Веле Штылвелд: Утренняя интродукция бессонной ночи, ч.2
Ирина Диденко: Графика
Первая ночь июньского мира просто закипает. Кропаю депешу старинному альпийскому другу. В Германию:
Юрочка, не теряй последние поэтические тексты, пой! У нас ужасно, гибнут творческие старики. Оказалось, что ещё 30 января́ умер, просто погиб от голода киевский чудак, свободный художник- транфреалист Валерий Галейко.
В одно время мы его очень опекали, но затем у меня самого отобрали до нуля материальную поддержку от Хесед и синагоги. Поджало под горло, вот опека за Валеркой и прервалась. Всю́ жизнь числился в свободных художниках. Власть вместо соцпомощи с его деменцией выдала ему черную пустую́ баранку. Он сверстник киевского фантаста Игоря Сокола... Где-то чуть старше, на планке в шестидесяти пяти лет…
Правда, при утреннем отзвоне к сестре младшей Валеркиной Людмиле – она младше его на добрые семь лет, только узнал, что Валерка умер от инфаркта, между прочим, второго. При его никем не замечаемый деменции, одиночестве и псевдо гениальности, с которой так он носился при жизни…
Странное это чувство, внезапно узнавать, что кто-то умер, а кто-то растворился в Швейцарии после того, как последним нажал на рычаг отключения Чернобыльской атомной электростанции, как это и сделал оператор Александр Бреус, которого вместе с женой принимает сейчас Швейцария.
А вот самому Валерке то ли повезло, то ли как раз потому, что его уже встречают и приветствует небесные ангелы, пережившие и Чернобыль, и эту очередную бездонную тревожную ночь, во время которой было разбито ещё два энергообъекта нашей критической инфраструктуры.
Это для тех, кто не хочет понять, отчего это летний Киев снова погружает в тьму Тмутараканскую, по которой бродят мокрые ёжики, переползая из тревожного мая в очередной тревожный июнь…
Мы снова вышли в тревожное ночное дефиле. В ночном воздухе царит запах медоносов только что отошедшего мая. Кот привычно в домике у меня на плече. У бомбоубежища впервые автомобильный ночной патруль. Приятно, что в салоне разливается свет и можно видеть двух ночных витязей. У входа привычно курит все та же давво приметная дама, По четырем углам главного подземного вигвама уже восьмеро не идиомов. Прочие, как видно, не хотят пробуждаться. Эдакий тревожный сервис не про них...
Ночная бездна плотно заполнена солярными знаками. До ближайшей планеты земного типа от восьми до двадцати световых лет, а до эпохи динозавров 130-170 миллионов световых лет, тогда как весь солярный круг нашей галактики 270-ти или 320-ти миллионов световых лет. И где-то там планета Богов …
Так какого же рожна всем нам лететь вместе или поодиночке без запахов этих весенних медоносов и зуда окрестных пчелиных ульев и этой вечно подтекающей канализационной трубы в общественном бомбоубежище…
Что за́ ночь такая дивная ночь? В капиллярах ночи кем-то извечно невыносимым и мрачным на скорую руку проложены повсеместные пандусы тревоги. По ним в закрытой коляске дородное семейство везёт спящего малыша: дедушка, бабушка, их дочь-ладушка с самим малышом, да ее сестра-разведенка возводят с грохотом очередной сонный редут в дальнем углу подвала, громко шаркая бутсами и балетками ног на зависть великому балетмейстеру Мариусу Петипа.
Отчего-то сам Мариус такой маленький, а ночь такая бездонная, что только лопоухий пёс Чапик начинает внезапно громко ушами трясти. Хорошая примета: раз оживился пёс, значит, скоро дадут отбой... Но болотистый Чапик уже заметался и отчаянно рвется наружу, чтобы добраться до домашней теплой подстилки и там, затаившись калачиком, тихо поспать по-человечески без всех этих таких напряжённых людей и их комиссаристых девиц на выданье…
В сегодняшнем в подземелье вообще царит аморфная тишина. Ее носители - аморфные люди, сдавшие на время свои амфоры чувств Богу…
Одинокие ёжики требуют сырого несоленого мяса, ничейные опущенные коты жаждут пить, а собравшиеся в бомбоубежище люди мирно переждать безумие урки, который вместо мурки являет ракетный вой над нашими головами …
В самом же бомбоубежище люди напоминают буддийских монахов, но только каждый со своего особого джана. Да и в голове у каждого гремят свои колотушки…
За последние годы я похоронил трёх Валерок: Валерия Кратохвиля – уфолога, Валерия Винарского - барда и нынешнего Валерия Голейка - художника-транфреалиста…
С первым Валеркой вечно писал статьи о межпланетных сообществах, со вторым - спорил а допустимых этических нормах в поэзии жизни, а с третьего просто списал образ художника, который создал картину, на которой поселился инопланетянин…
Вот скажите, у кого ещё есть такие же особые киевские ощущения во время войны…
Как это не грустно, но я пережил всех трёх Валерок из ближнего и дальнего космоса планеты людей и теперь жду - не дождусь, когда дальний космос пришлёт мне новых Валерок, созданных под меня на планете Богов.
Так что и сегодня ещё планета Богов значима в моем человеческом мире, и причём её влияние на планету людей всё ещё весьма веско. Так что просто так от неё никому из нас покуда не отчухрыниться…
Остается только последний вопрос: Как заводить кота?
Юрка на него ответил определенно: Я уже завел себе целую родную жену. И мне с головой хватит. Кстати, и рюмки нашлись, потерявшиеся при переезде. Правда, сразу. А с остальным всё ещё проблема. Я вышел на кухню чаю попить. И целую вечность искал свою любимую фарфоровую добротную кружку. Кажется нашел… Похлебаю кипяточку и пойду дальше спать. Спокночи…
Таки. Эсемеска пришла в четыре часа утра…
Мы тоже уже дома, отбой, хряпнули по маменькой и в люблю бай! Спокойной ночи или что от неё осталось... А кота на временной жилплощадке заводить уж точно не надо. Однажды, когда вы возвратитесь из альпийской своей времянки в Херсон, он останется в германских Альпах и будет тосковать… Лучше заведите себе попугая. Он знает всё и лет ещё триста будет помнить о вас на планете людей…
Комментариев нет:
Отправить комментарий