Веле Штылвелд: Сентябрьская ночь в Киеве

Веле Штылвелд: Сентябрьская ночь в Киеве

Как построить совместный украинский мир на бобах?

На завалинке нового мира  

Эссе Вальтера

Я никогда не ставил заглушек памяти. Я помню, как украинскую кибернетику вёл великий академик нашей страны — Виктор Глушков. Я ловил каждое его слово в средствах массовой информации, и чем больше слушал, тем больше восторгался тем будущим, которое он предначертал. Всё точно: индивидуальные рабочие места, автоматизация, интеллект — он видел это раньше всех. Но будь я его соседом по кухне, уж поверьте, мы бы быстро подгорели в тихом огне взаимной неприязни. И Слава Богу, что я не был его соседом — я был его учеником на расстоянии.

В советскую эпоху все амбициозные украинцы были страшно заносчивы — и это было понятно. Им регулярно подрезали крылья. Мне — тоже. Но когда я пришёл в украинскую школу преподавать информатику, я привнёс туда идеи этого гения. Я заразил детей мечтой. И по сей день горжусь, что многие мои выпускники стали кандидатами наук по прикладной математике. Они не смогли избавиться от этой мечты — она стала их судьбой. А я состарился. Остался без работы. Не поменяв своей души.

Я веду естественное полунищенское существование. Было бы нищенское — но у меня остаются друзья, надежды. Иногда я обращаюсь в учебные заведения, где идёт кружковая деятельность. Вот и позвонил я в начале лета директору одного детского дома творчества на Троещине. Предложил вести кружок по искусственному интеллекту. Думал — заинтересует. Но сначала она меня выстроила, затем потребовала перейти на украинский язык. Я перешёл. Я ведь академически владею украинским. Я ведь из интернациональной семьи. Я ведь несу заслуги перед миром — на русском языке.

Она сказала: «Проведите бесплатный урок, чтобы детей заинтересовать». Я ответил: «Группа из пяти человек — это индивидуальное обучение. Стоимость академического часа — от 160 до 250 гривен. Вступительная лекция стоит 500. Я дам им всё — от истории до философии искусственного интеллекта». Она пообещала перезвонить. Клятвенно. Я — педагог. Я — не могу врать. Но она не позвонила.

В сентябре я сам позвонил. И на меня обрушился шквал ненависти:  

«Это вы хотели прийти к нам заражать детей ядами искусственного интеллекта? После этого ребёнок не подчиняется нам, нынешним педагогам. Не будет этого. На дух вас не пущу».

Я остался на бобах. Со своим академическим знанием украинского языка. Со своим предложением. С надеждами. Дикий народ — дикие нравы. Но если этот народ берётся образовывать своих детей, он должен понимать: на мировом рынке педагогов старой формации мир явит педагогов-новаторов. Искусство владеющих, в том числе, средствами искусственного интеллекта.

А наши дети так и останутся на завалинке нового времени и нового мира.

Увы.Как построить совместный украинский мир на бобах?

На завалинке нового мира  

Эссе Вальтера

Я никогда не ставил заглушек памяти. Я помню, как украинскую кибернетику вёл великий академик нашей страны — Виктор Глушков. Я ловил каждое его слово в средствах массовой информации, и чем больше слушал, тем больше восторгался тем будущим, которое он предначертал. Всё точно: индивидуальные рабочие места, автоматизация, интеллект — он видел это раньше всех. Но будь я его соседом по кухне, уж поверьте, мы бы быстро подгорели в тихом огне взаимной неприязни. И Слава Богу, что я не был его соседом — я был его учеником на расстоянии.

В советскую эпоху все амбициозные украинцы были страшно заносчивы — и это было понятно. Им регулярно подрезали крылья. Мне — тоже. Но когда я пришёл в украинскую школу преподавать информатику, я привнёс туда идеи этого гения. Я заразил детей мечтой. И по сей день горжусь, что многие мои выпускники стали кандидатами наук по прикладной математике. Они не смогли избавиться от этой мечты — она стала их судьбой. А я состарился. Остался без работы. Не поменяв своей души.

Я веду естественное полунищенское существование. Было бы нищенское — но у меня остаются друзья, надежды. Иногда я обращаюсь в учебные заведения, где идёт кружковая деятельность. Вот и позвонил я в начале лета директору одного детского дома творчества на Троещине. Предложил вести кружок по искусственному интеллекту. Думал — заинтересует. Но сначала она меня выстроила, затем потребовала перейти на украинский язык. Я перешёл. Я ведь академически владею украинским. Я ведь из интернациональной семьи. Я ведь несу заслуги перед миром — на русском языке.

Она сказала: «Проведите бесплатный урок, чтобы детей заинтересовать». Я ответил: «Группа из пяти человек — это индивидуальное обучение. Стоимость академического часа — от 160 до 250 гривен. Вступительная лекция стоит 500. Я дам им всё — от истории до философии искусственного интеллекта». Она пообещала перезвонить. Клятвенно. Я — педагог. Я — не могу врать. Но она не позвонила.

В сентябре я сам позвонил. И на меня обрушился шквал ненависти:  

«Это вы хотели прийти к нам заражать детей ядами искусственного интеллекта? После этого ребёнок не подчиняется нам, нынешним педагогам. Не будет этого. На дух вас не пущу».

Я остался на бобах. Со своим академическим знанием украинского языка. Со своим предложением. С надеждами. Дикий народ — дикие нравы. Но если этот народ берётся образовывать своих детей, он должен понимать: на мировом рынке педагогов старой формации мир явит педагогов-новаторов. Искусство владеющих, в том числе, средствами искусственного интеллекта.

А наши дети так и останутся на завалинке нового времени и нового мира.

Увы.

-