По-хорошему, в мой дом идиш
пришёл от рождения и угас к шести годам моей жизни - просто моя прабабушка Фира
(Эстер) перестала говорить с младшими. Ей строго запретила «бабуле» Ева...
Остался киевский сленгованный
русский язык и всяческие службы
психологического языкового сопровождения украинского, в ту пору - то ли уже НИИ, то ли
отделения психологии...
И «колыбельная на идиш»
сохранилась у меня уже на суржике:
https://www.youtube.com/watch?v=UZ8MYOe6YrI
У
дороги столбовой
Старый
дуб стоит,
Ни
одна на дубе том
Птица
не сидит.
Разлетелись
все они
На
восток и юг,
И
стоит забытый дуб
На
пути у вьюг.
Говорю
я мамочке:
«Посмотри,
мамусь,
Как
в два счета я сейчас
В
птичку превращусь.
А
потом взлечу на дуб,
Буду
там сидеть,
И
ему всю зиму я
Буду
песни петь».
ям-тари-тари-там...
Мать
сказала мне: «Сынок,
Так
нельзя шутить.
Не
дай Бог тебе, родной,
На
ветру простыть».
Говорю
я ей: «Не плачь,
Я
прошу тебя!..»
И
в певунью-птичку вмиг
Превращаюсь
я.
Мама
плачет: «Дорогой!
Чтобы
не продрог,
Чтобы
ты не заболел,
Шарф
возьми, сынок!
Приближается
зима...
Как
же без калош?
А
без шапки меховой
Вовсе
пропадешь! »
-
ям-тари-тари-там... -
«Одевай-ка,
дурачок,
Поскорей
жилет,
Коль
не хочешь ты попасть
Мигом
на тот свет!»
Распрямляю
крылья... Ох!
Маме
не понять,
/Что
мне, птичке, всех вещей
Этих
не поднять.
С
грустью в мамины глаза
Вглядываюсь
вновь.
Не
дает мне птичкой стать
Мамина
любовь.
У
дороги столбовой
Старый
дуб стоит,
Ни
одна на дубе том
Птица
не сидит.
ям-тари-тари-там...
Мне было отвратно называть
розу «ружей» (только оставим в стороне
троянду, как нечто старорежимное) и дело с украинской ижицей никуда бы далее у
меня не пошло...
Если бы только - моим первым
учителем не стала пожилая учительница партизанского отряда-армии Сидора
Петровича Ковпака – Матрёна Федотовна Зубец, кавалер двух краснознамённых
орденов: Боевого и Трудового. Во время войны на Волыни она обучала общих
партизанских детей-сирот: пять еврейских, восемнадцать польских, а к ним - в
довесок - двенадцать украинских…
Весь этот детско-сиротский
интернационал у неё быстро заговорил на мягчайшем украинском языке окрестного
партизанского мира... То же позже случилось и у нас в интернате. Главное, что
сделала эта великая женщина-педагог – это то, что она просто убрала из детской
лексики любые коды отторжения мовы.
- Дытынка, ну, пусть, по-твоему, это – не ружа, а роза. Но
это квитка? – Спрашивала она. Приходилось соглашаться... А затем – просто влюбляться
в эту нежную субстанцию-квитку, а не в чопорный русский цветок...
Так возникал детский суржик
любимых украинских и русских слов... Только затем происходил «вышкол» - по-советски
- тем ещё ТеГеШевченко – далеко не кобзарем, а - мучительно нудным
дидактом... Им нас мучили ТРИ ЛИТА в
седьмом, восьмом и девятом классах... А як же – всё таки - престол украинской поэзии…
https://www.youtube.com/watch?v=V88M1jG83_g&t=1
В
стране живут отчаянно пииты -
о
них не пишут горьких повестей.
Они
к щитам грядущего прибиты
среди
терновых кущей и аллей,
где
ночь не шла, а восково и трудно
в
Поэте обрывалась до зари…
Он
больше не писал под голос трубный,
Он
с Музою прощался – Погоди,
не
уходи по скользкому паркету...
Тебе
по звёздам вместе в добрый час -
на
Млечный путь отправишься с поэтом...
Пока
дышу, зови меня - Тарас...
Однажды,
я за ними выйду в вечность
и
там забуду горечь этих дней,
но
вам оставлю, люди, человечность.
Поскольку
пребывать сподручней в ней...
Последний
выдох - вычуры без слова,
Тарас
опять в мой сон ко мне пришёл...
Остались
коды, исповедь Христова…
Осталась
мова… и пустой престол…
Но затем пришли
писатели-романтики, среди которых - Юрий Яновский. И они сделали своё доброе
дело, подарив нам, разношёрстным сиротам и полусиротам при живых родителях, украинское
колдовство речи...
Был ещё один всплеск... Незабвенный
философ пан Фабиан из "Лебыдыной зграи" Василя Земляка, усопшего в
свои ранние тридцать восемь земных лет. И - ещё один - Ярослав Гашек с его - прекрасно переведённым на украинский
язык - гениальнейшим персонажем Йосифом Швейком…
https://www.youtube.com/watch?v=8Y19seYEe8E
Жил Царь со ШвЕею когда-то…
А Шведы, в пику дипломатии,
Друг с Другом жили в той же Швеции.
Послы с Расеи – бородатые -
их вечно путали на Шарике
и посылали всех «по матери»
то ли в Египет, то ли в Грецию.
Аборигены из Австралии
на Австрию давно наср@ли бы,
когда бы Буш да не прославил их
(Бушменов страусам оставили).
И только Швейк, в угоду Гашеку,
жил не в Швейцарии и Швеции,
и не со Шведами и Швеями,
а просто - с женщиной! По-нашему!
Был и ещё один всплеск –
прекрасные переводы - прежде всего - французских и немецких авторовЄ а затем - только
американских и английских...Хотя, их
переводили - да и поныне переводят
в Украине - безвкусно, отвратно, тяжеловесно... На том - всплески закончились…
Конечно, я и сам бы мог
стать великим жизнеописателем на языке идиш, но стал переводить свои тексты на
украинский, потому что не хочу, чтобы на американском континенте столь же грубо и неуклюже безынтонационно звучал
украинский язык ненависти...
С этим готовы согласиться украинцы Канады и
Бразилии... Ведь язык, это - не лютый
прихысток крайних, это - озвучка души
народной в любом уголке земли, но, увы, - пока ещё только не в Нью-Йорке и не в
Вашингтоне, куда унесло наших крайних...
Именно по той же причине, я
не стал бы сегодня учить американский идиш... Мировой язык не может
принадлежать КРАЙНИМ. Ни за что и никогда! Ведь именно ИХ я и ненавижу!!
Сейчас до КРАЙНИХ вся мировая цивилизация относит и русских, дружбой с которыми в разные исторические отрезки времени то гордилась, то тяготилась Украина.
https://www.youtube.com/watch?v=crtThW2vTWY
Привычный
русский штоф еврейской водки.
Пюре
картошки, ржавая селедка,
а
ко всему в застолье узком тетки
зудят
привычно о блатной молодке.
А
та с утра ни разу не присела:
готовила
им выпить и жратвы,
поскольку
муж, ужравшись "Мугурела",
представился
в нездешние миры.
Я
сызмальства впитал в еврейском доме
и
русский штоф, и сладкое вино,
и
цымес, хоть в Традиции и Торе
о
том не говорится ничего.
Но
дед Наум, как раввинский потомок
и
сталинский гулажий вечный зэк
к
изюмному вину имел здоровье,
но
водку пил, как русский человек.
Он
скатерть в талес превращал, нивроко,
хрущевский
кукурузный хлеб в мацу,
и
говорил, что в мире нет пророков,
и
Мошиаху ставил он свечу.
А
тот не приходил, ну хоть упейся.
И
только Хана - строгая жена:
-
Наум, - кричала, - сядь, не ерепенься:
ты
ж выпил штоф, а не бадью сполна.
Что
ж до селедки - ой, нельзя так много!
Под
русский штоф с ней пуд железа
съел.
Как
каторжник голодный...
-
Хан, не трогай!
Я
за троих намедни отсидел.
И
дед вставал из-за стола нестройно
и
шел в ларёк за четвертушкой вновь,
Но
большего не смел - не пил запойно,
поскольку
Яхве требовал любовь!
Что лексически объединяло
украинский, польский и еврейский народы? У евреев очень часто звучало:
– Цым тухес,– что соответствовало - до дупы либо до сраки...
Почему-то на их территории
это был гимн народному выживанию…
Не потому ли, что никому из
нас толком жить не давали: ни евреям, ни украинцам, ни полякам. И вот,
апофеозом этого безысходного состояния, стала крылатая фраза ещё одного брата по духу,
чеха Ярослава Гашека, произнесенная устами его легендарного Швейка:
– Всэ цэ гивна вартэ...
Это был просто - народный
апофеоз! Но затем, перед глазами возникал портрет-образ умирающего Ивана
Франко, практически - калеки, который в день смерти съел только одно яйцо
всмятку. За сутки... И желток этого - последнего в его жизни - яйца застыл у него
просто на небритой щеке...
Тогда как Гашек и Шевченко угасали от водянки в
жесточайшем запое… А бар «Энеида» при
НСПУ тридцать лет плодил «окололитературных» алкоголиков... Да мало ли что ещё?...
Всем, например, известны
хлёсткие поэтические «гарики», но никто не знает, как все тюремные годы их
автор отбивался от гнусных домогательств оплаченных вертухаев, желавших просто
дежурно «опустить» его по заказу КГБ... Сегодня уже наши потомки
на всё это привычно говорят:
– Всэ цэ гивна вартэ...
А я вот - не могу. И у меня
всякий раз возникает непреодолимая волна злобы, когда духовный, в том числе и
языковый процесс, подменяют «мовным» делячеством...
И тогда я решительно и в очередной раз по-детски говорю:
– Моя квитка – роза! А все прочее – гивна вартэ...
И куда теперь денется ещё
один мой мировой язык – русский?
Какова будет его судьба за
порогом нынешней лютой ненависти к рашизму? Это тема – ещё впереди, а пока – и «Путин ху*ло!», и «Русский военный корабль, пошёл на х*й!»
прочно вошли в обиходный украинский язык.
Где-то из-за угла зазвучала
неприхотливая мелодия и слова, как бы нечаянно подтянувшиеся к этим
размышлениям, повисли бледной ссылкой в пространстве:
https://www.youtube.com/watch?v=dM6TCHlyo0g …
Я
повешусь на ближайшей туче,
утоплюсь
в одном из трёх морей,
где
утешусь под мороз трескучий
между
трёх шопеновских созвучий,
чтобы
вновь родиться в ноябре.
И
меня не будет больше мучить
агрессивность
родины моей,
где
монарха роль - страдать падучей
и
во всех стрелять, на всякий случай,
как
Кащей из бункерных щелей.
В
«Кащенко» патриотизм не лечат,
если
он от царственных кровей.
Каждый
клоп, вкусивший эту вечность,
лишь
холоп, пропивший человечность,
влезший
в трон взбесившихся властей.
Догорает
брошенный окурок.
Над
Уралом - бледной моли след.
Вымирает
и Рошен, и Рюрик...
А
страна, соскабливая суржик,
излучает
ридной мовы свет.
Жизнь… Октябрь просто
прекрасен в последние дни-часы этого великолепного месяца, который так и не
убила война…
Нет! Она что-то в нас самих изменила... День
рождения снова стал чисто приватным явлением, тогда как моя жена Ирина с первых
дней войны рисовала её графический отблеск, и её работы восторженно принимал
facebook, где она чутко и трогательно являла графические штрихи нынешнего
лихолетья, кстати, одна из первых...
Она при этом не бряцала
болью и не являла болезненный апломб излишнего эстетизма. И её работы смотрели
в Париже и Мадриде, в Барселоне и Анкаре, в самых северных штатах Америки и
Нью-Йорке...
И она хотела, но не могла уехать туда… хотя бы в Париж… Просто тихо мечтала об этом:
https://www.youtube.com/watch?v=hO9D4lM0n6g&t=4s
Уедем
в маленький Париж без права на откос.
О
чём до времени грустишь, о чём молчишь всерьёз.
Во
сне печаль иль наяву придавит дней
канву…
Уедем
в маленький Париж – в волшебную страну.
Всего
треть города на ней, а то и вовсе
пядь,
но
там везде цветы живей, и время льётся
вспять.
Там
откосить от прошлых дней легко и просто вдруг,
но
там все чётче и больней, когда в печали
друг…
Там
все премудрости земли в улыбке простака,
а
академики мудры лишь тем, что на века.
они
забросили в клозет все опусы свои
и
почитают трафарет обыденной любви…
Там
есть у каждого права парить над миром
тем,
где
не загажена трава, не скошена совсем.
Давно
растёт на той траве бобовое зерно,
а
из зерна – по стеблю вверх – дороги
полотно.
По
той дороге – там и сям – несутся
чудаки,
кто
в поездах, кто сам на сам с изюминкой
мечты.
У
той изюминки шальной свои и плоть, и
стать –
способна
запросто она огромным миром стать.
И
трубадуры известят о том на весь Париж
–
такой
же маленький, родной – от травушки до крыш…
Кому?
- Неведомо. Зачем? Не спрашивай
меня…
В
Париж уедем насовсем к каштановыми
теням.
Ты
был мне друг, а я тебе… Неясен наш удел,
но
за спиной осталась грусть и груз нелепых
дел,
и
явит солнышко в судьбу брильянты
Кордильер,
а
флибустьеры наяву – пиастры вешних сфер.
Уедем
в маленький Париж в волшебный аромат
И
от любви оглохнет мир, и тронется с ума.
Уедем
в маленький Париж с тобою навсегда…
падам-падам-падам
падам, падам-падам-пада…
Затем туда рванули наши
огромные сытородные творческие коллективы патриотов, чтобы - всем и себе -
явить свой челночно-шароварный патриотизм, а с тем - и так далее, и тому
подобное… ибо….дабы… чтобы…
А она, все восемь лет, а к
ним ещё и восемь месяцев войны, прожила
ярчайшим патриотом своего отечества Украины, не избегая судьбы маленьких
украинцев, со всеми воздушными тревогами, которых только в Киеве набралось на непрерывный круглосуточный месяц, навсегда
вычеркнутый из жизни…
У нас до сих пор не
придумано никакого отличительного знака памяти для тех, кто пережил Ирпень, пережил
расстрелянную Киевщину...
Как-то однажды, нью-йоркская
кузина в очередной раз спросила, сколько, по состоянию на сегодня, загублено
рашистами человеческих жертв.
Я привычно ответил:
– К 1830-ти погибших добавилось ещё 400,а затем - ещё
80,а затем - ещё 32,а затем - ещё несколько раз по шесть жертв… А затем - ещё - многократно раз - по три-четыре
жертвы, расстрелянных, обычно, семьями, обычно с малолетними детьми…
А кузина всё поражалась и
удивлялась, как же все вы там никуда и ничем не двинулись?...
Не двинулись?.. Не
двинулись… Так ли это? И где-то в пространстве опять зазвучало:
Я не
бедный на всякую вредность:
Кнопка
в стуле. Подключен ток.
-
Проходите сюда, Ваша светлость!
Так
бабахнет, что вздрогнет Бог.
Пропарнасит
поэт на вздроге, -
зарифмует
полёт души
и
такие родятся строки,
что
расхочется жить - грешить.
Поиск
истин в холодном виски,..
а в
итоге – штамм гриппа в нос.
И
штрихую я в ценник риски,
повышая
на слово спрос.
«Пуля-дура»
- какая глупость!
-
«Пур ля-ля!» и - другая жизнь.
Полететь
бы – да снизу пропасть.
Параллельны
земле - стрижи.
Я -
не циник, - «слеза ребёнка…»
Что
слеза, если смерть кружит?
Целый
мир в паутинке тонкой,
обрываясь,
листом дрожит.
Шар
земной, точно мяч футбольный.
Заигрались.
Не чуем ног.
Гол!
И
вдруг –
Голый
труп.
Как
больно!
Почему
не свистишь, мой Бог?
Куда и чем мы двинулись?… - лёгким дымком рассеялся этот
вопрос, улетая в ссылку этой песни:
https://www.youtube.com/watch?v=Kn9VSq5dWvw&t=5s
Мы вышли из известного
киевского бункерного кафе и, уже поднимаясь по ступенькам вверх, внезапно
заметили, как за нами снова явилась Осень…
Это был настоящий наглёж жёлтых листьев, которые стелились у нас под
ногами нежданным мягким жёлтым ковром, словно возвращая нас - снова и снова - в
осень, столь же сочную, хрупкую и ранимую, как и всё наше время, в котором
эти листья обязательно станцуют нам Вальс листопада:
https://www.youtube.com/watch?v=osaLFLR1F3I
Если
хотите, я вальс этот перепишу…
И
одолжу у седеющей осени рифму…
И
поддаваясь какому–то чудному ритму,
несколько
«па» я осмелюсь и Вам покажу.
И
закружИт нас весёлый осенний наряд:
жёлто–зелёные,
синие листья по кругу...
Падают
прямо на нас, улыбаясь друг другу…
И
- ли–сто–пад, ли–сто-пад, ли–сто–пад, ли–сто–пад.
Вы
постесняетесь прямо смотреть мне в глаза,
спросите
в сторону : «Кто Вы, куда и откуда?»
И
побоявшись спугнуть это нежное чудо,
просто
скажу: «Я – затерянный в прошлом вокзал…»
Может,
ещё я скажу про забытый уют,
Про
сквозняки на душе и холодные зимы,
Что
поезда, вот уж год проходящие мимо,
Зимний,
весенний и летний гудок не дают.
Только
заботливо осень несёт мне заряд,
дарит
душевную полузабытую нежность …
И
я хочу задержать эту краткую Вечность
и
ли–сто–пад, ли–сто–пад, ли–сто–пад, ли–сто–пад….
Мы стали озираться вокруг –
кто этот невидимый шарманщик, который осыпает нас этими листьями-словами,
снежинками-нотами?…
Где-то рядом на тротуаре
стояли мажоры…Они жаловались, что припоздали на праздник жизни - им оказался
оставлен только самый тёмный уголок за стойкой бара, где они не могли
полноценно блеснуть своими очередными ослизмами, но – правда - куда за ними уж
точно не придёт военком...
Говорили почему-то о бомжах…
Один с озорцой вспомнил, как слышал монолог жизнерадостно встрюханной уличной бомжички… Говоря прямиком во вселенную, она
причитала:
– Куда ни позовут, всё время в жопу дерут! – При этом она
страстно удивлялась, но было видно, что самой ей подобное положение дел
нравится, о чём говорили её волосики, призывно кудрявившиеся на голове…
– А я как-то с женой прогуливался по Мадриду и бомж
потребовал от меня бутерброд. Ну, жена возьми и скажи - да купи ты ему этот хавчик! Ладно, пошёл и купил, а бомж на чистейшем русском
вдруг брякнул:
– Да не стану я его есть. Ты что, чувак, не врубился, что
я вагант? Жри сам свой тошнотик «по-киевски»!…
Ты бы мне ещё перепичку предложил! Мол, подобный рвотик - не про его ротик…
Да… Не те нынче нищие пошли…и на заборе тут же повисла ссылка в тему:
https://www.youtube.com/watch?v=C-n6YGRLsvg
Старый
нищий кормит голубей –
фетровая
шляпа, лоск манишки.
Outlander
счастья, как шарпей, –
крошит
птицам мелкие коврижки.
Крошит
счастья жалкие куски –
не
того, иного в повсеместном
человечьем
призраке тоски –
потому
как жить под небом тесно...
Отчего
не велено порхать,
и
парить, взлетая в небо птичье –
не
сумел до времени узнать
в
жутком человечьем обезличье.
Плавится
минут седых канва,
заплетаясь
в завязь светозарно.
Время
запечатало слова
не
по-птичьи каверзно, бульварно.
Где
он тот небесный бельведер,
пред
которым все мы недоптицы...
Помнится
ГУЛАГ, СССР,
вертухаев
каменные лица.
Помнится
Почетный караул,
помнится
вождей в гробах теряли,
август
был однажды мрачно хмур,
но в
ГК ЧП не расстреляли.
Хоть
пришли ИНЫЕ – не из тех,
а
другие – из ворья да сажи,
нищий
исповедует их грех,
крошит
птицам горьких лет поклажу…
А ИНЫЕ продолжали гнуть
своё:
– В жизни не такое бывало. Помню, вынесла дворовой
местной бомжичке почти новые синие кожаные сапоги. А та как разорётся:
– Женщина, Вы что себе позволяете? Такой цвет нынче
не носят! Вы разве не заметили, что вся я нынче в буряковых тонах?! И шо это за
размер вы мне подогнали? Чтоб я бежала, перечепилася и впала? Вы - точно дама не с нашего газона…
-Тогда я ей ещё носочки белые предложила… – А это уже -
точно обалдеть! - резюмировала она – Да в таких носках только на тот свет отправляться!…
Тут из подворотни раздался
сопровождающий это диалог музыкально -поэтический фон:
https://www.youtube.com/watch?v=Z8gK0ZthmHk
Послушайте
херсонского бомжа –
Я не
эстет: лежать лицом в салате,
Но
истиною ложной дорожа,
Её
искал я и в денатурате.
Теперь,
в натуре, поиск завершён
И
вся стена в вине искомых истин,
Ни
пиво, ни коньяк и не крюшон
Не
стоят рифмы, вылитой на листик.
Кругом
стихи! Куда ни плюнь-талант!:
А.С.
Шекспир, Вильям ибн Джони Пушкин,
А я
лежу, терплю из пацстала
И
Музу жду. Или её подружку…
Истина в вине…И стена в вине…In vino
veritas…
– Ох, уж эти спившиеся поэты, интриганы, ваганты,
дворовые инфанты…
Во время войны - это
Их Город…
– Это уж точно, как пить дать, курчаво-буряковая жизнь… Это тебе - не в барном закапелке
очередную орковскую бомбёжку пережидать…
Затем кто-то выбежал и
закричал:
– Всё, парни, зову всех на свежий вискарь!
И все тут же улетучились жрать свежий вискарь в
самом центре древней столицы, которую так любим и мы с Ириной...
С нами остались - неяркий
уличный свет и... Жёлтый Октябрьский Маскхалат Осени, на котором было
начертано: с Днём рождения, Ирина...
И вы знаете, мне впервые ни
за кого не было стыдно.
Обычно Ирина о таких
говорила, мол, сей имярек окуклился...
Но сейчас – нет… Нас
привычно звал к себе киевский кофейный фольклор…и осенняя киевская лирика:
https://www.youtube.com/watch?v=Z4I_IUFLew8
Осенний
ветер вился твистом -
Сквозь
ночь глухую мчался прочь,
Непостижимый
«Київ-місто»
Светился
золотом крестов.
К
нам одиночество взывало
Бесповоротностью
дорог,
Нас
бесконечность не пугала,
Где
за порогом виден Бог.
Я
всё ещё ищу дороги,
Где
миф легенду обогнал.
В
печали зябнут недотроги -
Их
Космос холодом объял…
В
нас мало рыцарского текста,
В
нас много праздной суеты -
И
только ночь, как знак протеста,
рождает
светлые холсты...
Осінній
вітер вився твістом,
Крізь
ніч глуху, кудись летів,
І
незбагненне наше місто,
світилось
золотом хрестів.
В иные кафе идёшь за новыми
литературными идеями…
Вот представьте - Вы
приходите в старинную библиотеку, а там - особый режим допуска к манускриптам. И
Вам предлагают, мол, прежде Вы заказывайте себе не манускрипты, а настроение.
И вот тогда, индикатором
настроения служит оплаченная Вами свеча – толстая, пятидюймовой высоты,
свеча с определённым запахом и спектром воспоминаний.
Как только Вы зажигаете эту
свечу, к Вам тут же, через особый коридор или - если хотите - особый канал
памяти идут воспоминания особого рода...
И когда Вы проходите через канал вызванной Вами
памяти, перед Вами начинает разворачиваться оживающий на глазах манускрипт...
Пишите, очаровывайте Ваших читателей тем, что внезапно обрели
сами...
Именно по такому каналу
проникают - непостижимо откуда взявшиеся - воспоминания о прошлом…или
будущем…или - о параллельно существующем…в виде Звуков:
https://www.youtube.com/watch?v=hWoCuZbCf2g
Неликвиды
Звуков выбиты с набора…
Подмастерья
споро складывают кассы…
Шепчет
старый Мастер: “Подрастает Лора...
Боже
мой, как прытки нынче ловеласы!”
Отмывают
Звуки мальчики-плебеи,
горными
рожками тропами лесными,
где
Единороги, словно ротозеи,
бродят
подле Лоры, Звуками ранимы.
Жрец
же, Оро-Оло, тронул Лоре кудри:
–
Спрячь под диадему девичью беспечность.
-
Старого атланта прорицанья трудны. -
– Ты
уже не Дева, а седая Вечность.
Как
это ни страшно, верь тому, что слышишь.
Гибнет
Атлантида! – молвил Оро-Оло.
–
Мальчики... О, дети! В мир их Страсти впишешь
в
сумерках Державы и родится... Слово!
– Я
хочу изведать Материнства силу!
–
Нет, увы, не станешь Матерью атлантов,
но
наступит Завтра. Ты пройдешь по Илу
брошенного
мира в Море бриллиантов.
И
прольются Слёзы в стоки лихолетий,
и
родятся Грёзы, и родятся Люди...
Впрочем,
не атланты… в Радуге столетий
в
Будущем восстанут, там, где нас забудут.
Ты
отдай им Слово и роди Эпоху.
Ты
отдай им Горечь и прими Прощенье.
Ты
отныне – вечна! Хорошо ли, плохо...
Выбор
сделан, Лора, в муках озаренья.
Для
Землян, что будут, ты взойдёшь Авророй,
юной
и прекрасной солнечной Мечтою.
Кто
бы ни пытался сделать тебя Лорой,
станет
Диадема для него Чертою.
Но и
ты не сможешь эту Диадему
снять
с себя отныне. Замысел свершился!
–
Значит я Богиня? – так ведь это ж видно!..
– А
Единороги? – Мир их растворился…
в
водах океанов... – А мальчишки эти
знали
то, что будет?.. – Знали и молчали.
Но
тебя Богиней выбрали, как Дети,
те,
что на рассвете Чудо повстречали.
–
Что же мне сегодня хоронить вас, Братья?
–
Помяни, сестрёнка, мы уходим в Небо.
В
подПространстве срезал Хаоса безладье
мудрый
Оро-Оло корочкою Хлеба.
Миг
- и растворимся мы за Горизонтом,
и
угаснут Судьбы, и взойдут Рассветы.
Ты
одна, сестрёнка, станешь нашим Зондом
раненной
однажды Утренней Планеты.
Мы
уже ступили - Шаг за Мирозданье.
Мы
тебя любили! Лора, до свиданья!..
Комментариев нет:
Отправить комментарий