Через полтора года после написания в 2017
статьи «Еврейское наследие. Радость и печаль архивов Украины» обстоятельства
заставляют меня возвратиться к той же теме.
С момента написания предыдущей статьи
события развивались достаточно стремительно.
Принятие Верховной Радой Украины Закона «Про
Національний архівний фонд та архівні установи» , (где в статье 20 четко описано право доступа
к публичной информации), выдержанного в соответствии с европейскими правовыми
нормами, стало неожиданным и приятным подарком для всех исследователей,
работающих в архивах Украины, но … сильно озадачило руководящие кадры некоторых
архивов.
Последующая за этим активная деятельность ряда
инициативных групп, начавших акции фотокопирования своими средствами архивных документов (в
полном соответствии с Законом) вызвала череду скандальных действий со стороны
работников и руководства некоторых архивов.
Более того, «в штыки» принимались любые
действия волонтеров, предлагающих бескорыстную помощь и готовых тратить свое
свободное время на оцифровку документов, с передачей файлов оцифрованной
информации архивам.
Казалось бы, при значительном физическом
износе артефактов и манускриптов, хранящихся в архивах, переход на бесконтактную
работу с ними должен являться приоритетом для каждого архива.
Поэтому деятельность волонтеров,
способствующим и помогающим в этом, должна была архивами всячески
приветствоваться.
Если к этому добавить инициативу
международных организаций, готовых в порядке благотворительности помочь архивам
с современнейшими средствами сканирования документов, то инициатива волонтеров
и выполнение закона открывали для архивов совсем иную, европейскую перспективу.
Да и настоящему исследователю, трепетно работающему
с архивным документом и понимающему его историческую ценность, тяжело от
понимания того, что каждое его прикосновение изнашивает документ. А ведь (из
личного опыта) зачастую приходится неоднократно возвращаться к одному и тому же
источнику в поиске той или иной подтверждающей (или отвергающей) гипотезу
информации. Насколько бы ускорялся процесс, если бы документ можно было бы перелистывать
на компьютере?
И насколько проще было бы хранить
документы, если бы они значительно менее интенсивно покидали хранилище архива и
листались вручную в читальном зале.
В совокупности, если ориентироваться на
основную задачу любого архива – обеспечение сохранности, доверенных ему
государством и народом Украины исторического наследия, то совпадение интересов
исследователей и архива налицо.
То, что ряд украинских архивов с
готовностью пошли навстречу инициативам волонтеров и исследователям, говорит не
только о том, что закон логичен и выполним. Важно и другое – то, что
руководство этих архивов проявило высочайшую ответственность к своему делу и хранящимся
у них фондам.
С другой стороны, несколько архивов пошли
на прямую конфронтацию с волонтерами и исследователями.
Печально было наблюдать этакую военную
баталию, развернувшуюся в Центральном государственном историческом архиве
Украины.
Вероятно, что действия активной группы,
устроившей показательную фотосъемку своими средствами (телефонами и
фотоаппаратами) в читальном зале отличались от привычного интеллигентного
исполнения исследователями любых условий и требований архива.
Но и работники архива, вместо того, чтобы принять
и выполнить закон Украины по сути его содержания, встали в «глухую оборону».
С учетом того, что советское «запретить и
не пускать» не сработало, были последовательно применены следующие действия:
1. Одномоментно большинство наиболее
востребованных дел перестали выдавать всем без исключения исследователям с
мотивацией: «требует ремонта или реставрации».
Кроме того, что исследователи на
длительное время лишались возможности для получения требуемой информации, эта
санкция ударила по исследователям с другой стороны.
При оформлении заказа исследователь никак
не оповещается о том, что дело (или дела) выданы не будут (читальный зал не
оповещает читателей о перечне дел, которые подлежат реставрации и не будут
выдаваться ). Отказ по своему заказу исследователь получает через несколько
дней, приехав в архив для работы с заказанным делом. За потраченное впустую
время исследователя (и затраченные на дорогу средства) архив ответственности не
несет! И извинений по этому поводу, естественно, ждать не приходится.
2. В читальном зале внезапно
осуществляется перестановка столов (меняется апробированная годами, удобная и
для исследователей и для работников читального зала расстановка), для
ограничения доступа к окнам (наиболее удобное место для съемки).
То, что эта перестановка ухудшила условия
работы исследователей в читальном зале, никого из администрации архива не
интересовало.
«В драке средств не выбираем»
Видно деятельность тех, кто в полном
соответствии с законом позволил себе бесплатную съемку, «больно ударяла» по
каким-то интересам, отличающимся от логичных интересов архива.
Складывалось устойчивое ощущение
действенности поговорки времен СССР: «На чем сидим, с того и кормимся».
Но, и это далеко не вся история.
Объединение «задетых за живое» принятым Законом
Украины, действуя испытанными методами,
наносит свой удар.
Через Министерство юстиции Украины
протягивается некий «подзаконный акт» к действующему Закону (а, точнее приказ №
2059/5 от 27.06.2018, завизированный в Министерстве юстиции), якобы
разъясняющий и уточняющий положения основного закона.
В него, в частности, включаются такие,
уточняющие право фотокопирования документов своими средствами, нормы:
а) форматом не более А4
б) толщиной дела не более 4 см.
Казалось бы - безобидное дополнение к Закону.
Не мудрено, что работники Минюста, не знающие нюансов архивной работы, не
обратили внимания на эти детали.
А, по сути, данные нормы (особенно первая)
исключали из перечня возможного фотокопирования практически весь спектр
документации по, так называемому, дореволюционному (до 1917 года) периоду. Ну,
не вписываются документы того периода в формат 297х210 мм. Априори, такого
формата тогда не существовало. Да и толщину дел такими критериями тогда не
ограничивали.
Поэтому те дела, которые являются наиболее
интересными для исследователей, фактически оказались под запретом для
фотокопирования личными средствами.
Таким образом, принятый «подзаконный акт»
не только существенно сужает рамки действия основного закона и европейских норм, но и максимально
ограничивает права исследователей и волонтеров на оказание помощи архивам в
деле перевода архивных документов в электронный вид.
Удивительным образом, но оперативная
реакция по исполнению этого приказа некоторыми архивами, как лакмусовая бумага,
четко показала, кто готовил этот документ для Минюста.
Соответствующие приказы по подразделениям
в ряде архивов появились на свет фактически на следующий день после
опубликования данного «подзаконного акта» на сайте Министерства юстиции
Украины.
К слову о стремлении Украины к европейским
ценностям. Ни для кого не секрет (тем более для архивных работников), что в
большинстве стран Европы давно ведется активнейшая работа по оцифровке архивных
документов. Такие электронные архивы можно легко найти в свободном доступе в
интернете. По этому пути сохранности своих артефактов пошли ведущие архивы
Польши, Германии, Латвии и т.д.
На принципах свободного доступа к архивным
документам, переведенным в цифровую форму, работают ведущие архивы практически
всех цивилизованных стран мира.
А с таким подходом, в том числе и по изложенному
вопросу, Украина еще долго будет плестись в хвосте цивилизационных процессов.
07.08.2018 Борис
Финкельштейн
г. Киев
Выдержка из Закона Украины
«Про Національний архівний фонд та архівні установи»
«Про Національний архівний фонд та архівні установи»
Стаття 20. Права користувачів документами Національного
архівного фонду.
Користувачі документами Національного архівного фонду, що
належать державі, територіальним громадам, мають право:
5) виготовляти, у тому числі за допомогою технічних
засобів, або отримувати від архівних установ копії документів і витяги з них,
якщо це не загрожує стану документів та не порушує авторські та суміжні права,
а також вимагати, щоб ці копії або витяги були засвідчені архівною установою;
Комментариев нет:
Отправить комментарий