марсе мы сразу хотим отыскать и наше прошлое и наше настоящее и наше будущее... Интересно, а получится ли это у нас? полагаю что нет - нам снова придется возвратиться к себе в родные пенаты, в родные души, в родные головы, и вспомнить, что не душа есть приложением к телу, а тело к душе, потому что именно душа бессмертна, тогда как тела и дела бренны и превращается в одну горькую память.
На том и аминь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий