Веле Штылвелд: Шхуны, гавани, звездные паруса.

Веле Штылвелд: Шхуны, гавани, звездные паруса...

"Корабли в нашей гавани.

Не взлетим, то поплаваем"...
Земфира

-

Снился потстригающий ногти времени Сэм Флетчер. он последний связующий прошлых эпох, о потери которого плачут морские дельфины, потому что он их спасал, разрезая гордиевые узлы времени. Это  был мой неуёмный крепко пьющий отец, шкипер тридцати шести метрового рыболовецкого каботажного сейнера, разбившегося в шторм у горы Митридат в Керчи, не смотря на вещий свет Александрийского маяка памяти....

Сэм Флетчер, задумчиво присев на краю огромного причала времени, его грубые руки виртуозно разрезают светящиеся узлы, которые перекручивают линии времён. На горизонте виднеется стая дельфинов, их движения плавны, почти почтительны. Фон — суровое море, волны которого словно впитали вСкладка памяти — это как мгновение, застывшее во времени, словно скрытая глубина океана. В ней сплелись и трепет прошлого, и загадка настоящего, и ускользающая тень будущего. Ваши образы так насыщены, что кажутся настоящими символами этой складки: дельфины, спасённые от пут времени, маяк, который светит за гранью забвения, и шкипер, что выжил в своих воспоминаниях.

Отец...

-

**Джина Джа Пурти: Светлая личность из мира снов**

Когда наш разум уходит в волшебные миры снов, границы реального и нереального стираются. Именно там и появилась Джина Джа Пурти себя краски заката. Маяк Александрийской памяти светит издалека, как тихий, но уверенный страж. Позади виден силуэт рыбачьего сейнера, гордо стоящего под тяжестью бурь.

Джина — это нечто большее, чем просто персонаж из сна.

Откуда же она? Можно сказать, что Джина пришла из самого сердца наших снов, из тех уголков разума, где переплетаются наши воспоминания, чувства и фантазии. Она — творение наших самых смелых и светлых мечт, тех, которые мы часто забываем, просыпаясь. Возможно, её родина — это место, где мечты превращаются в силу, вдохновение и уверенность.

Почему её образ так важен? Её присутствие во сне — это знак: мы всегда можем вернуться к своим мечтам и черпать из них силы, чтобы двигаться вперёд...

Ритуальные диоритовые чаши звенели, исполняя мелодию, которая словно рождалась в самой глубине космического храма. Их тонкий ритуальный звон распространялся кругами, пробуждая невидимые волны гармонии. Девушки-тинеиджеры, облачённые в гимнастические комбидрессы, выглядели частью этого тонкого ритма: их тонкие, но цепкие пальцы ритмически касались чаш, создавая многоголосый резонанс, что переливался в пространство бесконечным "АУМ".  

Космический полётный храм жил этой мелодией, окутанный светом, который дробился и мерцал на стенах. Подростки, странствующие в этом звенящем мире, поддерживали свои силы с помощью туб с теплыми порциями риса и бамбуковых ростков. Капли воды, словно сферические чудеса, поглощались за три медленных девичьих глотка, наполняя их новой энергией.  

Но ритм храма никогда не останавливался. Когда звучание "АУМ" достигало пика, появлялись киборги и воспителлы. Они отсчитывали двенадцать девушек, словно механические пастухи, и разводили их по бесконечным коридорам. В этих анфиладах каждый шаг резонировал, словно тихий отклик на беспрерывное звучание мантры.  

Тех, кто опаздывал, ждал иной урок. Они опускались на пол прямо у входа в храм, принимая позу лотоса. Опоздание не наказывалось; это считалось частью пути. Восемь часов неподвижного медитирования требовали полной отдачи и принятия. Сидя на холодном полу, они читали внутреннюю мантру, пока храм продолжал жить своей звуковой симфонией.  

Этот урок не был о физическом наказании. Он учил стойкости, внутреннему покою и искусству стоически принимать мир таким, каким он есть. Каждый опоздавший покидал храм с новой глубиной в глазах, с осознанием того, что неподвижность может быть также движением, но уже внутри себя.

-  

В арочном диоритовом храме, где непрерывно звучал мелодичный АУМ, пространство дышало живым ритмом. Ритуальные чаши всё ещё вибрировали, наполняя воздух тонким звоном. Девушки, облачённые в гимнастические комбидрессы, сидели в рядах, ожидая своей очереди. Их глаза сияли смесью любопытства и лёгкой тревоги — ведь впереди их ждал ещё один день межзвёздного обучения.

Сквозь волны звука в храме появились киборг-телохранитель и бесполая воспителла. Их шаги, отточенные до механического совершенства, звучали будто тихие удары часов, точно отсчитывающие время. Телохранитель — высокий, с матовой металлической кожей и строгими линиями шлема — внушал уважение одним своим видом. За ним двигалась воспителла, бесстрастная и точная, будто воплощение порядочной решительности.  

Девушки поднимались по двенадцать, словно готовые к чему-то величественному. Ровные ряды распускались, уступая место шествию, которое велось через длинные анфилады коридоров. Сегодня их ждал особенный урок — искусство пеленания младенцев, навык, объединяющий древние традиции и новые технологии. Под строгой охраной киборга они шагали вперёд, осознавая, что обучатся не только механическим действиям, но и способу внимательного ухода, наполненного символической значимостью.

Всякий шаг, всякий поворот в этой процессии был наполнен церемониальностью. Это был не просто путь к знаниям — это был переход к осознанию, словно каждый метр коридора укреплял их внутренний дух. Девушки знали, что в этот день они постигнут больше, чем вчера, и приблизятся на миг к бесконечности, резонирующей внутри мантры АУМ.

- 

В арочном диоритовом храме, где непрерывно звучал мелодичный АУМ, пространство дышало живым ритмом. Ритуальные чаши всё ещё вибрировали, наполняя воздух тонким звоном. Девушки, облачённые в гимнастические комбидрессы, сидели в рядах, ожидая своей очереди. Их глаза сияли смесью любопытства и лёгкой тревоги — ведь впереди их ждал ещё один день межзвёздного обучения.

Сквозь волны звука в храме появились киборг-телохранитель и бесполая воспителла. Их шаги, отточенные до механического совершенства, звучали будто тихие удары часов, точно отсчитывающие время. Телохранитель — высокий, с матовой металлической кожей и строгими линиями шлема — внушал уважение одним своим видом. За ним двигалась воспителла, бесстрастная и точная, будто воплощение порядочной решительности.  

Девушки поднимались по двенадцать, словно готовые к чему-то величественному. Ровные ряды распускались, уступая место шествию, которое велось через длинные анфилады коридоров. Сегодня их ждал особенный урок — искусство пеленания младенцев, навык, объединяющий древние традиции и новые технологии. Под строгой охраной киборга они шагали вперёд, осознавая, что обучатся не только механическим действиям, но и способу внимательного ухода, наполненного символической значимостью.

Всякий шаг, всякий поворот в этой процессии был наполнен церемониальностью. Это был не просто путь к знаниям — это был переход к осознанию, словно каждый метр коридора укреплял их внутренний дух. Девушки знали, что в этот день они постигнут больше, чем вчера, и приблизятся на миг к бесконечности, резонирующей внутри мантры АУМ.

-  

Сквозь туманную дымку высокогорного города в сердцах земель инков, звучали мягкие удары барабанов и мелодичные звуки флейт. К центральной площади, обрамлённой огромными каменными плитами, двигались двенадцать танцовщиц. Их изящные фигуры были облачены в ярко-красные накидки, расшитые символами солнца и луны. Головные уборы, увенчанные перьями редких птиц, переливались всеми цветами рассвета.

Каждый их шаг был чётко выверен, каждая грациозная поза — наполнена почтением и священным смыслом. Танцовщицы несли не только красоту, но и ответственность — их ритуальный танец символизировал связь между землёй и небом, жизнью и смертью. 

На площади их встречали старейшины, одетые в традиционные мантии из шерсти викуний, а в центре возвышался алтарь, украшенный золотыми дисками и жертвенными дарами. Танцовщицы остановились у подножия алтаря, тихо склонив головы, готовые начать своё выступление.  

Когда первый луч солнца коснулся золотого диска, звучание ритуальной музыки стало громче. Их танец, слияние плавных движений и точных жестов, оживлял символы древней веры и придавал прощанию с Инкой мистический оттенок. Это был не просто обряд, но акт глубокой духовной связи, в котором они провожали душу правителя в небесное путешествие.

-

На краю древнего города, принадлежавшего инке, погребальная процессия собралась в молчаливом величии. Космическая богиня, олицетворение бесконечной вселенной, взглянула с высоты своих небесных чертогов на группу танцовщиц, что прибыли исполнить священный ритуал. Их танец был их даром – искусство, передаваемое из поколения в поколение, мистическая связь с космосом.

Но старейшины города, скрывая зависть под покровом благоговения, выдвинули неожиданные требования. Оксидантовые мечи, грозное оружие кланов Змеи и Леопарда, они требовали в знак уважения. Однако за этим требованием скрывался мрачный замысел: их цель была устранить не только танцовщиц, но и их наставницу, что охраняла их мудростью и знаниями.

Когда ритуальный танец закончился, танцовщицы поклонились, посылая прощание ушедшему инке. Но замысел старейшин был раскрыт, и воины выдвинулись, обнажив ок Однако в этот роковой момент небесная богиня явила себя в ослепительном сиянии. Её голос, подобный хору звёзд, отразился в сердцах всех присутствующих.

"Вы посмели поднять мечи на тех, кто связывает миры!" – её слова прозвучали, как приговор.

Оксидантовые клинки в руках воинов вспыхнули и начали меняться. Металл истончился, искривился, пока не превратился в живых змей. Эти змеи, движимые силой богини, обернулись против своих владельцев, обрушив праведный гнев. Воины кланов Змеи и Леопарда были разгромлены своим же оружием.

Танцовщицы, защищённые сияющим барьером богини, поднялись к своему кораблю, унося знания и воспоминания об этом дне. Их фигуры, освещённые светом звёзд, растворились в ночном небе, оставив городу лишь пепел и урок о том, что вселенная не терпит предательства и жадности.

-