Веле Штылвелд: Электронные кочевья, часть вторая
Ирина Диденко: графика
А тут во сне снова Тимур весь белым и в той белой же юрте и на белой бумаге что-то пишет белыми же чернилами.
Оказывается какой-то странный труд о киргизско-украинских литературных связях, да так ловко и витиевато пишет, что аж от счастья подпрыгивает, что так много этих самых связей имеется
– И ты, Веле, присоединяйся, и тебе хватит о чём писать… Знаешь, это же так здорово: только пиши себе и пиши. Вон я в Киеве лет десять тому в какой-то казахский мартиролог вписался, какой-то олух его с козацким случайно перепутал, а я взял да написал, и даже шёл, как говорят, на Шевченковскую литературную премию. Да вот случился ковид, и я помер, – как переехал вроде, чтоб обид, в некую иную реальность. Как твой отец в мечтах своих из послевоенного Киева стал переносится по ночам прямёшенько в Турцию… Там и доживал во снах земную юдоль… Но как-то всё праздно и не трепетно…
А у меня теперь здесь работы – хоть завались. Но вот Шевченковскую премию в Украине получил кто-то другой... Какой-то местечковый политаналитик с буратинистым каким-то лицом. Так что сегодня остаётся надежда только на литературную премию Чингиз Айтматова: вот только напишу очередных десять томов очередных литературных исследований и премию хапну. А ты – нет.
– А я здесь причём?
– Ах, да, совсем забыл тебе сказать, что это я позвал тебя в качестве переводчика: ведь я что не напишу белым по белому, никто не может прочесть. Так что ты сядешь и перепишешь… Белым по чёрному… С духовно-безликого на конкретный, скажем, украинский земной язык… Тебе ведь быть литературным негром не внове. Как в Киеве когда-то при Юрии Каплане. Ты же у нас давно известный литературный негр. К тому же грошовый. Так что принимайся за дело и знай себе строчи чёрным по белому прямо во сне, как и принято у вас на грешной земле… Как не перепишешь, потянет…
– Нет, Тимур, не потянет. Как не тянет сейчас тебя, покойного Тимкою называть… Я просто не возьмусь за это занятие строго по протоколу небесной канцелярии. Ведь не положено нам земным по преднебесным литературным сусекам шататься… Мало ли чего там у вас на пустые вымыслы схоже. Хотя, как знать, только скажи, в чем платить будешь, какой гонорар мне назначишь и каких тугриках по переводу бросишь?
–Ну, это мы с тобой ещё предметно обсудим: хотя и не переводом денежным, но удачной фортуной сброшу – тебе ещё ой как понравится. А пока дай свой преднебесный мандат – я там отмечу, что больше тебя не держу бы... Ведь мы уже с тобой вроде обо всем покалмыкали…
– Тимур, а покалмыкали, – это как?
– Стало быть, перетерли. Чего тут тупить. Эх, ты… тоже мне литератор..
И точно, тут же подписывает мне Тимур чёрным по-чёрному какой-то странный мандат. Видно, у них там все мандаты именно так и подписывают. Вот с этим мандатом я и пошёл к воротам из Поднебесья на выход: прямо в земную Юдоль… Да видно заблудился. И с тех пор меня по всяческим снам носит. Как куст переметный из киргизских солончаков. И ладно бы только в Турцию
А вот чувствуется порой, что не там так гладко: а словно какая-то грязная возня за спиной ощущается, какой-то постоянный какого-то бубна звон. И, мол, лови его! – говорят…
А мне куда деваться? Заскочил по нуде случайно в ближайшее заведение типа «Ме-Жо». У них там и есть в Преднебесьи, почти такие же как и у нас в дальних сёлах. Тут только и вспомнил, что перед сном выпил бутылочку немецкого лизингового пива, вот оно от переусердия умственного назад-то и попросилось. Стою себе тихо, один только мочевик напрягаю, но тут вдруг влетает в ту же кабинку мадам с теми же туалетными намерениями и, не замечая меня, ведь мандат-то на посещение Преднебесье Тимур уже подписью своею закрыл, и я как бы стал для них плотно незаметен.
И, вот уж точно не минуя меня, начинает мадам отмачивать свой собственный мокрый номер прямо мне на колени. Я аж екнул:
– Господи, да это же Тимина земная Елена, – и тут же прозрел! Ну и шлёпнул её за непарданость гендерную надлежаще: дескать, что же ты себе позволяешь фрау мадам, и вот тут-то началось…
То я ее бортану, то она меня саданет, а из самого заведения никому из нас выхода нет: она там в полной дематериализации, а я от всего прочувствованного почти в деградации… Вот и тузимся… А там у них в Преднебесье рукоприкладствовать не положено – за такое моментально могут не только пропуска в Преднебесье лишить, но и в новопреставленные покойнички очень просто пошить, то есть и самой жизни земной.
Но Преднебесный мандат у меня уже был подписан, отчего, ещё раз хлопнув настырную полуангелицу по мокрым неземным ягодицам, я выскользнул прямо наземь. Осмотрелся – вроде бы и впрямь оказался я дома, и тут только осознал, что киргизского языка я не знаю, отчего снова отправился спать, чтобы так сяк с связаться с внезапно взявшимся Преднебесным начальством.
Ага, здесь уснёшь… Фик, не прошло!
И подсунул мне Тимур Литовченко через какие-то инопородные щёлочки прямо под нос огромный киргизско-украинский словарь:
– Получше учи материальную базу, Веле Ааронович!
Глядь, а за ним и Ленка стоит, и своё тут же бестолково кричит:
– Будешь в Бишкеке, Ааронович, к моим заходи…
– Да иди ты сама, Ленка, со своей женщинкой-вамп мимо – прямиком левым боком в Бишкек.
И снова ей Тимур отвечает:
– Помолчи, тебе мало, что перед смертью ты мне едва голову не проломила? Хорошо что никто так и не узнал, так славненько бы представились в прерванном навеки мордобое, впрочем, как и до того жили…
И вообще, зачем мне нужен был Веле? Я сам вилами по воде напишу про киргизско-украинский литературный аспект полностью напишу. Вы слышите там, на Земле, полностью! Ведь впереди у меня вечность! Кстати, у меня здесь новые знакомства проклюнулись… Так что получил наряды на ближайшую тысячу лет! А это романы, мартирологи, эпопеи!..
– Оно, конечно, понять тебя, Тимур Иванович, можно, но зачем ты так последовательно и регулярно гадил мне на Земле. Что это было. Тима, психоз… И когда это началось? Не тогда ли, когда я рассказал тебе невероятный сюжет моего рассказа об аварийном масштабировании вселенной. Ты ведь что сказал: отдай его мне, тебе его не написать, а я его разработаю… Но как свой! Затем ты захотел честно и критически посмотреть на мое творчество, как прежде и Серега Щученко. Это что, я был для вас оселком, на котором вы оттачивали свои литературные и человеческие несовершенства?! А мне, Тима было некогда, ни гадить на вас, ни официозно фордыбачить. Меня просто рвало и рвет идеями: меня просто рвало и рвет ими едва ли не ежедневно. Я просыпаюсь от удивительных снов и снова засыпаю накануне удивительных сновидений. Меня не берут в эрзац-резиновые творческие союзы, рецензии на мои произведения традиционно и отточено гадки, зато меня регулярно приглашают на гробки и похороны моих обидчиков. Если честно, не хожу… Вместо себе посылаю тех, кому именно здесь и сейчас хочется выпить… И они всё едут и идут… Да не буду я писать в киргизскую энциклопедию, как и казахскую. Жизнь свела меня на земле с десятком народов: американцами, литовцами и поляками, чехами, словаками и татарами, гагаузами, украинцами и черногорцами, русынами и словаками,, евреями и азербайджанцами, турками и болгарами, армянами и грузинами, молдаванами и русскими. И это еще не всё…
С годами разобрался, что среди каждого народа есть свои подлецы и подельщики. Вот только жалко, что из Киева навсегда ушли польские и еврейские парикмахеры. Но… Незаменимых людей нет. Через год-два их повсеместно заменят латиноамериканские барбошоперы.
Да к тому же, Тимур, я никому и никому не расскажу то, чем мне Ленка твоя голову мне напрочь проела, мол, твою голову, уж бог весть по какому разу, это она сама тебе проломила…
Ладно приятель, спи спокойно. Не зря же говорят, мол, кто старое помянёт, того опять в крематорий потащат… А тебе это зачем, ведь тебя уже сожгли, и кто теперь докажет, что это она тебе перебила шейные позвонки? Впрочем, это только лишь сон: страшный, но очевидный…
14 ноября 2019 – 14 ноября 2023 гг.
Комментариев нет:
Отправить комментарий