Веле Штылвелд: Эмиграция в Орияну...

*    *     * 

Когда твою пиалу осквернят

чужие губы времени полуды,

не бей во гневе старую посуду,

хоть был до прежде в чаше страшный яд.

Поставь пиалу в жизненный поток

на день, на год, а, может быть, на вечность...

Пусть в чаше и остынет человечность,

но яд в тебя отныне не пройдет...

Ты в чаше той храни воспоминанья.

брелки, желанья, фенички подчас

о том, что не свершилось в мирозданье.

но отразилось тем, что не предашь...

В осколках чаши попранной души

испить отраву горя не спеши...

* * *

Прошлое не прошло - его выжигают из памяти

редкое ремесло историков и сквалыг.

чуть обернешься назад - резко, и нет голограммы

даже не увидать привычно свой собственный лик...

ass, значит, жопа, и та отныне нам больше не явлена:

чуть обернешься назад - там голограммы разрыв,

голая сущность пятна времени павлика-равлика

Чур, только павлик - не я! Павлик предателем был!!

* * *

Кант угодил на остров

с чеховским небом в алмазах.

выдохнул, вот зараза

кичился я чистотой...

Ага, говорит, три раза

Чехов угнал зараза

чистое небо Камчатки

и угодил на простой...

там у него чахотка,

а у меня - молодка...

была бы, скажем, плетка -

выхлестал бы чудачка...

чуточку тронулся счастьем

и оттого с несчастьем

сказка о небе в алмазах...

счастью нужна простота:

внутренний кодекс чести

небо над головой

и никаких алмазов -

в камушках сих отстой...

* * *

Молоко с кардомоном,

корень папоротника,

осина...

Девясил от неведенья

в светлые сны...

Неувядки бессмертника,

дней пуповина,

да корица цейлонская,

да шишка сосны...

все ко времени надо

растворять на Любви

!!!

* * *

Двоечное суфле наших детей в кармане.

видно двоичный код - время аорты рвет

пубертаты детей - это миры в тумане

золото матерей души им больше не жмет.

хочется просто любить времени изваянье,

а не упрямо долбить спам интегральных стел,

и на планете жить, а не в тени мирозданья,

где профессуры зуд ясен итак уж всем...

И пубертатный стрём - это души отмычки...

ну, не сошлось прилечь и превозмочь в себе

юности страстный зов, светлые переклички,

с теми, кто прежде жил

просто за будь здоров...

в собственных дней

дерьме.

* * *

Матрицу знаний беспечно решили вогнать в эталоны времени
и получили оттиск незнаний для человечьего племени...
вот и теперь маршируют на нем неучи с орденами
картуш у каждого званий притом, дескать, мы сами с усами

пьют очевидности горький компост и ремыгают усердно.
граждане, сам я до знаний дорос, я вам не жмых из люцерны
я голограммы собой промокать более в мире не стану
стану взрывать очевидности гладь лысиной, что там усами!!

*    *     * 

Они выдают себе ордена, медали, чины и звания...
Они утверждают, мол, это Страна, а я говорю - название...
Они паршивее стада овец, они управляемы всуе...
Нет у них ни душ, ни сердец - они по судьбе обалдуи...

Они визуалят порыв голограмм, а там за спиной у них
разбит на осколки судьбы инстаграмм, и время не вяжет лык...
Ужратые, сытые вечно в шелках, на тачках при  срачке дел
урвать, нагрести под себя капитал и высрать в ничто затем...

Не люди, а сущности, нелюди, мразь, ничтожности короли -
они вышивают житейскую вязь - понятно, всегда на крови...
Теперь только стали тому внимать ученые по уму,
что все они просто извечная срать ответная влет дерьму...

Я их балаганов терпеть не мог - совок, не совок, ворье:
они изрыгают спам между строк - привычно, грешно, давно...
Теперь у них снова отжим и флуд, ломание черепов,
постольку в вечности их не ждут отчаянных дураков.

*    *     * 

Шерстяные пирожки - безголовости вершки.

На Троещине, дружок, каждый носит пирожок.

Или кепи, токи так - кожей к роже под кулак.

Кто в обкуре, кто бухой лысой светится башкой...

Кент другому в рожу бац - тот летит башкою в грязь,

и уже лежит в грязи, тихо грезя: се ля ви...

Пирожок же сбит в дерьмо вслед за рожею... А то!

Вот уж правда на крови... Лучше брось её, беги!

Подрастает и сынок - петушок к башке притерт.

Петушиться, как не сметь, коль папаня пропил смерть.

Раз за разом сосунок подрастает под оброк

пирожок одеть и сметь, чтоб ворваться в круговерть

зуботычины судьбы принимать легко на ты -

без дерьма под пирожком вряд ли будешь мужиком.

Космогонишь, круто врёшь - жизнь до донышка пропьёшь,

без заначки и чудес, отстегнув души протез,

закусивши удила, превратишься в шмат дерьма,

и уже без пирожка станешь вякать: жизнь мелка...

и хоть ты её разгрыз, но уже скатился вниз..

Даже в хронике Акаши алкашали предки наши...

*    *     * 

Банк на линии офорта - глянец вычурный в счетах.

МазоФака, зла кагорта - что не эдак и не так?!

Разосрали спешно фраки, сбросив злу наперевес

козенаки злой собаки - пукнул бобик и облез.

Мы вошли в такую фазу, что ни СЛОВО, то в облом -

лезут яда метостазы, по стране Армагеддон!

Там погром на злобной взвеси, тут обкучина молва -

допизд@шься, злобу взвесив, понимаешь - шантрапа!

Вот вошли во власть и в сукко косят мир наперевес.

А народ, такая штука, он не бобик - не облез!

На параболе несчастий, черносотенного зла,

он привык мечтать о счатье и готов размять масла.

Что, погромщик? В харю мало! Режь ножом её на две -

в черносотенном хлебале всё должно быть по судьбе!

А ворье сжигай, ребята - их хоромы, и общак -

Всё до капельки проклЯто! Или прОклято, да как!!

Крал, прости, страна в отстое! Поджигай с всех сторон!

Не уехал?! Будь спокоен, выжжем напрочь, как клопов! *    *     * 

Из подручных средств - эпоха, из мечтаний - виражи,

из того, что жили плохо, - строим светлые Кижи,

из майдановских наречий строим догмы языка,

с тем, чтоб жить по-человечьи и в грядущие века!

Из иллюзий строим Веру, а из сказок - вернисаж:

Революции химеру, вот такой земной пассаж...

На майдане малахаи, под папахами - мозги:

хуть бы нас не на*бали, как титушек, мудаки!

Если честно, до зарезу, по сурьёзу - от души

надоели нам прогнозы жить как прежде - не дыши.

Надоели нам поборы и смотрящих перебор -

мы им бошки скрутим, ворам, и отправим в мир иной.

Или пусть берут салазки и по первому снежку

уп*здуют прочь из сказки за колымскую версту...

Не восстанет брат на брата, не прольется в мире кровь,

если встанем мы, ребята, всей страной за мир родной!

*    *     * 

Если чай, то сталинский в вагонном подстаканнике

ну, разве что на блюдце, но чтобы был лимон

и крепость, как под градусом, и списки - расстреляли,

а те, кого оставили, осУдженны сидят...

и хватит сантиментов и всякого иного

в чем бестолковость Родины, и Сталину салют

Страна моя, уродина, в прихватах бестолковых

ГУЛАГ по месту жительства под: Путину капут!

я ненавижу горечи от чая с гуталином,

я ненавижу париев - они лимоны жрут

и их уклад гулажий за родины провины...

Так, значит, мы приехали, вон чай и вам несут...

*    *     * 

Из старых модулей систем привычно вызревает кич -

пролом традиций, снов и схем и обезличье тонких лиц.

Теперь всем впаривать легко,что млеко прошлого черно,

не пить парное молоко, поскольку стрёмное оно...

Поскольку в тамошней реке кисельны разве берега,

И то когда-то, а в дерьме - кисейных барышень шпана.

Они немного говорят, поскольку речь им не дана.

В разломах лет подобных гать, всех в зомби-ящик не собрать...

Они - и хамки, и жлобье, они и мелкокостных хлам,

и сыто-наглое жирье во весь дурной телеэкран...

Они воинственны в своем, а вместе - нации капут!

Такую дурь мы год жуем, и два, и пять... Они пройдут...

А кто не дуры по крови и по величию сердец -

мадонны, леди... се ля ви,тем просто напросто - пиздец!

*    *     * 

Иссяк источник ипокрены.

Чу, ипокреза на виду -

коль жизнь плясала на протезах,

то я и сам не в кергуду.

Мной жизнь плясала на запятках,

бросала в Смерти приворот,

но взялся я плясать вприсядку,

чтоб вышло всё наоборот.

В информационном стылом море

уже известно всё до впредь,

но прибываю я в фаворе,

и не желая умереть.

Я не готов слету читать лекции, но всё же... Знаете, Интернет изгаживает наше сознание сверхинформативностью, если только не будем его постоянно поэтизировать и являть свои собственные инварианты. Если коротко, то, пожалуй, всё...

Я был у мандолы… Когда-то она мне выдала рецепт -

быть не восторженным солдатом на длани старых кинолент.

А первородным первозрывом истоком вечного огня,

и оттого живу счастливо на каждой новой кромке дня.

Мне иероглифы удачи в судьбе начертаны навек,

и жить я не смогу иначе – ведь я свободный человек!

База Атлантов. Все мы оттуда. Наши Души намаливали, гальванизировали и гармонизировали жизнью, которую мы превратили в мерзкую окрестную скотобазу! Как минимум, окрестный творческий класс Киева ушел в беспрбудный многодневный запой.

Целю словом, матерю, раздаю дядям и матерям... Мне не спасти всех.... Мне хочется спросить эту власть клептоманов, опустившую даже самых звездно воспарящих... Куда дальше?

Людям без идеалов, или тех идеалов, которые превратили в фанеру, нет желания жить. Денег нет, надежд нет, перспектив нет... Ничего нет... Внутренняя ксенофобия в скрытом приоритете... Атланты и те тихо сходят с ума...

Просто не врите... Просто остановите дикий национальный запой... Интеллектуалов, которых вы по-воровски поделили на ноль! Вам больше не верят!

Жизнь сегодня - всё как фокусы, да всё не из того кармана... И фокусник - лицедей старательный, и ловкости ему занимает, и шустр да ловок, а фокусы не те.... Или не к месту.

Ноябрьский снег сменился предновогодней декабрьской слякотью. Недавний пушистый снег выел киевский городской смог, и даже в окрестной жизни образовалась некая кисейная мягкость, будто кто-то её из души выжал и просто выхаркнул перед тобой прямо под ноги...

Очередной подлог душевной значимости почти житейской невостребованностью и даже болью. Отсюда и сезонная хворь... Выдуби душа моя, выдуби из этого Ада житейского... И война как вина. Мы взлелеял ненависть, не удавив до прежде ксенофобию. Разве не было?! Было! Я в крепко пострадавших. Но это "я" такое маленькое, что его как бы не заметили. Всё таки патриот, не пятая колонна, но мыслящий тростник.... думаю...

Винища беспробудная всех и каждого перед совместно порушенным миром, язвы которого следовало убивать ва самом зародыше от скрадерности подлости и отжима до повседневной ксенофобии - от уличной до принимавшей порой государственное выражение.....

Праздник души всегда на земле мал, словно кто-то намеренно вырезал из жизни моей самые тёплые и светлые пики. Но и с этим я жить как-то приучен. А вот молодёжь - нет! Ей по каждому отдельному поводу премию подавай - призовую статуэтку, сладкую конфетку, гранд-салочки выручалочки и свободу... всеобщего пофигизма!

Чтобы более не куясины не делать, торжествуя на своем маленьком, но уже отвоеванном вешке. Жалко мне их - слабые оне, да к тому же едва ли не всегда лишенные сос-страдания. В том их и горе. Сами они в окрестном социуме словно свечкой у печки вспыхнувшие, на растоп поданы. А сыро ведь... Так что большинство из них не столь горит, сколько тлеет, источая едкий слезоточивый пар с окислами житейскими...

*    *     * 

Никто ничего не упустит, никто никого не убьёт -

всегдашняя горесть попустит, волшебная сказка придет. и каждый на теплой лужайке отыщет свой солнечный свет, от счастья пушистые зайки ворвутся в грядущий рассвет.

А там, на рассвете, о Чудо, мы вновь, обретая себя,

как струнной Любви перегуды - сорвем наших бед якоря. И выйдя из пристани затхлой в далекий и трудный поход, мы встанем на встречную вахту встречать запредельный восход!

Никто ничего не упустит, волшебная сказка придет.

От счастья пушистые зайки наполнят собой небосвод!!

*    *     * 

ГориСвет за горизонтом.

Светит с понтом свет под зонтом -

проливается в рассвет,

зажигает в мире свет.

Тени дня гребут под зонтом

в закадычник горизонта.

* * *

Сегодня за Алепо плачет турки...

Мир замер - нет в истории микстурки...

* * *

Загнать на скалы недруга, а там

не дать ему пройти за перевалы.

Так целые народы шли в отвалы

в стенаниях, страданиях, слезах.

Загнать в пустыню в черный недород

детей и женщин, стариков и кули***,

отцов пред этим выставив под пули -

у смерти алчный ненасытный рот.

Встречаются армяне и албанцы,

в агонии проведшие века.

Пьют кофе. За спиной - плечные ранцы.

В тех ранцах нет ни пуха ни пера

Там прежде крылья ангелов лежали,

но турки их у павших отобрали.

* * *

Вселенная навынос, и в чем же тут вопрос?

Пока народ не вырос - он алчен и гундос.

Но чуть народ прижали - запели тормоза:

мол, вечные скрижали, мол, так с людьми нельзя.

Мол, надо счастье людям. Ослы и те овёс -

пока то счастье будет - жуют без лишних слёз..

Хоть позы их сермяжны и бражного не пьют -

вселенную на вынос ещё и как упрут!

И выставят в ломбарде за несколько люлей

средь ветхих аксельбантов вельмож и королей.

Хоть рядом будет плётка - хлестать ослам бока.

Судьба - она не тётка. Стащил, иди сюда.

Рванутся за сверхновой иные дураки,

но там люлей елдово получат мудаки.

***Кули - расстреляли не одних армян, но и кавказких евреев - лакцев, и азиатских ромов - кули.... сегодня в агломерате гибнущих под российскими бомбами сирийцев - треть - этнические турки и потомки служивых янычар... никогда не страдает только один этнос, только одна нация.... страдают земляне....

*    *     * 

Как закрыть национальный гештальт... Как отчухрыниться не от своего прошлого, а от своего видения прошлого.... Прошлое он ведь спектрально. И не только у каждого своё, а в тебе самом, человек, прошлое многострунно.

На тех ли струнах играешь... Не звучит ли по тебе из прошлого ТУ СТО ЧЕТЫРЕ САМЫЙ БЫСТРЫЙ САМОЛЕТ...

Задумайся, отложи дела и поступки, а перебери ты-ка в себе притихшие струны, прикоснись к ним, а вдруг да и зазвучат переигрывая в тебе самом нынешнюю обозленность, рваность, оскал житейский, с которым ты, закусив удила, и совершаешь всю ту нелепую хрень, которая и держит тебя в колее....

Гештальт по-взрослому - это просто переборка себя... В каждом. Ну, нет у нас В НАС особого украинского человечества. Есть окрысыши, озверёныши, хлопнувшие по любому поводу житейского озверина. Оставим это вчерашней черносотенной Украине - ее не изменит ни время, ни - внутренние, ни внешние обстоятельства . Да здравствует новая светная и светлая завтрашняя Орияна!

Вот почему прежде, чем сказать: РЕБЯТА, ДАВАЙТЕ ЖИТЬ ДРУЖНО, надо разбудить в каждом таких вот отгештальтированных ребят!

Объявляю эру сетевого гештальта! Так что ко мне, плиз... Облегчу, утешу, переберу душевные перегородки и научу делать это и впредь... Или промолчу... Коль скоро ОНО вам не надо... или не нужно... Но пока лаз лечат "вчерашние инженеры душевные" - наши гряно черносотенные писатели... они делают себя по обкатанным дедовским технологиям - народными и заслуженными, на книжных выставках от них разит всегдашней затхлостью и залежавшейся духовной бормотухой, и при этом они за экземплярные 80-100 грн. ещё и причитают огрызочным приговором: - Не берите себе, вам уже не понять, берите для потомков... - А кто сказал,что такие как я, отдадим им потомков? Ни в жисть!

Наверное, я осознал, что так больно меня раздражало в последние годы. Киев захватили малознакомые мне сущности, хотя природа их давняя и давно знакомая... Оказалось, что так было всегда. И во все времена были волны и орды иношельцев. Но это был фон. А вот Киев всегда выставлял своих жителей на особые киевские котурны, чуть возвышая над окрестной суетой сует и предлагая свой полный внутренний городской фарш - спортивную футбольную чашу, театральный киев, музыкальный, шахматный, исторический, литературный неформальный, город гицелей и жучков, город поэтов, город мечтателей... нас было много... Привластная чернь еще не шила нам вяло текущую шизофрению, перекрещенную после совка в маниякально-депрессивный синдром. А это было просто неперенесение житейской духовной пустоты... И вот в разломе эпох на нас инакомыслящих по своей человеческой сути началось самое настоящее гонение всяческих темных с хортами и законами, ширками и подзаконными актами. Кто всего этого избежал, ушел в подполье и проходит среди среди новых городских сущностей как среди теней... Наш мир растворился, но и вот этом мир мы не приняли... В нем скомканы души и вырваны языки, но это наш неформальный Киев и он не вымрет... И закон: простота хуже воровства всегда будет в нашим сердцах... Друзья, кто способен, собирайте по крупицам память о неформальном Киеве прошлого века. Она трогательна и уникальна. Ваш Веле Штылвелд

* * *

Гештальт в чем: на обиженных воду возят... Десять лет в сети на меня так жыдыкали, как я на то велся... Никогда не играй на ответных струнах ненависти... Как говаривал классик, вроде бы Сосюра... Арфами, арфами... Ну, а кто не понял, то не струнно, а инструментально по кумполу! Душа МНОГОСТРУННА!

В итоге всегда приходиться примирять себя с миром. Ну, разве что на своих милых условиях... Я же себе уже и место для своего памятника в одном из Троещинских скверов приметил: Стою себе посреди космической мандалы и рассматриваю листья каштанов с платанами вперемежку... И всё из бронзы!! Так что внутренне я уже готов бронзоветь... Поверьте, это значительно лучше, чем борзеть по всякому пустячному поводу...

* * *

Кочевье...Не тучной отары по миру извечна тропа

змеится расщелиной Рая, впадая в Господни Врата.

На вервии дней в паутине из шерсти верблюдов и коз

кочевник рисует картину из сказок, иллюзий и грёз.

Но только молочные реки не выжать из стада судьбы -

устало смыкаются веки, и в сказки приходят мольбы.

О чём бы желал он молиться уже не упомнишь вовек.

Он в космосе лет растворился тот странный чудак-человек.

Но вычудил гребень из кости невиданной твари земной,

остатки которой нашёл он однажды в ущелье глухом.

И, вычесав гребнем тем стадо, он выстелил войлочный трек,

которым потомки входили из прошлого в будущий век.

Который не толстый не тонкий, а равно такой, как подвой,

которым стали потомки под вечный судьбы громобой.

Но где же тот гребень, которым шерсть стада чесал кочевник?

Его освятили дороги -сегодня он древний реликт!

К нему прикасается каждый на старте, на новом пути...

Он в душах хранителей странствий, а прочим - его не найти.

* * *

Караванщик уставшим верблюдам запретил отдыхать на песке.

Он не знал, отчего и откуда эта истина билась в виске…

На осколочном вырванном месте вызревал запретительный план:

певчих птиц сохранить, чтобы вместе, с ними вместе шагал караван.

Этих птиц в золочёные клети усадили в Герате купцы.

Сквозь барханов волнистые сети караваны вели мудрецы.

Полюбовно и птицам, и сетям не ужиться в безводном краю –

эти птицы умрут на рассвете, на заре их услышат в раю.

Пейте с рук по глотку, по глоточку разноцветных убранств и цветов,

рано ставить вам в пении точку – караван ваш ведёт птицелов!

* * *

Плацдарм удачи. Плацкарт удачи. Удачник едет, от счастья плачет.

В полночный час – любовный сленг. На голове седеет снег.

Проносит полночь поезда сквозь колдовской парик в рассвет.

Седые букли-провода волшебных грёз сжигают свет.

Корпит над ворохом вранья волшебник сотый век.

Так было, видимо, всегда. Колдун – не человек.

Ему не ведомо, что сны – иного времени послы.

* * *

Обрамление картинно – жизнь застыла под мазками,

оземь шмякнулась рутина и опала под ногами.

Отпылали чьи-то судьбы, откипели чьи-то дни –

Бродят призрачные судьи словно Эльмовы огни.

Пазл прошедшего – калеки разбирают по частям:

жили-были в кои веки продувные человеки,

но, сомкнув однажды веки, переплавились в нагар.

На холсте пылает свечка безнагарно, словно печка!

Помолясь на свечный жар, светный +нгел сходит в Храм.

В храме том воркует всяк с пришлым богом за пятак.

Из ошмётков прошлых драм лепит будущего хлам.

* * *

На подножке лет ворожка ворожит – ворожбиты мнут окрошку строят скит

В том скиту седой ворожке будет дом – пусть промчится неотложка не за мной.

Пусть услышит Бог деньков седых мольбы и отступятся ворожки от судьбы. Пусть воссядут Бабы Ёжки на пеньках и при каждой будет ложка вся в цветах

И цветистыми гребками пусть оне лунный свет сжуют в сметане при луне

Слыла матушка ворожкой много лет – Это боль которой в мире больше нет.

* * *

Они стоят в тени Эдема в разводах светных островов:

одним досталась диадема, иным – полуденный альков...

А третьим – +нгельские струги и тел истекших остова,

и блеклый абрис Кали-юги, и бессловесная мольба.

Но горевать им нет причины – в них время выжгло солнца свет,

и в нём последняя кручина ушла в заоблачный рассвет.

А на Земле остались люди в июньском зареве аллей,

и мир, который в них пребудет пока судачит мир теней.

Туда не вырваться случайно – земного нет туда пути.

На том пути иная тайна. Туда не велено идти.

Там выжгла резь тысячелетий иные символы эпох –

над ними – связки междометий, под ними – в облацех не Бог!

А некий +нгел в тоге длинной, чтоб не пугать собой, любя.

Окутан нежной перелиной и вязью золота звеня,

проносит Крест свой на полнеба. Всем прочим отсветы даны.

И в каждом отсвете от Феба частички утренней зари!

Любовь и Ненависть похожи, как и двойняшки-близнецы,

но не рождает дрожь под кожей у тех, кто убыл от судьбы.

Судьба их навеки прервалась, а вот душа – та ищет свет,

которым прежде наполнялась, как кадры старых кинолент.

Над каждым солнечным мгновеньем рыдает Князь кромешной тьмы,

Но прожит миг на воспаренье, и в дом ворвались душ миры.

Особо: микроремарка об украинской поэзии:

парафраз...

а роки пролітають мов сніги,

а в них шматочки щастя та печалі.

такі вони дощему пироги,

смакуються як равлики мигдалю.

як проковтнеш, прийдеш до відчуття,

що від любові щем до домовини,

але в минуле зась є вороття -

життя тантрує щастя без упину...

современный поэтический лад нуждается в образности второго, а то и третьего порядка, в осмыслении кодов окружающего мира, в емкости языковых средств... буду иногда вмешиваться..нужно нагружать особой современной философской и душевной нагрузкой... ну, нельзя уподобляться провинциальной рф-поэзии с ее березовым ситцем до бесконечности... слова кохання нужно окружать модерновой нагрузкой... тоже и словом щастя... не факт, но образ... не строчит пулемет, а всего 6-8, ну 9 строчек.. с ув. ве ша

Граждане, сам я до знаний дорос, я вам не жмых из люцерны!

        Даже в хронике Акаши алкашали предки наши...

Шерстяные пирожки - безголовости вершки.